Видя, с какой теплотой её дочь прижимается сейчас к наследнику Каина, Дженнифер вдруг посмотрела на этих двоих совсем иначе. Вместо вины и сочувствия в её глазах появился непонятный страх и даже осуждение.

— Вы ведь не..? — с трудом выдавила она из себя, опешив.

— По-моему, прежде чем задавать свои вопросы, вам следует ответить на наши. — вернув себе спокойствие и самообладание, произнес Райнхард.

— Но это запрещено!

— Кажется, тебе это не помешало в своё время. — без обвинений и упреков, почти пустым на эмоции голосом вмешалась Ева.

Джен поджала губы и умолкла. Видимо, на это ей нечего было ответить. Она слегка взмахнула рукой, вновь стирая с себя любые признаки слез. Казалось, эта женщина может переключать себя между режимами сожалеющей матери и самоуверенного мага по щелчку пальцев. И, видимо, в первом амплуа ей нравилось находиться куда меньше.

— Давайте выдохнем, и я всё расскажу. В конце концов, это явно стоит делать не здесь.

Лишь после этих слов Ева обратила внимание, где они вообще находятся. Темное пространство было похоже на пещеру. Стены её были покрыты копотью, настолько чернота поглотила их. Однако то тут, то там поверхность расходилась на трещины, в которых горело красноватое свечение, из-за чего было достаточно светло. Эти частые вкрапления были похожи на застывшую лаву.

Дженнифер зашагала куда-то вперед, обходя пару и устремляясь к проходу, что уходил за угол.

— Я оставлю вас ненадолго, чтобы вы могли всё обсудить, а после отправимся и поговорим там…

— Отправимся куда? — спросил Райнхард, понимая, что женщина не спешит договаривать.

Она помедлила.

— Обратно. Домой.

— Почему не сейчас?

— Мне нужно немного передохнуть. — Джен стояла спиной, поэтому эмоций её было не разглядеть, но голос звучал спокойно. — Я давно не управлялась с кристаллом, а безопасное перемещение между мирами требует относительно много сил. Поэтому подышу горячим адским воздухом, вернусь и отправимся.

— Но… — дьявол хотел было сказать, что и сам спокойно может открыть портал, вот только женщина в этот момент уже скрылась за поворотом.

В коридоре послышались её уверенные спешно отдаляющиеся шаги. Райнхард умолк, недовольно фыркнул и не стал срываться в погоню. В конце концов, ему и правда было что сказать Еве. Та сидела с опущенным взглядом и глаза её казались пустыми, стеклянными. Осознание действительности скреблось где-то под ребрами, не давая ей спокойно дышать полной грудью.

Вдруг, когда они остались наедине, Райнхард бесцеремонно подхватил девушку под руки, и в одно движение поднял и поставил её прямо на злосчастный камень. Теперь они были одного роста, даже несмотря на преображение мужчины. Мерриман медленно перевела на него еле удивленный взгляд, словно ей сейчас что-то мешало реагировать на происходящее в полной мере. Дьявол же смотрел на неё со странной мешаниной чувств. В этот момент он пытался до конца убедить себя, что Ева, действительно, стоит перед ним, что она жива, а он может прикоснуться снова к её бледной коже. В адских огненных глазах отчетливо проявились волнение и всеобъемлющая забота. Тёплые мужские ладони непроизвольно начали касаться её рук, плеч, затем шеи и щек. И с каждым сантиметром тела, к которому Райнхард свободно прикасался, губы его постепенно изгибались в полуулыбке.

— Прости меня. — совсем тихо шепнула Ева, кладя свою небольшую ладонь поверх его длинных пальцев, что сейчас касались её лица. — Я не могла поступить по-другому, но в этот момент я будто бы забыла о тебе. Прости.

Говоря это, она с некой стыдливостью попыталась отвернуться, вот только дьявол не дал ей этого сделать. Он ничего не ответил. Вместо этого Ева почувствовала, как сильные мужские руки нетерпеливо спускаются, обвивают её талию и требовательно прижимают девушку к себе. Она не смогла сдержать улыбки, чувствуя эти объятия. Райнхард делал это всегда столь нагло и беспринципно, будто его не интересовало её мнение, однако только в эти моменты она чувствовала себя невероятно защищенной. Будто даже если ад сейчас решит переломаться пополам, дьявол всё равно её не отпустит.

Ева даже не успела поднять взгляд и сказать хоть что-то, как губы её тут же накрыл нетерпеливый поцелуй. Девушка ощутила, как Райнхард выдыхает в момент, как их губы соприкасаются. Всё его напряженное тело вмиг стало расслабленнее, вот только объятия, в которых он сжимал Еву, показались лишь крепче. Словно всё это время именно этого ему не хватало, чтобы окончательно поверить, что она всё-таки жива. Что она снова рядом с ним. Что она снова его.

Руки Евы обвили шею дьявола, пытаясь обнять его так крепко, как она только могла. Внутри от теплого прикосновения его губ разлилось приятное, всепоглощающее чувство трепета. Оно вытеснило любое волнение от случившегося, давая возможность наследнице раствориться в их долгожданном поцелуе, сполна прочувствовать столь сильные, заботливые руки и даже ощутить, как волнительно бьётся его сердце. От такого наплыва чувств у Евы невольно выступили слезы. В голове лишь промелькнула мысль о том, что она и правда могла больше никогда не ощутить этого тепла, и глаза сами тут же намокли. В груди защемило от осознания того, что она могла потерять. Представляя, как вместо крепких объятий любимого мужчины, она так и осталась бы навсегда в этом сплошном белом безликом коридоре, потеряв все чувства и эмоции, Ева не выдержала и разрыдалась как ребенок.

Заметив влагу на щеках девушки, Райнхард нехотя отпрянул от её губ. Большим пальцем одной руки он прикоснулся к её щеке, стирая слезы. Ева же продолжала стоять перед ним с закрытыми глазами, невольно тихо всхлипывая.

— Ну что ты, глупая? — не сдержав привычной для него усмешки, тепло спросил дьявол.

В ответ она лишь замотала головой. Мерриман вдруг ощутила, что весь страх, которого она не испытывала в момент своего решения, когда передавала свои жизненные силы Мари, вдруг просто вылился на неё единым потоком. Как будто тогда она выставила в своём сознании барьер, а сейчас он рассыпался, и все эти чувства захватили её. И только теперь, прочувствовав всё это, она окончательно смогла осознать, как же много она потеряла бы, и как больно от этого становилось ей самой.

— Прости. — снова выдавила она из себя нервно, но совсем тихо.

На лице Райнхарда появилась широкая улыбка. Он вдруг понял, что как он сам может лишь наедине показывать, как тепло относится к этой глупой смертной, так и она, строившая из себя сильную после своего возвращения, смогла расплакаться как ребенок, лишь когда они остались вдвоем. Руки мужчины крепко обняли Еву, прижимая её мокрое личико к своему плечу. Одно из крыльев опустилось вниз, а затем укрыло девушку сзади.

— Главное, что всё обошлось. — шепнул Райнхард, поглаживая её по голове.

И пусть ему хотелось со всей серьезностью долго рассказывать ей, что в следующий раз он запрет её под всевозможные замки, лишь бы она не делала таких глупостей, дьявол решил, что прибережет это на потом. Пусть она сначала успокоится. В конце концов, сегодня Ева итак пережила слишком много.

Они замерли в таком положении, наслаждаясь самой простой, но столь необходимой близостью, которой могли лишиться. Им обоим сейчас казалось, что теперь всё будет хорошо и, пожалуй, даже лучше. Вот только именно в момент, когда они наивно посмели подумать об этом, и когда Ева, казалось бы, практически успокоилась, послышался громкий мужской голос, что пронзил эту пещеру как гром среди ясного неба:

— Вот, значит, как… а я ведь наивно не поверил в слова самой наследницы Сифа, когда услышал, что мой сын может столь нагло нарушать главный закон мироздания.

Ева ощутила, как по телу Райнхарда прошла дрожь, будто его окатило колючим холодом. На секунду ей даже показалось, что он побледнел от ужаса. Однако дьявол быстро взял себя в руки. Он разорвал объятия и резко развернулся на пятках, как бы пряча тонкую фигуру Евы за собой и своими широкими крыльями.

— Отец? — голос Райнхарда стал строгим, спокойным, а тело вытянулось по солдатской струнке.