— Делия, милая, что ты! Я никогда не обижалась на тебя. Это же я так, из вредности. Ты же моя девочка, самая любимая. Не переживай, прошу тебя. Чтобы тебя ни тревожило, я не буду лезть с расспросами, но просто всегда буду рядом. Ты можешь прийти ко мне в любой момент. Держись, лепесточек, ты ведь всегда была сильной девочкой. — Тётушка крепко обняла девушку, гладя по волосам, целуя в лобик. От Делии веяло таким горьким сожалением, будто та умирать собралась.

— Обязательно приду, Миртл, спасибо, — конечно, придёт, каждый день будет приходить, ей ведь осталось не больше недели, а может, и того меньше. Но если так, то пусть это будет хорошей неделей. Пусть она попробует внушить себе, что ей легко и весело.

***

Верховная читала книгу, сидя в зале у камина. Лэнгдон никак с ней не контактировал и даже не пытался запретить шарахаться по ночам, иногда с сожалением посматривая, что ещё раз подтверждало её скорую кончину.

Ведьма замёрзла, но тащиться из последних сил в комнату за пледом, чтобы там же и уснуть, смысла не было. Пусть лучше рядышком с горячим огнём. Вдруг ей повезёт, и она сгорит во сне.

Вдруг Корделия ощутила мощную тёмную энергию и, не оглядываясь, с тяжёлым вздохом сказала:

— Серьёзно? Я уже на ногах стоять не могу. Вы же были только вчера, моя кровь не восстанавливается так быстро.

— Я один, одуванчик, не переживай, — кто-то укрыл её тёплым пледом, взятым в её же покоях. Из трёх демонов только один был на удивление вежливым и ни разу не попытался девушку оскорбить, да и вообще вёл себя очень мудро и спокойно.

— Астарот? Ты чаще всех приходишь. Чего тебе в Аду не сидится? — Делия подняла голову, смотря на присевшего рядом мужчину. Красноглазый одним взглядом подвинул диван, на котором они сидели, ближе к тёплому огню и прилёг на плечо ведьмы.

— Соскучился. — Мягко, спокойно и без доли иронии в голосе ответил он.

— Не смеши меня, хорошо? Очень больно смеяться. Пожалуйста, приходи завтра, иначе я даже до коридора не дойду.

Астароту нравилось, что Верховная не воспринимала его, Аграт или Вельзевула, как нечто, которое нужно обязательно бояться. Она сохраняла гордость и по мере возможности оставалась спокойной. Из-за этого с ней было интересно спорить или рассуждать на тему чего угодно.

— Между прочим, смех продлевает жизнь, чтоб ты знала.

— Не в моём случае, и ты это прекрасно понимаешь. Тяжело, — девушка повела плечом, болевшим от головы демона и тот с видом человека, раскладывающего продукты в холодильник, абсолютно спокойно, не с нажимом, как Майкл, не пытаясь показать свою доминантность, поменял их местами, при этом разворачиваясь корпусом так, чтобы голова ведьмы оказалась на его плече, а спина на груди.

— Только не вырывайся, котёнок, — заранее предупредил он, кутая её в плед, кладя руки поверх её, даже не думая нагло хватать за талию. Астарот уважал Делию, она немножко ему нравилась и в то же время ему было всё равно. Красноглазый не испытывал к ней ненависти или обиды, как Антихрист, не пытался поставить на место, он просто хотел понять, что она за человек. Отрицать свои чувства, как тот же Майкл, у мужчины в привычку не входило, а потому свою симпатию он проявлял спокойно, хоть и немного надменно. — Я пришёл просто поболтать.

Его голос, тихий, вкрадчивый, даже нежный, успокаивал Верховную, и она поняла, что ей плевать уже на всё, раз она так безмятежно сидит в объятиях одного из сильнейших демонов, способных прихлопнуть её в любой момент.

— Из меня не очень хороший собеседник. Не стоит тратить время.

— Что с самооценкой, зайка? Ты иногда так эффектно меня затыкаешь, а сейчас совсем поникла, что такое?

— Да что же вы мне все подряд прозвища придумываете? Я понимаю, что для вас для всех просто забавный зверёк, но можно хоть каплю уважения? Ты вообще в конец обнаглел! Вот закончится кровь, будешь знать! — Корделия ударила его локтем куда-то под ребро, на что демон весело расхохотался.

— Вот. Теперь я узнаю горячую Корделию. Одуванчик, ты просто прелесть, когда злишься, — Астарот покрепче прижал её к своей груди, мимолётно целуя в висок. Делия заёрзала, уходя от этих прикосновений.

— На меня не действуют твои чары, перестань.

— Я могу утащить тебя в Ад и безо всяких чар делать всё, что мне захочется, ты не будешь против.

— С чего ты взял, что я не буду против? — сдаваясь, спокойно прошептала ведьма, сползая чуть ниже, ложась головой на его грудь. От демона пахло вишней и коньяком. Ей бы тоже напиться сейчас.

— Потому что ты устала. Знаешь, обо мне ходит много легенд, в которых говорится, что я между прочим, очень лоялен к людям и в принципе безвредный.

— Ага, поэтому командуешь множеством легионов в Аду и считаешься одним из главных приспешников Сатаны, — колко перебила Делия.

— Ну что же ты перебиваешь, малыш? Но да ладно, на первый раз прощаю. Я хотел сказать, что ты очень устала, и это бросается в глаза. Никогда не задумывалась, что берёшь на себя больше, чем стоило бы? Только не становись опять колючей, ответь спокойно.

— Астарот, почему именно с тобой я должна это обсуждать? Ты собираешься уничтожить планету и меня, в том числе, зачем мне делиться своими переживаниями? — девушка посильнее укрылась и отвела взгляд.

— Котёнок, убить тебя собирается Лэнгдон, уничтожить планету хотят Вельзевул и Аграт.

— А ты якобы не при делах, да? — насмешливо улыбнувшись, Делия неосознанно прижалась ближе.

— Замёрзла? — Красноглазый взмахнул рукой, и огонь в камине разгорелся сильнее, чтобы до них доходило тепло. — Не то чтобы я не при делах, Корди, мне всё равно. Мне скучно там, в преисподней, и если преисподняя переместится на поверхность, мне веселее не станет. Так что я нейтралитет. Мне одинаково жаль тебя и Лэнгдона.

— Вот только не нужно меня жалеть!

— Хорошо, солнышко, не буду. Сейчас как укушу, чтобы не выпендривалась.

Корделии было непривычно. Его угрозы походили на шутку, он не бесился и не пытался сделать ей больно, наоборот, гладил её по волосам, иногда накручивая пшеничные прядки на пальцы, будто они были знакомы сто лет и просто отдыхали вместе.

— Знаешь, я… Да, наверное, я в очередной раз сглупила. Я не смогла справиться и спасти всех от Майкла. Наверное, я самая неудачная Верховная.

— Корди, милая, я видел не одну Верховную за свои годы, и поверь, ни одна из них так не заботилась ни о шабаше, ни о человечестве в целом. В общим, из самоубийц ты первая, — он засмеялся.

— Ну спасибо!

— Твоя проблема в том, что ты делишь всех вокруг на хороших и плохих. Но хороших нет, Корделия.

— То есть, все плохие? — как-то по-детски спросила ведьма, запрокидывая голову назад, чтобы заглянуть в красные глаза.

— Да. Просто по-разному. Кого-то можно понять, кого-то нельзя.

— Я уже никого не хочу понимать.

— И это нормально. Не хочешь, но всё-таки понимаешь этого индюка Лэнгдона.

— Я его не понимаю. Я просто…

— Что-то чувствуешь к нему? — Астарот наклонил голову, смотря так, будто знает ответ. Корделия резко села на диван и возмущённо запричитала:

— Что за бред? Ничего я к нему не чувствую. Да я ненавижу его!

— Да? Ненависть не мешает любви, одуванчик. Ты ведь жалеешь его. Пожалела один раз, не убила, когда он был слабее, а теперь что?

— Он ребёнок. Он просто маленький потерявшийся мальчик, вот и всё.

Демон сел рядом, беря её лицо в свои ладони и с долей порицания произнёс:

— Поэтому ты так быстро сдалась, золотце? Вот о чём я говорю. Ты действительно очень вымоталась.

— Да! Да, Астарот, я чертовски заебалась, это ты хотел от меня услышать? Радуйся, ты прав, чёртов демон. Как вы мне все дороги, Господи! Не пора тебе возвращаться? — Верховная психанула так, что вдруг огонь в камине погас. А она-то уж думала, что магия совсем покинула её.

— Ну тихо, тихо, конфетка, — он всё также оставался спокойным, прижав ведьму к себе, нежно поглаживая, хитро улыбаясь. — Давай мы обманем их всех?