– То есть, тебе совершенно наплевать на мои чувства?

Мама на это лишь поправила причёску. Собственно, а чего я ждала? Она последние шесть лет только и твердила о том, что я сломала ей жизнь. Когда курица, несущая золотые яйца, внезапно перестаёт нестись, её продают как антиквариат, как можно дороже.

Понимая, что адекватности от матери больше ждать не стоит, я задалась всего одним вопросом: она действительно не видит, что младший Фледж меня ненавидит, или вполне осознаёт, что пытается сотворить?

Как оказалось, в жилом виде остался только третий дом, стоявший почти впритык к хозяйскому домику. Дом отличался от двух других размерами – все комнаты были чуть меньше, чем в остальных и лестницы… Их там было две: одна вела на второй этаж, а вторая на большой чердак, как выяснилось позже, до отказа забитый старым хламом. Выбрав крайнюю комнату справа, я бросила вещи на нижнюю койку и вытащила ноутбук.

Мне нужно было как можно скорее поделиться наболевшим с Нэнси и Майлзом. Только они могли помочь выстоять в борьбе с собственной матерью и женихом.

С первого этажа раздались крики недовольного Брайана, который отказывался спать со мной в одной комнате. Поморщившись, я переоделась в длинные штаны, сменила футболку, накинула на плечи бомбер и пошла на улицу. По дороге захватила бутылку колы. Если мне и придётся делить дом с Фледжем, то я постараюсь сделать так, чтобы мы почти не виделись.

Я зависла в телефоне, запоминая карту местности, и не заметила, что мне навстречу поднимались Грегори и Джоэл. Последний неудачно повернулся и врезался в меня, прошипев очередную гадость:

– Сбрось вес, так и задавить недолго.

– Слепому кроту без разницы в кого врезаться, – парировала я не оборачиваясь.

– Дура.

– Я, по крайней мере, экзамены сдала с первого раза. – Улыбнувшись, развернулась и проследила, как он закипает. Такая рожа, кому хочешь настроение поднимет.

Пожав плечами, демонстративно отхлебнула газировки и пошла дальше, не вслушиваясь в бормотание Джоэла. У выхода меня остановила мама, и выйдя со мной на улицу, прикрыла дверь:

– Диана, этот парень, что встретил нас. Не общайся с ним, – почти в ультимативной форме потребовала она.

– Это почему ещё? – возмутилась я. – Нормальный он, в отличие от тебя. Используя меня как средство реализации своих амбиций, не жди, что я стану слушаться.

– Замолчи! – Мама дёрнула меня за рукав и развернула к себе: – Робин сын бывшей жены Грега и терпеть не может младшего брата. Я не хочу, чтобы у нас возникли проблемы из-за твоей дружбы с ним. Фелиция наверняка вырастила сына похожим на себя.

– Если он тебе так не нравится, то какого чёрта ты согласилась здесь жить, если это место принадлежит Робину?! – возмутилась я двуличности матери. – Впрочем, мне это только на руку. – Я показала ей язык и вырвалась. – Мне всё равно, что ты там себе напридумывала, мне уже исполнилось восемнадцать, так что я могу сама распоряжаться своей жизнью.

– Придержи язык, паршивка. Если ты ещё не поняла, то здесь решаю только я. Из-за отсутствия денег. – Она поморщилась как от зубной боли. – Прямо сейчас мы не можем уехать куда-то ещё, так что вынуждены терпеть такое соседство.

– Вынуждены терпеть?! Да ты… – я задохнулась от отвращения. – Решили, что забесплатно можно и потерпеть ненавистного отпрыска? Ты ещё хуже, чем я думала! Вы все мне отвратительны! – рявкнула я и побежала в лес.

Ну далеко-то убежать не получилось, лес хоть и начинался в ста метрах, но лишний вес не позволял развить скорость и скакать газелью. Метров через триста пришлось остановиться и смахнуть пот со лба.

Где-то у меня завалялась шоколадка.

Откусив полбатончика, я села на корягу и облокотилась о толстый ствол дерева. Так несправедливо! Даже если Робин и впрямь не очень хороший человек, то пользоваться его имуществом из-за бесплатности просто гнусно! Шикнув, вонзила зубы в шоколад. Неужели папа согласен? Мне он всегда казался предельно честным человеком не способным на такой поступок, а теперь… Да уж. Я сняла кепку и обмахнулась. Поскорей бы в колледж уехать, там меня точно никто не достанет, и я смогу забыть об этом аде и получить вожделенную свободу.

Где-то рядом хрустнула ветка и вспорхнули испуганно птицы. Затаив дыхание, я грызла батончик, не забывая вслушиваться. Из тени на тропинку вышел Робин, и увидев меня сначала замер, а потом вздохнул и улыбнулся:

– Тебе уже сказали?

– Смотря, что ты имеешь в виду. – Я улыбнулась и глотнула колы. – Хочешь? – Потрясла бутылкой, смотря, как взлетают внутри пузырьки.

– Нет, спасибо. – Робин сел рядом и состроил гримасу вселенской скорби: – Мне нельзя сладкое.

– Боишься потолстеть?

– Да нет. – Парень отвернулся и ковырнул носком кроссовки мох. – За меня есть кому бояться, – хмыкнул он. – Мне дали отпуск в обмен на обещание, что я ни на грамм не поправлюсь.

– Вау, как всё сложно. А за меня некому бояться. – Я рассмеялась сглотнув комок.

– Всё в порядке. – Он улыбнулся. – Я привык. Главное, мимо стендов с шоколадом проходить с закрытыми глазами.

– Научиться бы мне так проходить, – хохотнула я, подхватывая шутку.

– А если серьёзно. – Он помолчал и перевёл на меня задумчивый взгляд: – Тебе сообщили, что я сын Грегори?

– А это так важно?

Я наклонилась и стала с интересом следить, как муравей тащит огромного жука. Странные люди, какая разница, кто чей сын? Почему это волнует Робина так же, как и мою мать?

– В общем-то нет, – тихо сказал он. – Просто, я бы не хотел, чтобы из-за нашего родства возникли проблемы.

– Да никаких проблем, чувак! – Я хлопнула его по плечу и поднялась, отряхивая штаны от влажной листвы. Потом натянула кепку, расправила хвост и обернулась: – Ты бывал на заброшенной шахте?

– А здесь есть и такое? – Удивлённо посмотрел на меня Робин. – Я был в этом месте только однажды, ещё до развода родителей, но ничего не запомнил.

Удовлетворённо хмыкнув, показала пальцем в глухую чащу:

– Если пройдём здесь, то сможем срезать несколько километров. Не боишься?

– Ты плохо меня знаешь, – в тон мне ответил он и резво подскочил. – Чаще всего боятся меня.

Я шла впереди, мысленно себе аплодируя: на шахте не бывала несколько лет, но дорогу помнила точно. В этом месте лес был сухим, лившаяся с неба вода не смогла проникнуть сквозь густую крону, окропив только несколько голых пятачков. Под ногами шуршали сучки и листья, где-то наверху пели птицы и так хорошо стало на душе. Я запрокинула голову и с наслаждением вдохнула запах жизни, свойственный только лесу. Здесь не обязательно иметь стройные ноги, или идеальное лицо, никто не скажет злую насмешку и не плюнет в спину. В лесу есть только ты и сама жизнь.

Через полчаса ходьбы, я остановилась, чтобы перевести дух, и сверилась с компасом, без которого никогда не уходила далеко.

– Нам сюда.

Выбросила руку вперёд и задержала дыхание: метрах в двадцати от нас стоял медведь. Не оборачиваясь, я прошептала:

– Робин, медленно, не делая резких движений отходи назад, и не смотри ему в глаза.

Стало очень страшно. Если это медведица и где-то рядом медвежата, то выбраться живыми будет очень сложно, но если это одиночка, то шанс есть. Я опустила голову, и сделала шаг назад, исподлобья наблюдая за зверем. С правой стороны мелькнула цветастая рубашка Робина, и он закрыл меня собой.

– Что ты делаешь?! – прошептала я на грани слышимости.

– Иди.

Я не знаю, почему медведь не бросился, но всю дорогу до знакомой коряги мы шли именно так: я отступала, а Робин меня закрывал. Когда сквозь деревья мелькнули знакомые домики, мы остановились и перевели дух.

– Зачем?! – накинулась я на него. – Это было очень опасно!

– Не опаснее, чем тебе идти передо мной, – пожал плечами Робин и улыбнулся. – Диана, я мужчина. Я не могу позволить девушке закрывать меня собой. Пойдём. – Он шагнул в сторону базы. – Скоро ужин, а мне ещё надо дров наколоть.