— Майкл, да что с тобой?! Ты хоть понимаешь, как глупо это звучит? — запыхтела в трубку.

— Какая ты стеснительная, однако. Прям само очарование. А если бы я сказал это, стоя рядом с тобой, что бы ты сделала, Корди? Неужели бы оттолкнула? Или попыталась заткнуть другим способом? — Майкл облизнулся, но ничего не услышал в ответ. Делия не закричала, но и не поддержала эту игру. Тогда он тяжело вздохнул и выпалил, что думал. — Я могу приехать и помочь, могу научить других, могу выставить ловушки и перекопать всю нашу оранжерею. Но если я буду делать это только потому, что «надо» и со мной получилось бы быстрее, то просто сотри мне память, Делия, и сделай прислугой, либо оставь Антихристом. Я боюсь возвращаться в нашу с тобой неизвестность, прошло несколько недель с той ссоры после поцелуя, больше недели, как я уехал, и ты так до сих пор ничего не сказала. Я прихожу ночью…

Он и впрямь приходил: им обоим снились кошмары, и они иногда засыпали рядом, отворачиваясь и отодвигаясь, отмахивались, в основном она, якобы «ради спокойствия и безопасности», а утром просыпались в обнимку, улыбались друг другу, а потом были вынуждены забывать эти ночи и делать перерывы, чтобы не сорваться. Делия слушала это и не совсем понимала, чего он добивался.

— По ночам…ты обнимаешь меня, прижимаешься, но днём становишься всё холоднее и холоднее. Я не мальчик на побегушках, милая, у меня есть чувства. Ты была права, я не машина и не психопат, я чувствую, — он даже выделил это слово, будто не верил раньше, — и мне нравится чувствовать. Но ты играешься со мной. Не специально, я знаю и верю, но ты определись уж, Корди, — в его голосе не было ни злобы, ни упрёка, лишь усталость, словно тягомотина между ними длилась не месяц от силы, а пару лет. Но ведь он бы юн и импульсивен, разумеется, качели от Делии сводили с ума. — Я либо нужен тебе, либо шабашу, не морочь голову ни себе, ни мне. Я хочу знать, куда возвращаюсь и как мне себя вести. В общем, мне нужно ещё время, может, неделя, не знаю, — выдохнул он и замер, ожидая ответа. — Делия? — спросил, когда вслушался в прерывистое дыхание.

Но Верховная, видимо, снова заметавшись, бросила трубку.

— Да что ж ты будешь делать! — почему-то Майкл обратил взгляд к нему.

***

— Дэмьен, — еле-еле шептала Верховная и едва касаясь плеча освобождённого червя. — Проснись, пожалуйста.

Она с интересом разглядывала его, тихонько трясла, делала записки в блокнот, поднося к нему разные растения и травы. Этот, как поняла Гуд, обладал стихией земли и хорошо реагировал на цветы и лечебные смеси. Чай, схожий с отваром, что делали Майкл и Миртл для неё, дымился на столе, но уже для гостя.

— А? — глаза, коих, как оказалось, всего два у самого червя, открылись, и тот резко вжался в кресло. — К-кто Вы? — он был напуган и уязвлён, озирался по сторонам или вообще опускал желтые глаза вниз.

— Меня зовут Корделия, — нежно улыбнулась ведьма и протянула руку к его ладошке. — Не бойся меня, я не причиню тебе вреда.

— Корделия? — удивлённо переспросил он. — Я уже слышал это имя, — и задумался, забавно уставившись вверх. Глаза у него были не только ярко-жёлтые, но и большие, немного гротескные (мне кажется, тут неуместно противопоставление “не только, но и”. Просто “большие и жёлтые”. И “немного гротескные” звучит оксюмороном. Просто гротескные или почти гротескные). — Ты… спасла меня?

— Ну это ты мне расскажи, — по-доброму посмеялась она. — Да и не совсем я. Нас тут много, и мы все старались помочь.

— В-ведьмы, да? — он жутко нервничал.

— Да, — а Делия вдруг стала спокойна, не видя в этом забитом тощем жучке ничего опасного и жалея его.

— Вы молодец. Если мои браться тоже освободятся, тогда мы сможем… отобрать у него титул…

— Титул? У него? Ты говоришь о Колораджо? — накинулась ведьма с вопросами.

— Д-да, верно, — затих, опять испугавшись, Дэмьен и оглянулся. Никого, кроме них двоих, в спальне не было.

— Ой, — встрепенулась Верховная. — Прости, я так сразу накинулась на тебя. Ты, наверное. уставший? Вот, держи, тебе должно подойти. Я немного изучала тебя, пока ты спал, прости, — она протянула чай гостю и неловко улыбнулась. Был бы тут Майкл, чтоб его, конечно, не любезничал, но разговорил бы куда быстрее.

— Ничего. Могу ли я побыть один немного? Я просто не могу всего вспомнить и мне нужно больше пространства, чтобы погрузиться в воспоминания…

— Конечно-конечно, — запричитала Корделия и сказала, что тот смело может спуститься вниз или позвать её, как только будет готов говорить и удалилась.

Наконец-то у них появятся зацепки, наконец, они найдут способ победить. Что может быть лучше? Однако Делия всё равно была далеко не так рада, как могла бы. Вот, собственно, весь день она набиралась сил, чтобы сделать «могла бы» возможным, благо Дэмьен отвлёк её и прибавил энтузиазма, напомнив про более важные задачи, чем какие-то шашни с Антихристом-подростком. Жаль, это не отменяло того, что силилась сделать Корделия. «Давай, Делия, одно сообщение. Просто скажи правду и всё, жить осталось всего ничего», — уговаривала сама себя ведьма.

***

Майкл подумал, что раз всё хорошо и Колораджо пока не нападает, то ему можно задержать на обещанную неделю, плюсом к той, что уже прошла. Он на самом деле впал в апатию, не желая ничего делать, потому что не мог выбрать сторону. Ему не хватало толчка, побуждения со стороны, и он уже во всём сомневался.

Когда Антихрист отбросил приставку в сторону и включил какой-то пустой фильмец, телефон паршиво брякнул, и только возможная угроза шабашу заставила его лениво потянуться и проверить, кто же написал. Контакт назывался «Снежочек», и Майкл усмехнулся. Чего-же Корди вдруг решила сообщить? Однако, прочитав сообщение, парень подорвался и начал судорожно собираться, чувствуя, что готов плюнуть на всё-всё-всё, включая Апокалипсис.

— Майклуша, дорогой, ты решил уехать? — не сильно удивившись, спросила Мэделин.

— Да! Я позвоню, но не факт, что вернусь.

— Что-то случилось? А, понятно.

Мэделин просто беспардонно схватила его смартфон и прочитала: «Возвращайся. Я скучаю по тебе. К чёрту шабаш, приезжай ко мне».

Она звонко рассмеялась, но Майклу до этого не было никакого дела. Мыслями он уже целовал Корделию и зарекался, что больше она никуда не денется. Осталось только настоящей Делии сообщить об этом, а дальше дело за малым: полюбить и забыться.

Комментарий к Глава 13

Каждый раз хочу тут вам поэму написать и какую-нибудь кулл стори из жизни, но как только дописываю главу - всё забываю, чтоб его. Не обижайтесь на игры со стилем текста, я дочитала Ремарка и начала Гончарова, и так мне его “Обрыв” заходит, равно как и когда-то зашёл “Обломов”, что я мгновенно перенимаю эту речь, невзирая на то, что многие обороты и слова уже не употребляются. Хотя Ремарк оставил офигительное впечатление, там всё-таки текст ближе к современному, да и атмосфера всё равно, что сейчас, как будто сейчас и писал, хоть в петлю лезь. Вот так и живём. Тааак. Пишите, пожалуйста отзывы, ругайте, хвалите, дискутируйте, рассказывайте за жизнь, только не будьте молчунами, хех)

P.S. Главы выходят нестабильно, сейчас стали выпускаться намного чаще. Не обижайтесь на автора, если он вдруг исчезнет на месяцок (мало ли), сейчас один из самых тяжёлых периодов в моей жизни, и я обещаю больше стараться и радовать вас, моих читателей, когда всё наладится. Всех целую)

========== Глава 14 ==========

Мэдисон сама поверить не могла в происходящее. Возможно, когда-то она хотела тесно общаться с Верховной, но это были или зависть остальным девочкам, или корыстные цели, которые в последствии были оставлены.

Сейчас Мэдисон коварно ухмылялась, смотря на собеседницу сквозь бутылку пива. Делия немного стеснялась, чувствовала себя неловко, но позволила себе расслабиться и маленьким глотками отпивала коктейль, порекомендованный актрисой, морщась от рези в горле, но ощущая, будто оковы постоянного контроля слетели с неё, оставив покой и некоторую гордость за способность раскрепоститься.