Наяву она фыркнула бы, стушевалась и засомневалась в искренности этих слов, но этому Майклу ведьма, вопреки собственному разуму, безоговорочно верила.

— Наладится, — едва слышно шепнула она и вернула ему мягкую улыбку.

Антихрист приблизился лицом к лицу, и Делия подалась навстречу, предвкушая сладкий долгий поцелуй.

Корделия открыла глаза и замерла, вслушиваясь в дыхание сына Сатаны на макушке и в бешеный стук собственного сердца. Ей тут же захотелось выпихнуть Майкла с кровати, лишь бы забыть столь постыдный сон. Что за чертовщина?! Это из-за того, что они заснули вместе? Почему она вообще позволила ему остаться? Слишком отчётливо Верховная запомнила, как сильно хотелось его поцеловать. «Бред», — настойчиво проскользнула мысль. Ничего такого ей раньше и в голову бы не пришло. Это Мэдисон виновата со своими чёртовыми шуточками.

Делия тихонько развернулась, стыдливо и досадно подметив, что Антихрист уверенно и надёжно обнимает её одной рукой, а на другой она лежит. Тот спектр эмоций, что ведьма испытывала, было трудно описать. Она невероятно смущалась и корила себя за такую вопиющую оплошность. Уснуть с Антихристом, так ещё и так нагло выспаться, чёрт возьми! А если кто-нибудь узнает? Что о ней будут думать? Её вдруг и злость на Майкла одолела.

— Майкл, — неловко позвала Делия, всматриваясь расслабленное лицо. В ответ раздалось только тихое сопение. — Майкл, проснись, — уже настойчивее.

«Вот же хряк!» — раздражённо подумала Корделия, видя, что эта наглая морда и не думала просыпаться. Это же насколько Верховная ослабла, что вдруг не смогла выбраться из объятий обычного мужчины! Чувство собственной беспомощности разозлило ещё больше.

— Лэнгдон, кому сказала, проснись! — прикрикнула Верховная и стукнула его в плечо.

Майкл поёжился, недовольно замычал и одним движением подвинул её к себе, сжимая совсем сильно.

— Ещё пять минут, Корди, — он даже глаз не открыл.

— Не называй меня так и вставай! — Верховная вздрогнула от такого обращения. Многие думали, что «Делия» — сокращение для друзей и близких, но на деле именно «Корди» будоражило её и вызывало чувство привязанности. Такое она мало кому позволяло, если не сказать, что только Миртл. Остальные же натыкались на злобные взгляды, если смели так называть.

— Какая ты вредная с утра, — буркнул Майкл и отвернулся, наконец высвобождая из цепкой хватки.

— Я вредная? Это я запихиваю беззащитных девушек в комнаты и заставляю с собой спать?! — Корделия села, поправила волосы, потянулась и вновь перевела уже смягчённый взгляд на Майкла, поёжившись, потому что привкус объятий не оставлял её в покое.

— А, может, ты меня затащила сюда, а сейчас валишь всё на меня? — Майкл открыл глаза и включился в разговор, ухмыляясь и вслушиваясь в разъярённое дыхание позади. Очень милое утро, на его взгляд. А уж то, какая Делия тёпленькая во сне, он не скоро забудет. Бабочки в животе, первые чувства и всё прочее, свойственное импульсивным юношам, захлестнуло его с новой силой, и ночью он осознал, что пути назад больше нет.

— Да как ты…- начала возмущённо ведьма, но замолчала, просто разглядывая повернувшегося обратно Антихриста.

Может, стоит поучиться так же беззаботно валяться и улыбаться с утра пораньше? Та безмятежность, что отражалась в его взгляде, в позе, в которой он лежал, в ленивом зевке и рассеянной улыбке, напрочь отбила желание ругаться с ним и вызвала чувство вины за то, что разбудила его и даже доброго утра не пожелала.

— Злюка, — прошептал Лэнгдон, извернулся и прилёг ей на коленки, расположившись поперёк кровати. — А если серьёзно, то я хочу спать. Тебе снились кошмары, ты вскакивала несколько раз, и я следил, чтобы всё было в порядке, поэтому не выспался.

— Я не помню такого, — растерянно ответила Корделия.

— Значит, хорошо успокаивал, — едко шепнул он.

— Прости, — совсем тихо и робко извинилась ведьма и неуверенно, но с большим желанием загладить вину, потянулась длинными пальцами к его растрёпанным кудрям, немного дёргая их и массируя кожу головы. Майкл окончательно обмяк и зевнул ещё раз. Такой довольный.

— Не извиняйся, снежок, мне нетрудно. К тому же, ты быстро успокаивалась. Тебе надо ложиться пораньше, раз такое дело.

— Разберусь.

— Бу-бу-бу.

— Ну отпусти меня уже, Лэнгдон, — заворчала снова Делия, — мне надо готовиться.

— К чему? — он всё-таки приподнялся, но лишь для того, чтобы опять доползти до подушки, перед этим дёрнув ахнувшую ведьму за ногу, чтобы та легла. Майкл положил голову на плечо белоснежки и обнял, не спрашивая разрешения. Гуд, если честно, вообще сомневалась, что он в сознании, казалось, он говорит во сне.

— Ты понимаешь, что за такие вольности можно получить, Майкл, зараза такая?! Готовиться к разговору. Я должна рассказать всем, как мы будем действовать.

— Ничего не могу с собой поделать, милая. Ты тёпленькая, мягкая и такая…- и опять зевнул, — хорошенькая…

Верховная просто безнадёжно вздохнула, думая, почему она вообще это терпит, но, видимо, её глупое подсознание находило Майкла очень милым, забавным и приятным, к тому же, тормошить и выгонять его было жалко. Она укрылась и отвернулась на бок, переложив его руку с талии на плечи.

— А к разговору…что к нему готовиться? Вышла, да объяснила.

— А если они меня не послушают? — не стала скрывать своих переживаний Корделия. Раз уж он втиснулся-таки в круг друзей, пытался, по крайней мере, так пусть и получает, выслушивает, всё, что в ней накопилось и гложило душу. Глядишь, и сам убежит, не выдержав.

— Это с чего бы? — со вздохом спросил Антихрист, шумно выдохнув ей в затылок. Ему очень хотелось, чтобы она перестала думать о всяких глупостях и просто заткнулась, дав им обоим выспаться.

— Ариэль ведёт, как бы это сказать, оппозиционную политику против меня.

— И? Кто ведётся на его бредни?

— Некоторые ведутся, — с сожалением буркнула она.

— Тц. Белоснежка, ты недаром белоснежка. Знаешь, почему я начал так тебя называть? Потому что, когда ты общаешься по делу, несмотря на всю твою мягкость, кажешься холодной стервой, так ещё и бледнеешь, как смерть. Твои сошки…прости, твои ученики, это считывают и не смеют перечить. Так что угомонись уже, а?

Если она продолжит забивать голову хернёй, сон окончательно его покинет.

— Ну спасибо. Успокоил. Вот так и разговаривай с тобой, только оскорбления и услышишь. И белоснежка, вообще-то, не была холодной в сказке, очень даже наоборот.

— Ох! Как же тяжело! Делия, — казалось, он разозлился. Антихрист поднялся, развернул её на спину и навис сверху, впитывая ведьминский запах шампуней и кремов. Пахло хвоей и лавандой, что вызывало желание просто обняться и уснуть. — Ты самая обаятельная и привлекательная ведьма на Свете, — это не звучало, как издёвка, но вполне походило на угрозу. — Несмотря на твою показную холодность и стервозность, я вижу, чувствую и знаю, что ты тёплая и нежная, как никто другой. Ты очень добрая, и я рад, что ты не отворачиваешься даже от антихристов, учишь их сажать цветы и не убивать людей, спасибо. И даже, когда ты бледная, как смерть, всё равно остаёшься самой желанной и милой, ясно?! А сейчас, — он сжал её запястье рукой, чтобы не убежала, и перегнулся к тумбочке, смотря на время. — Семь утра. На кой чёрт мы встали в семь утра? Не спится? Иди покушать приготовь, почитай, а ещё лучше снова ляг! Миртл с остальными по твоей указке ещё в пять свалили на болота, тренироваться с водой и землёй. Я их провожал, никто не заметил, где я спал. Так что за это можешь не переживать и не бухтеть. Насчёт белоснежки потом проведёшь мне ликбез и прочитаешь сказку. А теперь, — он нагнулся ближе, насмешливо глядя в ошарашенные глаза и тихо, вкрадчиво заговорил. — Я спать. И если я хоть один писк до десяти утра услышу — я тебя свяжу и съем. Ты меня поняла?

Корделия тяжело дышала от переполняющих чувств, не понимая, когда досада сменилась весельем и радостью. Такой тирады от Лэнгдона она не ожидала и вся раскраснелась от услышанных комплиментов.