— Почему так шумно? Что там случилось? — недовольно спросила его катунь.

— Соколиное войско предало нас, — быстро доложил Лей Мэн. — Они похитили и увезли Великого Хана. У нас недостаточно людей, чтобы прорваться через их заслон и преследовать беглецов.

— Что ты говоришь? — оторопела катунь, глядя на него неверящим взглядом.

Сун облегченно вздохнул. Отец в безопасности. Войска Тан могут идти в наступление. Ичэнь уже проиграла еще не начатую войну.

— Ашилэ Сун, — гневно выдавила из себя катунь, поворачиваясь к нему. — Как ты посмел?! Притворился поверженным, чтобы спасти Яньли.

Сун ухмыльнулся, не скрывая более ни ненависти к ней, ни презрения.

— Что ты говорила? На войне все средства хороши. Ты думала, что все просчитала, но самоуверенность ослепляет. — Он медленно поднялся, не сводя с нее насмешливого взгляда, и снисходительно пояснил: — Ты не мужчина, и не можешь отдавать приказы. Понятно было, что не позволишь сделать это ни мне, ни Шээру. Отец оставался твоей единственной возможностью.

— Ашилэ Сун, да ты великолепен, — зло процедила катунь. — И умереть не боишься, не так ли?

— Ты не отпустила бы меня в любом случае, — спокойно ответил Сун. — Я и не рассчитывал уйти отсюда живым.

Ичэнь окатила его ненавидящим взглядом и резко повернулась к Лей Мэну.

— Лей Мэн. Передай мой приказ всем родам в степях: Соколиное войско предательски похитило Великого Хана. Кавалерия Динсяна не смогла схватить предателей. Великий Хан умер в их руках. Теперь печать Великого Хана у меня, я буду отдавать приказы от его имени. Кроме того, предводители кланов рода Ашилэ должны немедленно явиться в Динсян. В полдень через три дня предатель Ашилэ Сун будет казнен в назидание другим.

— В назидание другим, — задумчиво повторил Сун, проводив взглядом отправившегося исполнять приказ Лей Мэна. — Да лучше умереть или быть казненным, чем быть твоим рабом.

— Не волнуйся, твоя смерть не будет напрасной, — ядовито произнесла катунь. — Я покажу всем, что происходит с теми, кто осмелится предать меня!

Удостоив его еще одного ненавидящего взгляда, катунь спешно покинула тюрьму. Сун медленно перевел дыхание и, снова опустившись на лежанку, прикрыл глаза. «Чангэ, как бы я хотел провести всю жизнь рядом с тобой, — отрешенно подумал он, борясь с накатившей тоской по любимой. — Но боюсь, на этот раз я не смогу сдержать своего обещания. Прости».

…

— Генерал Ли, оставляю Великого Хана под вашей защитой, — сказал Му Цзинь. Он чувствовал себя несколько неуютно, вверяя жизнь хана и тысяч воинов Соколиного войска главнокомандующему Тан, и Ли Цзин, кажется, заметил это.

— Не переживай. Мы с братом Цинь заключили честное соглашение. Великий Хан будет в полной безопасности. Но разве ты не останешься со своими людьми?

— Я выполнил задание. У меня еще есть личные дела, — отговорился Му Цзинь и, вежливо кивнув генералу на прощание, быстрым шагом направился к своему коню. Он должен был поторопиться, чтобы успеть вместе с Чангэ спасти Суна. И освободить Мими и ее брата.

— Му Цзинь! — раздался сзади негромкий окрик. Су Ишэ и Нуэр бежали за ним от выделенной для Соколиного войска части лагеря.

— Ты плохой друг, Му Цзинь, — чуть запыхавшись, высказался Нуэр. — Мы же братья, а ты нас не позвал. В чем дело? Решил без нас спасать тегина?

— Точно. Не доверяешь нам, что ли? — добавил Су Ишэ, ткнув его для верности кулаком в грудь.

Му Цзинь окинул внимательным взглядом одного, другого. В глазах друзей светилась непоколебимая решимость. Да, они все были братьями.

— Хоу! — стукнул себя в грудь Му Цзинь, признавая их решение и одновременно давая клятву. Нуэр и Су Ишэ не колеблясь повторили жест, а потом последовали за ним.

Несколько мгновений спустя два десятка всадников во весь опор мчались сквозь ночь обратно в Динсян.

========== 7.7 Освобождение (1) ==========

Комментарий к 7.7 Освобождение (1)

timeline: 48 серия

Все обернулось так, как предсказала Чангэ. Вскоре после того, как Соколиное войско успешно увезло хана, люди Сюй Фэна доложили о новом приказе катунь. За похищение и убийство Великого Хана тегин Соколиного войска должен быть казнен в полдень через три дня в присутствии предводителей степных войск, которым надлежало незамедлительно явиться в Динсян.

К нетерпению, которое Чангэ старательно подавляла в прошедшие дни, добавилось растущее ощущение тревоги. Потому что тщательно разработанный план, который они много раз обсудили во всех подробностях, стараясь учесть все непредвиденные ситуации, имел одно слабое место. В охраняемой сотнями вооруженных стражников крепости они должны были полагаться на эффект неожиданности и быстроту действий. Однако, Сун был закован в цепи и, следовательно, не мог ни быстро передвигаться, ни толком защищаться. Хотя Сюй Фэн был убежден, что ему хватит сноровки разрубить цепи мечом, на это тоже требовалось время. И Чангэ, и ее друзья осознавали, насколько они рискуют. Но это никак не отразилось на их решимости сделать все возможное, чтобы спасти Суна.

В день казни Ло Шиба еще до рассвета ушла по крышам в Динсян. Ее задачей было открыть отдаленные и почти не охраняемые северные ворота для Сыту Ланлана и людей Сюй Фэна, чтобы найти и вывести за пределы крепости содержащихся в заложниках вдовствующую императрицу династии Суй, ее внука и брата Мими, прежде чем поспешить на помощь Чангэ и Сюй Фэну, которые займутся освобождением Суна.

Мими сумела передать еще одно сообщение, в котором говорилось, что, как только Суна уведут из тюрьмы на главную площадь крепости, и стража переместится туда, она откроет служебные ворота, через которые из города доставлялись продукты. Эти ворота располагались ближе всего к площади, Чангэ и Сюй Фэн должны были успеть добраться туда до начала казни.

И так, переодетые крестьянами, с небольшой повозкой, для виду заставленной корзинами с овощами, Чангэ и Сюй Фэн стояли у служебных ворот, остававшихся закрытыми, хотя полдень уже должен был наступить. Чангэ нервно покусывала губы, прикидывая, сколько времени у них еще осталось, и успеет ли учитель добраться до площади прежде чем катунь убьет Суна, если ворота так и не откроются.

Сюй Фэна, очевидно, заботили те же мысли. Откашлявшись, он заговорил:

— Сколько еще ждать? Что будем делать, если?..

Глухой звук снимаемого засова прервал его вопрос. Однако вместо Мими Гули в медленно отворяющихся воротах стоял криво ухмыляющийся шад. Сюй Фэн схватился за спрятанный в повозке меч. Чангэ подавила свой порыв сделать то же, напряженно глядя на Шээра. В его ухмылке не было самодовольства, скорее, некоторая неуверенность.

— Суна уже увели на площадь, — смерив Сюй Фэна неприязненным взглядом, сказал Шээр, обращаясь к Чангэ. — Тебе стоит поспешить.

— Можно ли ему верить? — тихо спросил Сюй Фэн. Недостаточно тихо для шада. Ухмылка исчезла с его лица.

— У вас есть другой выход? — ровно произнес он. — Ли Чангэ. Я стою перед тобой. Мне нужно учить тебя, что делать?

— Почему? — коротко спросила Чангэ.

— Не хочу, чтобы его убили у меня на глазах.

В искренности его тона сомневаться было невозможно. Не оборачиваясь, Чангэ сказала Сюй Фэну:

— Сюй Фэн, отправь сообщение учителю. Наш план только что лишился слабого места. Встретимся снаружи. А ты иди к Шибе.

— Да, — ответил Сюй Фэн, не тратя времени на вопросы. Шээр проводил взглядом его удаляющуюся фигуру, потом спросил Чангэ:

— У тебя есть подходящее оружие, или одолжить?

…

Весенний день радовал теплом солнечного света. Легкие белые облака неспешно плыли по голубому небу. Было по-настоящему жаль покидать этот мир в такой день. Но, глядя на усиленную охрану, окружавшую площадь двойным кольцом, Сун понимал, что шансов на спасение не осталось. Он не смотрел на собравшихся зрителей, знал и без того, что увидит в глазах предводителей мелких кланов рода Ашилэ: ненависть к убийце Великого Хана, страх перед катунь, вынуждавшей их воевать. Сун поднял взгляд на Ичэнь, величественно восседающую на троне, специально установленном на ступенях главного дворца Динсяна, чтобы ей удобнее было наблюдать, как слетит с плеч его голова.