– Когда я была маленькой, – сказала мама, – я мечтала попасть туда, к этим мишкам. Часами их рассматривала.

На третьей картинке мишки куда-то собираются ехать на машине. Наверное, на пикник. У них корзинки с едой и ракетки. Машина у них старинная. Папа такое называет «антиквариат».

– Попробуй на лампу направь, вообще волшебно!

Маруся посмотрела. На четвертой картинке уже наступает вечер. В темной аллее горят огоньки, а в глубине сада светятся окна дома. Какие красивые фонарики! Как в доме отдыха, где они прошлым летом были.

А дальше, на пятой, сквозь освещенное окно видно, что мишки наряжают елку. Один стоит на табуретке, а другой подает ему шарик. А третий на лесенке прилаживает звезду на верхушку. А еще один заворачивает подарок.

– У них тоже Новый год! – сказала Маруся.

– Да! Крути дальше!

Маруся подвинула на последнюю картинку. Теперь она как будто прямо в комнате у мишек. Все сидят за праздничным столом. В глубине комнаты лестница на второй этаж. Горят свечи, а на елке светятся лампочки. За темным окном чуть видны сугробы и фонарь. А один мишка в комбинезончике залез под елку и вытаскивает оттуда подарок в золотой бумаге, завязанный красной ленточкой.

– Как я мечтала в детстве о таком! – мама вздохнула.

– А что у него там?

– Не знаю, это последняя картинка, – мама взяла у нее из рук «бинокль» и поднесла к глазам. – Но, наверное, что-то волшебное. А еще мне всегда хотелось подняться по этой их лестнице на второй этаж и посмотреть, что там.

***

Вот, наконец, и за стол сели. Проводить старый год. Стол раздвигать не стали, гостей нет. Утки тоже нет. Ее обычно привозит тетя Таня. А бабушка – тирамису собственного изготовления. А сегодня еды как-то мало, да и есть почти не хочется. Мама кладет ей бутерброд с икрой, даже мандарин чистит, как маленькой. Маруся съедает несколько долек.

– Полежу сейчас пять минут и доем, – она устраивается тут же на диване.

– Я тоже хочу шампанское попробовать! – говорит Ваня. – Костя пил в прошлом году!

– Не пил, а пробовал! И не забывай, что ты на три года младше, – отвечает папа.

– Может, до Рождества оставим? – предлагает мама.

– Мам, ну какое шампанское на Рождество? – хмыкает Костя.

Они долго еще спорят и что-то обсуждают. Мама приносит одеяло. Маруся укрывается с головой. Теперь люстры не видно, а лампочки светят как-то издалека, как лесные фонарики у мишек. Глаза сами закрываются.

Маруся чувствует, что ее кто-то легонько трогает за руку. Как кот лапкой. Она открывает глаза и едва не вскрикивает от неожиданности. Перед ней стоит мишка, в синих брючках и в матросской курточке. Даже на голове капитанская фуражка и тонкие очки в золотой оправе. Рядом с ним другой, поменьше, ростом с Марусю. Тот в смешном клетчатом комбинезончике и теплой курточке, в лапе старинный фонарь со свечкой.

– Пойдем! – они открывают дверь и выходят из комнаты. Прямо за дверью начинается лес. Маруся его сразу узнаёт. Только сейчас здесь темно, и фонарики не горят. Марусе зябко. Мишка накидывает ей на плечи свою куртку. Тот, что в матроске подходит к фонарику и гладит его – фонарь зажигается.

– Попробуй сама! – показывает он на следующий. Маруся осторожно прикасается к холодному белому шару. Вдруг внутри у него вспыхивает искорка, и шар наполняется светом. Так они бегают от фонаря к фонарю, пока по всей аллее не зажигаются маленькие ручные луны. Вот они уже около дома. Дом Маруся тоже узнаёт. Внутри огромная елка. Верхушка упирается почти в потолок. Чтоб надеть на нее звезду, нужно подняться по широкой лестнице на второй этаж. Стол уже накрыт.

– Давай скорей! Уже начинается! – торопят ее мишки. Они вбегают на крыльцо и застревают в двери – все пытаются войти одновременно. Странно, Маруся их совсем не стесняется, с ними так весело, как с братьями, когда те не начинают важничать и не запираются в комнате.

Медвежья мама зажигает на елке свечи. Медвежий папа готовится открыть шампанское. Бабушка достала коробку с печеньем. Малыши копошатся под елкой. Медвежья девочка в бархатном платье спускается по лестнице с фотоаппаратом в лапе.

– А это тебе! – мишка в комбинезоне достает из-под елки коробку, обернутую золотой бумагой, и протягивает ей. Она перетянута красной ленточкой.

– Мне? Спасибо!

«Сейчас я узнаю, что там у них и расскажу маме», – думает Маруся, она дергает, лента никак не развязывается. Внезапно ее ослепляет яркая вспышка!

– Фейерверк! – догадывается Маруся и открывает глаза. – Ой, это не фейерверк, это утро!

***

– Неужели проспала Новый год!? – Маруся села на кровати и вдруг поняла, что чувствует хвойный новогодний запах!

Она тихонько встала. Братья спали в своей комнате. Родители тоже – даже через дверь слышен папин храп. Маруся побежала в большую комнату, к елке. На столе осталась посуда, на ее тарелке лежал подсохший недоеденный мандарин. А за окном шел настоящий снег! Он падал и падал. И весь двор был белый, и все деревья облеплены снегом, как сухопутные кораллы. И даже дворник еще не выходил. Она хотела разбудить поскорее маму и всех и крикнуть им, что снег идет. А потом вспомнила про мишек, улыбнулась, включила свет в своей комнате, что-то вырезала и клеила из золотой бумаги. Так, что бы положить туда? Тут Маруся вспомнила про снегиря из ниток, он так и валялся в портфеле с прошлого года. Она засунула его в золотую коробочку, нашла красную ленточку, с третьей попытки завязала красивый бантик и побежала к родителям:

– Марусик? Рано еще! Поспи! Ложись к нам, – пробормотала мама.

– Мама, мама, проснись! Мишки просили передать тебе подарок.

«Раз в год в рождественскую ночь самая юная служанка должна собственноручно завести часы на Часовой башне замка Вандерграсс».

(Из домовой книги)

Ближе к Рождеству почти все работники разъехались по домам. В замке остались только двадцатитрехлетняя Мари, старый сторож Людвиг и его жена, экономка Марта.

В декабре солнце почти не показывается из-за плотных облаков. Косматые ели занесло снегом. Ветер воет в каминных трубах, а чёрный кот, откликающийся на прозвище «фон Альберт», то и дело вздыбливает шерсть.

Все знают, что Вандерграсс любим привидениями и оборотнями, а старые книги полны леденящих кровь историй. И по старинному преданию, которое даже записано в домовой книге, именно юная Мари должна сегодня ночью подняться на башню, чтобы завести часы. Традиция не прерывается с середины пятнадцатого века, когда и был возведён замок для первого из династии Вандерграсс, пришедшего в эти края с севера.

– Так прописано в трудовом контракте, Мари. И от этого зависит годовой бонус. Что поделать, в этом отношении мы не сильно отличаемся от офисных работников, – вздыхает Людвиг.

– А фон Альберт тоже в штате? – шутит Мари.

– В замке обязательно держат кота. Хотя фон Альберту и без договора мышей хватает, – улыбается уголками рта Марта.

– А что там за выдумки с оборотнями и призраками? – смеётся Мари.

Старая чета серьёзнеет.

– Милая, хоть мы и в двадцать первом веке, но есть и всегда будут вещи, которые не постичь человеческим разумом, – слегка прикусывая губу, говорит Марта.

И вот они ждут рождественскую ночь и то и дело поднимают головы к башенным часам. От мороза часы скрипят, будто жалуются.

Вечером Людвиг закончил перекладывать пол в большой зале. Марта встретила последние посылки с хозяйственными принадлежностями. Мари украсила окна гирляндами, чтобы проезжающие по шоссе могли любоваться замком.

В десять они садятся в кухне ужинать. Ледяное вино, груши в карамели, запечённая с черносливом шейка, пирожки с ливером и пирожные с заварным кремом – Марта изрядно постаралась. Фон Альберт попрошайничает у стола. Мари дарит супругам пару пушистых полотенец, а они ей – мехового белого мишку, которого фон Альберт сразу же пытается оспорить.