Том решительно покачал головой.

– Я и так оставался дольше, чем планировал.

– Джо лучше? – спросил Джонни.

Том кивнул. Ужасное несчастье с Джоанной, произошедшее после отъезда сэра Джеймса Дугласа, заставило Тома задержаться дома еще на целую неделю. Она едва не погибла под копытами лошади после ссоры с Джейми, которую упорно отказывалась обсуждать. И Том был уверен, что его подруга вряд ли сможет когда-нибудь оправиться от потери ребенка.

– Ее жизнь вне опасности, – ответил Том, хотя и догадывался, что «лучше» Джоанне станет еще очень не скоро. Но он сделал для нее все что мог, а мимолетная встреча с Элизабет в замке Парк, куда Том пришел навестить Джоанну, лишний раз доказала, что он откладывал отъезд слишком долго.

– Я понимаю, – произнес Джонни, хотя выражение его лица говорило о том, что он, как и их отец, вовсе ничего не понимал. Несмотря на то что мальчишка был чрезвычайно взволнован отъездом брата и непременно хотел услышать рассказы о его приключениях, Том знал: Джонни никогда не последует его примеру. Младшего брата вполне устраивает то, что у него есть.

Раздался стук в дверь. Склонившись над кроватью, чтобы убрать в сумку оставшиеся вещи, Том попросил брата впустить гостя. Он слышал, как отворилась дверь, и наступила тишина. Он обернулся через плечо. Что, черт возьми, случилось с Джонни? Парень стоял с открытым ртом, а дверь закрывала от взора Тома посетителя.

Том выпрямился и собрался уже спросить брата, что там за гость, когда знакомый голос заставил его застыть на месте. При этом каждый нерв Тома натянулся точно струна.

– Джонни? Ты ли это? – воскликнула Элизабет, порывисто обнимая застывшего от неожиданности парня. – Господи, ты стал таким высоким, что я ни за что тебя бы не узнала.

Джонни лишь кивнул, будто внезапно лишился дара речи.

Том стиснул зубы. Какого черта она тут делает? Разве она знает, где он живет? За все годы их знакомства Элизабет ни разу не была у него дома. Они всегда встречались в кузнице. Но до этого момента Том не задумывался, почему так происходило. Сейчас ее пребывание здесь выглядело… неправильным. Ей здесь не место. Том осознал это только сейчас.

Простой двухкомнатный домик еще никогда в жизни не казался Тому таким убогим, как в этот самый момент, когда леди Элизабет Дуглас в своем белом – кто, черт возьми, надевает белое, направляясь в жилище кузнеца? – бархатном платье переступила его порог. Комната сразу стала еще более темной, стены – более закопченными от торфяного дыма, а камышовая подстилка на грязном земляном полу – такой несвежей. Простая мебель с подушками и занавески, не менявшиеся с того самого момента, как умерла мать, внезапно показались Тому поношенными и обветшалыми. Макгованов трудно было упрекнуть в опрятности, поэтому на столе стояли тарелки с остатками вчерашней еды, а на кроватях валялась грязная одежда.

– Что ты здесь делаешь, Элизабет?

Вопрос Тома прозвучал грубее и холоднее, чем ему хотелось бы. Девушка порывисто повернула голову, поскольку до этого момента не замечала его присутствия. Выпустив Джонни из объятий, она ласково взъерошила его волосы, а потом повернулась к Тому.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Сейчас неподходящий момент.

Элла посмотрела на открытую кожаную сумку на кровати, наполовину заполненную вещами, а потом вновь перевела взгляд своих больших голубых глаз на Тома.

– Джо сказала, что ты уезжаешь.

– Завтра утром, – вставил Джонни, к которому наконец вернулся дар речи.

Элизабет повернулась к благоговейно взирающему на нее парню.

– Ты не мог бы оставить нас с братом наедине? Мне нужно кое-что с ним обсудить. Кажется, я видела, как мальчишки пошли рыбачить на речку.

Джонни вопросительно посмотрел на брата. Тому ужасно хотелось покачать головой, но он согласно кивнул.

Спустя минуту дверь за Джонни закрылась, и молодые люди остались вдвоем. Не знающий Эллу человек мог бы назвать ее холодной и уверенной в себе. Однако Том видел, что она нервничает. Ее выдавали пальцы, судорожно сжимающие полы отороченной мехом накидки, наброшенной на плечи, и учащенное дыхание.

Однако Том и не думал облегчать Элле задачу. Опершись спиной о стену и скрестив руки на груди, он ждал.

Девушка огляделась вокруг.

– Значит, вот где ты прятался все эти годы. Как случилось, что ты ни разу не приглашал меня сюда?

Словно ответ не бросался в глаза. От внимания Тома не ускользнула осторожность, с какой Элла вошла в его дом. Она словно опасалась наступить в грязь или испачкать идеально чистый подол своего платья. Было видно, насколько ей здесь неуютно.

Желудок Тома болезненно сжался.

– Что тебе нужно, Элизабет? Говори и уходи. Как видишь, я занят.

Девушка сдвинула брови. Ее нос не стал больше за прошедшие годы, и сморщила она его так же, как раньше. Том разговаривал с ней так резко, что Элла, казалось, не знала, как на это реагировать.

– Нам нужно поговорить.

– Не о чем говорить.

Девушка двинулась к нему.

– Зачем ты так? Почему злишься на меня? Я не сделала ничего плохого.

– Я на тебя не злюсь.

Да и какое он имел на это право? Разве можно осуждать ее за то, что она не рассматривала его в качестве потенциального жениха? Статус Тома был настолько ниже, что брак между ними бы не только сочли смехотворным, но и осудили все вокруг. Да, не было у него никакого права злиться на Эллу.

И все же он считал ее виноватой. В том, что она оказалась настолько милой, доброй, великодушной и забавной, что он просто не мог не влюбиться в нее. Виноватой в собственной красоте, от которой становилось больно глазам, в том, что ввела его в заблуждение, заставила поверить, что он ей ровня и достоин не только дружбы, но и любви. В том, что на протяжении многих лет он ждал чего-то, чем никогда не сможет обладать.

Да. Он совсем не злился.

Элла подбоченилась, как делала всегда, когда была им недовольна.

– Я не раз испытывала на себе твое дурное настроение, Том Макгован, так что не пытайся напугать меня своим сердитым взглядом. Я знаю, когда ты злишься.

Том выпрямился, безвольно опустив руки.

– Как ты уже дала мне понять, за пять лет многое изменилось. Возможно, ты знаешь меня не так хорошо, как тебе кажется. – Том сделал шаг к ней в полумраке комнаты. – Возможно, тебе стоит испугаться, потому что ты больше не отвлечешь мое внимание своими глупыми шутками.

Прозвучавший в голосе Тома намек ясно дал понять, что его может отвлечь в это самое мгновение.

Элла вздернула подбородок, однако едва уловимый трепет пульса на ее шее говорил о том, что она поняла его намек, хотя всем видом старалась показать, что это не так. В глубине души Тома зародилась волна какого-то первобытного удовлетворения.

– Не говори глупостей.

Девушка определенно не хотела его обижать, однако своими словами лишь подлила масла в огонь, коим жарко пылали все части его тела. Тонкий, еле слышный аромат духов Эллы обволакивал Тома чувственным туманом, разжигая или, вернее, раздувая огонь желания, заставляя его тело напрягаться.

Том сделал шаг назад.

– Да, это глупость. Ты права. И именно поэтому тебе лучше убраться отсюда.

До Эллы не сразу дошел смысл сказанного.

– Я вовсе не хотела… – Она сдвинула брови. – Ты знаешь, что я имела в виду. Что ты никогда меня не обидишь. Но ты, кажется, полон решимости придать моим словам иное значение. И не разговаривай со мной как заправский грубиян.

– Или ты хотела сказать, как сын кузнеца? Может, я и не говорю на французском или каком-то другом языке, но я прекрасно тебя понимаю. Именно поэтому нам нечего друг другу сказать.

Девушка поджала губы в попытке сохранить спокойствие перед подобной грубостью.

– Мне жаль, что я ранила твои чувства, Томми. – Ранила чувства? Если бы сейчас пол разверзся у него под ногами, чтобы полностью поглотить, Том был бы этому рад. Неужели их встреча две недели назад оказалась недостаточно унизительной? Элла разбила его мечты, заставила его ощутить себя полным идиотом из-за собственной веры в то, что он ей небезразличен. И при этом вела себя так, будто ей пришлось иметь дело с чересчур ранимым юнцом. – Но ты застал меня врасплох. Я и понятия не имела, какие чувства ты испытываешь… по отношению ко мне.