- Господа, - произнёс канцлер скучным голосом. - Вы должны создать корабль... Или, вернее, аппарат... В общем, вы должны придумать способ доставить нашу экспедицию на Солнце.
- Ку... Куда? - поперхнулся придворный механик.
- О как прикажете понять слова загадочные эти? - потрясённо прошептал придворный маг.
- А так и понять. - Канцлер обернулся к окну и указал рукой на висящий в небе сверкающий шар. - На Сол-н-це, - раздельно проговорил он. - Что тут непонятного?
- Но ведь мощи паровой машины не хватит для... - растерянно пробормотал Парациус.
- Все демоны ужасной преисподней, не смогут даже близко подлететь... - эхом отозвался Эрландор.
- Избавьте меня от технических подробностей, - нетерпеливо взмахнул рукой король. - Подробности обсудите наедине. А вы, канцлер, проследите чтобы у них было подходящее помещение и обеспечьте их всем необходимым для работы.
И король ещё раз взмахнул рукой, на этот раз плавно и величественно, показывая, что аудиенция окончена.
"О демоны ужасной преисподней, коррозия проевшая металл", - мысленно простонал Публий. За три дня он многое почерпнул у своих подопечных. Именно в таком стиле они и переругивались все три дня. А дело не двигалось. Вот и сейчас...
- Три половины от семи восьмых возьми и раздели на десять дюжин... - заунывно декламировал маг, заглядывая в толстую пожелтевшую от времени книгу.
- Да сколько ж можно?! - Возбуждённо жестикулируя, придворный механик бегал по комнате. - Да сколько ж можно нести эту белиберду?! Нам надо построить...
- Блестит железом чешуя дракона. И нити голубого серебра ей придают... - невозмутимо продолжил Эрландор.
- Ну вот, теперь ещё и голубое серебро. Ты сам-то его видел?
Эрландор отложил книгу, и, покопавшись в большом холщовом мешке, извлёк из него тонкую пластинку из какого-то металла и молча протянул Парациусу. Пластинка и впрямь была серебристо-голубой.
- Что это? - брезгливо спросил механик, однако пластинку взял. Ощупал её, внимательно рассмотрел, даже понюхал. - Это же просто хром! - воскликнул он наконец. - Никакое не голубое серебро.
- У каждой вещи тысяча названий, и в каждом слове тысяча вещей, - разъяснил Эрландор.
- Это идиотизм, придумывать тысячу названий... Но подожди, если добавить хром к железу, действительно можно получить жаропрочную сталь. Но нужно знать пропорцию... Так, что ты там болтал про "три половины"?
Публий по прежнему почти ничего не понимал в беседах своих подопечных, но дело, похоже, сдвинулось с мёртвой точки. Сорок восемь собранных со всего королевства кузнецов день и ночь что-то ковали, а две дюжины подмастерьев с энтузиазмом переливали разноцветные жидкости из одной колбы в другую. Смешиваясь друг с другом жидкости меняли цвет, распространяли очень неприятный запах, а иногда и взрывались. Парациус и Эрландор руководили всем этим бедламом и вели между собой непонятные беседы.
- Чем больше будет горючего, тем больше нужно будет горючего, чтобы поднять это горючее. А бочка, в которой будет заключено горючее, тоже имеет вес... - задумчиво бормотал Парациус.
- Как ящерица сбросив часть хвоста, дракон понёсся ввысь еще быстрее! - вычитал Эрландор в своей толстенной книге.
- Погоди, погоди... - Придворный механик с размаху ударил себя ладонью по лбу. - Как просто! Нужно сделать несколько бочек! И сделать так, чтобы пустые отцеплялись... Однако... - Парациус задумался и зашевелил губами, что-то подсчитывая. - Чтобы достичь параболической скорости...
- Невидимые нити держат прочно, и тянет мать-земля к себе назад, - откликнулся маг.
- Однако... Если мы не выполним приказ...
Эрландор нахмурился. Лихорадочно перелистнул несколько страниц. Всмотрелся в текст и продекламировал:
"Незрим воздушный океан, и кажется он незаметным..."
- Точно, - обрадовался механик. - Воздух, трение... Да всё так раскалится...
- Сравнить возможно тот огонь, лишь с солнечным горящим диском... - снова обратился к своей книге маг.
- И тому, кто будет сидеть в нашей ракете... - Парациус бросил быстрый взгляд на канцлера и резко оборвал фразу.
Речи двух мудрецов становились всё более непонятными, но дела их говорили сами за себя, и вскоре на примыкавшем к дворцовому парку пустыре, среди пышных зарослей крапивы и чертополоха высилась сверкающая серебристая башня. Осмотрев сооружение со всех сторон и пнув несколько раз прочную стальную поверхность, канцлер Публий счёл возможным доложить королю, что ракета, или, как её предпочитал называть Эрландор, Небесный дракон, готова к старту. Оставалось лишь решить, кто на ней полетит. Впрочем, тут вопроса не было. Немедленно были отправлены приглашения семи окрестным принцам - тот из них, кто совершит этот славный подвиг должен был, как водится, получить руку и сердце принцессы Карины. Половины королевства не предлагалось, но, поскольку король был вдовцом и других детей у него не было, то счастливчик мог в перспективе рассчитывать и на всё королевство.
Принцесса, правда, устроила истерику, бросала на пол посуду (к счастью серебряную, а не фарфоровую) и снова вспоминала этого своего капитана. Но король был уверен, что как только начнут прибывать влюблённые принцы, все эти бредни мигом вылетят из её хорошенькой головки.
Возможно, он был и прав, но беда была в том, что принцы не прибыли. Вместо них пришли письма. Четыре письма содержали вежливые отказы. Принцы соглашались сразиться с любым, даже самым свирепым драконом. Согласны они были участвовать и в рыцарском турнире. Но лететь на Солнце в какой-то бочке... Нет, это совершенно несовместимо с их достоинством. И нарушает все обычаи.
