Вздрогнув, я расплакалась. Столько лет носила в себе этот груз, столько ночей не спала из-за кошмаров и вот теперь я смогла рассказать лучшим друзьям о том, что меня беспокоило всё это время.

– Динь, всё в порядке, – прошептал Майлз мне в макушку. – Пола больше нет, никто не будет тебя беспокоить. Всё хорошо, не плачь.

– Откуда ты знаешь? – всхлипнула я, растирая слёзы по лицу.

– Просто знаю, – ответил он и бросил взгляд на сестру.

Весь следующий день мы провели, гуляя по магазинам. Майлз остался дома, чтобы разобрать свои вещи, а Нэнс согласилась помочь с покупками при условии, что я позволю привести себя в порядок. Потратив больше тысячи долларов, мы сели в кафе и заказали большие стаканы с молочными коктейлями и сладкие пироги.

– Ну что? – Нэнс шумно втянула через трубочку коктейль и подмигнула. – Лучше?

– Ещё бы, – выдохнула я и закинула руки за голову. – Ты не представляешь сколько я ждала, чтобы избавиться от опеки матери. Чего только в её чудесную рыжую голову не приходило, – скривилась я. – Представляешь, она даже посчитала мою свадьбу с Фледжем реально возможной. Кошмар. Брайана жалко, она насела на него и теперь не позволит исчезнуть, как мне. Он её последняя надежда вырваться в большой мир.

– Твоя мама всегда была слегка… – Нэнси задумалась и поправила чёлку. – С приветом. Чего бы ей самой не приложить усилия? Почему именно вы?

– Ну. – Я откусила кусочек пирога и слизнула ягодный джем. – В своё время у неё не получилось вырваться. А сейчас, что она может? Простая домохозяйка с манией величия. Она даже отцу отказалась помогать. У мамы есть священный круг её подружек, таких же, как она – чокнутых домохозяек, вот они и собираются трижды в неделю, чтобы обсудить дальнейшие планы. У них всё по расписанию, – я расхохоталась. – Сын миссис Декер, например, через два года станет адвокатом, через пять лет помощником прокурора, а через семь он должен открыть свою контору. Ты не представляешь, что на этих собраниях творится. – Мой хохот привлёк внимание посетителей. – Они же целые военные кампании готовят против общества, ищут любые лазейки, чтобы детей качественно пристроить. Их даже не волнует, что нам это всё не нужно.

– С ума сойти, – сочувственно вздохнула Нэнси и сняла очки. – Нелегко тебе было.

– Да не говори, – махнула я рукой. – Жаль только, что колледж пришлось бросить. Мне ведь наука действительно нравилась.

– Ты рождена для другого, – напомнила она. – Впрочем, тебе всегда всё давалось слишком легко, так что выбрать новую стезю будет просто. Я права?

– Неа. – Я подозвала официантку, чтобы повторить заказ. – Я умею играть, но не могу себя заставить сесть за рояль. Я знаю законы физики и химии, но не могу себе позволить вернуться в мир науки, потому что родители тогда не слезут и заставят-таки делать то, что хочется им. Мне нужно что-то новое. Знаешь. – Я задумчиво посмотрела в окно. На соседнем здании, через дорогу, висела огромная реклама новых духов. Девушка-модель призывно улыбалась обещая рай той женщине, что купит новинку. – Мне нужно то, чем я никогда не занималась, что-то, что позволит по-новому взглянуть на мир.

– Реклама? – Нэнси выгнула брови, отчего они смешно встали домиком. – Ты хочешь стать моделью?

– Я?! – Я аж поперхнулась. – Да ни за что на свете! Если только плюс сайз, но вряд ли я и туда пройду. Недобор веса, все дела… Эти красотки, – показала я на рекламный щит пальцем, – совершенно из другого теста слеплены.

– Тогда играй, – спокойно сказала Нэнс, будто это было само собой разумеющимся. – Ты же жила музыкой, ни за что не поверю, что руки не чешутся прикоснуться к клавишам.

– Страшно. Ноты в последний раз открыла и закрыла. Всё время вижу на страницах брызги крови.

Я поёжилась от нахлынувших воспоминаний.

– Играй без нот, когда-то ты сама писала музыку. Просто играй. Это ведь не так страшно, да? – вяло улыбнулась подруга, смотря по сторонам.

– Наверное. – Я положила голову на стол, повернулась к Нэнс и буркнула: – Боюсь, что напортачу и совсем разочаруюсь в себе.

– Тогда не пробуй. Просто смирись с тем, что больше никогда в жизни не будешь играть, но ведь так поступают только неудачники.

Нэнси слизнула с пальца выпавшие из пирога ягоды.

– Ладно, – промычала я, уткнувшись носом в стол. – Уговорила. Сегодня же и попробую. Но! Если ничего не выйдет, я больше никогда не сяду за рояль. Кстати. – Меня осенило. – Ты сама можешь попробовать пройти кастинг.

– Я? Ты нормальная вообще?!

Нэнси выпучила глаза, но полностью сфокусироваться на возмущении не смогла. Её взгляд то и дело ускользал в сторону улицы и рекламы.

– Не прибедняйся, – качнула я головой, отчего нос слегка сдвинулся и расплющился по столу. – Ты высокая, стройная, не в пример брату. А внешность куда лучше, чем у многих моделей. Ты натуральная блондинка с зелёными глазами. Огромными глазами, – напомнила я. – Зачем ты прячешь свою внешность за очками? У тебя ведь стопроцентное зрение?

– Чтобы судили не по внешности, – хмыкнула она, довольная комплиментом. – Мне почти двадцать. Стара я для кастингов, к тому же мне совсем эта индустрия не нравится. Они же продают себя почти в буквальном смысле!

– Нет, ты неправа. Они красивы. – Я снова повернулась к рекламе. – Нести в наш мир красоту тоже работа. Придумала. – Я резко села и зажмурилась от замелькавших перед глазами чёрных точек. – Я буду играть, если ты попробуешь пройти кастинг. Так будет честно. Всё равно, некоторое время вам с Майлзом нечем будет заниматься. Почему бы не попробовать?

– Ладно. – Нэнси больше не пыталась делать вид, что её это всё не интересует. В глазах подруги зажёгся знакомый огонёк азарта, когда на кону стоит репутация, а всё, что ты можешь – это идти изо всех сил, плюя на любые доводы против. – Я согласна, но просто потому что знаю – твоя затея не даст плодов.

Лукавство было в её крови. И даже зная себе цену, она всё равно пыталась скромничать. Откровенно пошло и не всегда к месту. Но это была одна из граней её характера, и я давно с ней смирилась.

– В таком случае пошли, купим тебе вещей.

Внутри меня тоже проснулся азарт. Захотелось доказать, что быть красивым не плохо, и красивые люди не порочны просто потому, что они красивы. Нэнси никогда не любила свою внешность, считала, что именно она не позволяет людям относиться к ней серьёзно. Поэтому и уродовала себя сознательно, но мне так хотелось посмотреть на неё настоящую, ту Нэнси, что я видела лишь однажды, мельком. Этот образ так прочно засел в моей голове, что идея подарить миру такую красоту не давала покоя.

– Не верю.

– Что не так? – Нэнс покрутилась в новом платье, разведя руками подол. – Ты же сама хотела купить новых вещей.

– Ну не глухое же платье в пол! – шлёпнув рукой по лицу, я страдальчески сморщилась.

Нэнс уже битый час не могла выбрать одно из трёх. Не могла, пока её взгляд не упал на соседнюю вешалку с этим монстром.

– Сама Коко Шанель любила чёрное платье, – менторским тоном сообщила подруга. – Чем я хуже?

– Не ты, – простонала я. – Коко любила маленькое… маленькое, чёрт побери, платье! А в этом только в гроб ложиться!

– Тьфу на тебя, – передёрнуло Нэнси. – Мне нравится.

– В этом ты точно провалишься. Тебе не хватает только накидки на голову, чтобы прямо от дверей развернули.

Вздохнув, она упала в кресло и заканючила:

– Ди, пошли домой, а? Майлз наверняка есть хочет.

– Пиццу закажет, не умрёт, – отмахнулась я. – Большой мальчик, телефоном пользоваться умеет.

– Злая ты, Диана. – Нэнси демонстративно отвернулась.

– Ну, вы же хотели, чтобы я снова играла, – хмыкнула я в кулак и посмотрела исподлобья. – Будет честно, если и ты что-нибудь сделаешь, что-то, что будет резко контрастировать с твоей зоной комфорта.

– Ну, хорошо, – зловеще протянула она. – Теперь моя очередь! Вот это платье. – Её палец уткнулся в легчайшую ткань смородинового цвета. – Померь!