— Откуда мне знать. Здесь нет красивых лордов или скромных прядильщиц. Я просто ищу благосклонности красивой женщины, которая случайно прядет.
— У вас острый язык, лорд де Совтер.
— Вы не так говорили прошлой ночью, госпожа Дуенда.
— Баллард! — увещевала она его.
Он поднял руки в небрежном жесте:
— Что? Из того, что я слышал, твоя невинная сестра знает, что ты делишь со мной постель. Какие секреты ты должна хранить сейчас?
Луваен бросила ворсянку в корзину и встала, чтобы присоединиться к нему в дверях.
— Новости распространяются быстро.
— Мы — восемь человек, живущих в одном замке. Новостям не нужно далеко распространяться или достигать многих ушей, — он оторвался от дверного косяка. — Мне нужно объехать свои земли. Пойдем со мной. Выглянуло солнце, и небо чистое.
Она вспомнила список дел, которые намеревалась выполнить, на этот день и быстро отбросила их в сторону. Магда не стала бы возражать, а Цинния была бы рада отсрочке от своей опеки. А лучше всего то, что Баллард будет предоставлен ей на весь день, а не на несколько украденных ночью часов. Она остановилась, не решившись принять его приглашение: разочарование приглушило ее волнение.
— Я не могу. Плаутфут боится тебя. Мне пришлось бы бороться с ним всю дорогу, чтобы не дать ему ускакать обратно в конюшню.
За исключением Магнуса, животные боялись Балларда. Плаутфут однажды чуть не вышиб дверь своего стойла, пытаясь увеличить дистанцию между ним и хозяином Кетах-Тора, когда Баллард и Гэвин убирали конюшни. Гэвину пришлось вывести коня во двор и привязать его к столбу, пока они не закончили уборку.
Баллард предложил простое решение:
— Ты поедешь верхом на Магнусе. Он может нести нас обоих на полном скаку, не запыхавшись.
Она взяла свой плащ и рукавицы и сменила обувь на более тяжелые ботинки. Как он и обещал, небо над головой было ясным и темно-синим. Луваен прищурилась от яркого солнца после стольких недель, проведенных либо на улице с пасмурной погодой, либо в помещении при свечах. Снег растаял, но воздух холодным огнем обжигал ее ноздри и легкие. Тепло конюшни практически погрузило ее в оцепенение после бодрящей температуры снаружи. Магнус заржал и овеял своим дыханием ее юбку, пока она ждала, когда Баллард оседлает его.
— Он не возражает против второго наездника? — они с Циннией часто вместе ездили верхом на Плаутфуте, но их кроткая тягловая лошадь была совсем не похожа на этого холенного, готового к бою скакуна.
Баллард поправил подпругу и одеяло под седлом.
— Нет. Возможно, ты не помнишь, но он отнес нас обоих обратно в замок после того, как ты упала в пруд, — затем он сосредоточился на ней, натягивая капюшон, чтобы прикрыть лицо, и затягивая шнурки на шее. В отличие от нее, он был невосприимчив к холоду и носил только стеганый плащ поверх тяжелой шерстяной рубашки и кожаных штанов. — Ты готова? — она кивнула, и он проворно взлетел в седло, не используя стремя. Она взяла его предложенную руку и вскочила позади него, аккуратно приземлившись на круп Магнуса среди шквала юбок.
— Я же говорила тебе, что не нуждаюсь в табуретке, — она продолжала извиваться, пока не поправила платье к своему удовлетворению и Магнус неодобрительно фыркнул.
Баллард оглянулся через плечо:
— Нет, но пара бриджей вместо твоего платья, возможно, были бы лучше.
Луваен обвила руками его узкую талию и прижалась к его спине, чтобы согреться:
— Перестань жаловаться. Эта поездка была твоей идеей, — ей очень понравилось, как низкий смех, вибрирующий вдоль его позвоночника, заставил ее щеку покалывать.
Они проехали через двор замка, огибая вьющиеся розы. Цветы вращались на своих стеблях, когда Магнус трусил мимо, алые лепестки раскрывались и закрывались. Они неодобрительно зашипели, когда лошадь проскакала мимо, не обеспокоенная их присутствием. Луваен прижалась ближе к Балларду и зашипела в ответ.
Они пересекли небольшой мост, врезанный в заднюю часть замка. Он тянулся через пропасть в самом узком месте, выходя на тропу, ведущую к пруду. Луваен содрогнулась при воспоминании о падении в эту черную, замерзшую воду.
Баллард, должно быть, почувствовал ее дрожь.
— Слишком холодно? — спросил он через плечо.
— Пока нет, — она была благодарна, что он повел Магнуса с тропинки вниз по другой, которая петляла и поворачивала через лабиринт деревьев, прежде чем спуститься в неглубокий овраг и снова подняться на узкий гребень, который обнимал край леса. Они ехали молча, слушая серенаду скрипа седла и приглушенный ритм конской поступи, когда тот ступал по ковру из сухих листьев, покрытых слоем снега. Луваен устроилась поудобнее, чтобы насладиться поездкой. Ее ноги и спину покалывало от холода, но передняя часть туловища оставалась теплой, потому что она прижимала Балларда к себе и смотрела на голый лес, запертый зимой.
Она резко выпрямилась, когда голубая вспышка заплясала в уголке ее глаза и исчезла. Вспышка появилась снова, колыхаясь в тенях, отбрасываемых густыми березами. Еще три раза она дразнила ее, появляясь и исчезая из поля зрения быстро, как светлячок летом. Она похлопала Балларда по руке.
— Мы рядом с сильным источником магии? Сквозь деревья пробивается голубой свет.
Его ответ удивил ее:
— Ты не можешь отрицать наследие своей матери, госпожа. Те из нас, у кого нет дара магии, не видят того, что видишь ты. Мы следуем вдоль линии защиты Эмброуза. Мне сказали, что граница иногда мерцает синим.
Луваен внимательнее вгляделась в деревья и на этот раз заметила странный эффект ряби, словно стена чистой воды, проходящая сквозь подлесок. Мурашки, пробежавшие по ее коже, были не просто от холода. Магия стекала с барьера лазурными струйками, оставляя светящиеся следы на ветвях деревьев и на заснеженной земле. Она выглянула из-за Балларда, чтобы проследить путь барьера. Он огибал гребень, продолжаясь за пределами ее поля зрения.
— Как далеко простирается защита?
— На целую лигу во всех направлениях.
Она ахнула. Баллард упоминал, что Эмброуз обладает впечатляющим талантом к колдовству. Только теперь она поняла масштабы его силы. Возведение и поддержание такого большого барьера требовало от заклинателя как огромной силы, так и десятилетий опыта в наложении заклинаний. Луваен застонала в спину Балларду:
— Милостивые боги, Эмброуз мог бы превратить меня в жабу или слизняка щелчком пальцев.
— Я полагаю, что он делал это в прошлом с несколькими несчастными, достаточно глупыми, которые перешли ему дорогу, — он обвел рукой панораму. — Мои земли когда-то покрывали расстояние в десять раз большее, чем сейчас, и Кетах-Тор чуть не лопался по швам от количества людей. Я проводил свои дни, управляя судом, улаживая споры, читая отчеты о недвижимости, собирая арендную плату и охотясь. Иногда я ходил на войну.
Он перечислил свои прошлые обязанности, как она перечислила бы те вещи, которые ей нужно купить, но Луваен уловила тоску в его плоском описании. Она крепче обхватила его руками за талию.
— Поток изменил все.
— Да. Мы отрезаны от мира, и только Гэвин может сообщать нам новости, когда возвращается из своих путешествий.
Проявления, вызванные потоком, сбивали ее с толку. Она не пользовалась магией, даже если и могла видеть магию в действии, но потоки были не более чем волнами силы, иногда направляемыми магами во благо или во зло, но сами по себе нейтральные.
— Я не понимаю. Дикая магия не злонамеренна и не мстительна, просто непредсказуема. Почему этот участок так сильно изменил тебя и заточил здесь?
Он напрягся рядом с ней:
— Тебе придется поговорить с Эмброузом о таких вещах. Он маг, а не я, — его голос заострился, наполнился едким сарказмом, который застал ее врасплох и сигнализировал о прекращении любых дальнейших разговоров на эту тему.
Луваен вняла предупреждению и замолчала. Она никогда не была из тех, кто ходит вокруг людей на цыпочках, предпочитая действовать напрямую, иногда жестко. Такое поведение в большей степени делало из нее врага, чем друга. Она не верила, что ее вопрос оскорбил Балларда, но что-то, что она сказала, разбередило старую рану, которая все еще болела, и он зарычал в ответ. Одна ее часть понимала это и уважала его границы, другая ощетинилась, уязвленная его внезапно враждебным поведением. Она проглотила язвительный ответ и подавила искушение надрать ему уши.
