– А, чтоб тебя! – закричал на взбеленившегося совсем кобеля. – Цыть у меня! Цыть! На место! Вот холера!

Собака, зная, видимо, шкурой серьезность характера хозяина, а также посчитав службу справленной, тут же умолкла и спряталась в конуру, едва лишь высунув наружу нос и кончик уха – чтоб не терять бдительности.

– Не бойся, не закусит, – успокоил Бобонец Танта, впуская его во двор. – А ты, хлопец, чай, не из газеты будешь? – не мешкая начал разговор самолично.

– Из нее, – кивнул Тант, не погрешив против истины.

– То-то я смотрю, молодой и одет не по-здешнему. Издалека?

– Из Сальви-Круса.

– Ишь ты, куда про нас слава докатилась. А, между прочим, кривая слава. Неправду все про нас писали. Я никакой Академии счета предъявлять даже не думал. И вообще, я не дурак, судиться с учреждением не собираюсь. Его государство поддерживает, а разве можно тягаться с государством? В одиночку-то? Это все равно, что бить самого себя кулаком по носу. Хотя конечно, спросить с кого-нибудь не мешало бы, уж больно шапку жалко! Вот, смотри, была шапка, и почитай что нет ее! А где новую взять?

Он стянул шапку с головы и повертел ею перед Тантом. Наш герой даже протянул руку и потрогал обожженную шкурку, тем убедившись, что взрывного тепла та не сохранила. Бобонец вытащил из-за обушка шапки окурок. Раскурил, пустив струю горького, как потеря, дыма.

– Вот я и говорю, где взять новую-то? – повторил он и устремил взгляд своих печальных глаз вдаль, за гребень гор, словно ждал хороших вестей оттуда.

– Про молнию расскажите, – скромно попросил Тант.

– Что ж про нее рассказывать? – не понял Бабонец. – Шапку вот спалила…

– С шапкой ясно уже, а вот как все было? Вообще? Расскажите, что видели? – настаивал Тант. – Откуда молния прилетела? Какая она была? Может, заметили в ней что-нибудь необычное? Все-все.

Хозяин крякнул и, потушив окурок о каблук сапога, сунул его в карман. Почесал затылок.

– Дык, понятное дело, дождь. Ломлю я с горы, что твоя лавина. До дома – рукой подать. Вон там это было. Видишь? У той сосенки. И вдруг эта штука, бомба эта – шасть мне наперерез да под ноги. Неожиданно, я даже подумал, что по ошибке. Шипит, что то сало на сковородке, и дрожит, словно ее лихорадка бьет. Я – тормозить, да куда там! С горы ведь, тело не удержать! Тем более что скользко уже, намокло все вокруг. Ну, и ткнул нее посохом. Не нарочно! А она – как живая, право дело. Луч или что-то такое, – будто руку протянула, да как шибанет меня промеж глаз! Я и с ног долой. Но очнулся быстро, только не от дождя, нет, а потому, что паленым здорово смердело, а я духа паленой шерсти не переношу. Глаза открыл, шапку с головы скинул и ну ее в лужу макать. Только тем и спас от полного уничтожения.

Бобонец был явно склонен преувеличивать роль в столкновении с молнией своей замечательной шапки. В другое время Тант и послушал бы его излияния на эту тему, но в данный момент ему было не до нее.

– Хорошо, – перебил он геройского пострадавшего, – хорошо, но, скажите, вы ничего больше не заметили? Может быть, вам что-то еще показалось? Что-нибудь необычное, что ли? Что к молнии напрямую, может быть, не относилось, но ей сопутствовало?

– Так все необычное! Обычно со мной ничего такого не случается, а раз случилось – необычное.

– Ну, что-то еще более, совсем необычное? О чем никому не рассказывали?

Бобонец исподлобья взглянул на назойливого репортера, сдвинул шапку на затылок и поскреб лоб корявыми, задубевшими пальцами.

– Показалось что, спрашиваешь? А что может показаться, когда головой в раскаленную топку влезаешь? Показалось – все, сгорю до тла, и гроба никакого не понадобится, кувшином дело ограничится. Ну, я сам шапкой в нее и запустил. Потому и не в претензии, понял? Шапки, конечно, теперь жаль. Иногда думаю, ежели б смирно стоял, может, и ничего, обошлось бы. А так, где теперь новую шапку взять? Это же не живая шерсть, не отрастет…

На этот раз остановить или перенаправить излияния гражданина в нужное русло не удалось. Его, что называется, понесло, и, окажись перед ним еще одна шаровая молния, и она не прервала бы потока его красноречия. Бобонец, как тот соловей, упивался своей речью и не слышал, не видел ничего вокруг. Тант, сообразив, что ничего нового от этого очевидца ему узнать не суждено, и не желая терять времени, просто повернулся и молча пошел обратно к калитке, что было, конечно, не слишком вежливо с его стороны. А что прикажете делать?

– А шапку где взять новую? – неслось ему вслед. – Где, спрашиваю, шапку-то взять?

Пес на четверть высунулся из конуры и вопросительно посмотрел на хозяина, не будет ли каких распоряжений? Но Бобонец пел о своем, и сторож посчитал, что речи те к нему отношения не имеют, и забрался обратно. Истерично закричал петух в курятнике, и вскоре там же раздался шум, похожий на групповое кудахтанье. Что- то ухнуло за спиной, Тант оглянулся и увидел, что обрушился снег с односкатной крыши крепко поставленного дома гр. Бобонца. Да, крепка и основательна жизнь на этой земле, но много ли в том толку? Нет, свой смысл, конечно, есть, как и у всего на этом свете, но Танту совсем не хотелось в него вникать. Не до того ему было, приехал он все-таки ради другого. Но все надежды, связанные с поездкой, похоже, рушились. И Тант в душе не постеснялся послать ко всем чертям и дом этот, и пса, и петуха с курами, и самого гражданина Бобонца с его облезлой шапкой – пусть сами разбираются со своим смыслом! Или с бессмыслием, если смысла не обнаружится, все равно. Столько надежд, полет за тридевять земель, и все, оказалось, для того, чтобы наткнуться на такого… крепкого человека. Впрочем, в запасе есть еще нефтяники. Что-то они скажут?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.