Она остановилась на еще одной заметке и прочитала:

20 мая 2007

Сегодня я спросила папу, почему они с врачом вывалили на меня всю эту жесть, почему они так поступают со мной? Неужели нельзя просто рассказать мне сказку, что мама жива-здорова, что она приедет завтра навестить меня? А на следующий день сказали бы то же самое. Тогда я бы не чувствовала себя такой несчастной. Зачем они так надо мной издеваются?

На что он мне ответил, что они так уже делали. Целый год я лежала в больнице, и все это время они говорили мне, что мама скоро навестит меня. Почти год я каждый день просыпалась в больничной палате, они говорили, что я заболела и что я временно отдохну от школы. Они ставили мне в палату телевизор, и я смотрела одни и те же фильмы раз за разом, читала одни и те же книги раз за разом, и вот так я провела почти год, счастливая и ничего не знающая. Но проблема в том, что это не могло продолжаться бесконечно, и рано или поздно я бы обо всем догадалась. Да, в палате не было зеркала, но, конечно, я заметила, что мое тело выглядит совсем не так, как вчера. Наверняка я и тогда об этом догадывалась. Тогда я не вела дневник и ничего не знаю точно, но в том-то и проблема: я не могу прожить дольше чем один день, если не веду дневник, а если я веду дневник, то от меня никак не скрыть смерть мамы. Рано или поздно я узнаю об этом, что мама не придет никогда.

Мама не придет никогда.

За возможность помнить свою жизнь я расплачиваюсь тем, что все плохие новости действуют на меня так, будто я впервые о них слышу. И чем дальше, тем больше всего накапливается. Боюсь, однажды я прочитаю свой дневник и не выдержу.

Я часто задаюсь вопросом: а что случилось с Сашкой? Что случилось с Надей и Лией? Мне хочется связаться с ними. Пообщаться. Я не знаю, делала ли я это раньше, ничего такого я не записывала. Скажу папе, он поможет найти их телефоны.

Мир сильно изменился. Появились сотовые. И я учусь обращаться с ними. Очень удобная вещь. Интересно, не вредны ли они для мозга?

Я сейчас живу дома, а не в больнице. Но это не тот дом, который был у нас раньше. Мы переехали в другой город. Точнее, в маленький поселок, тут совсем тихо. Теперь у нас двухэтажный дом, и я забила себе комнату на втором этаже. Папа где-то нашел старые плакаты «Агаты Кристи». Я приклеила их на стену. Так я хоть понимаю, что просыпаюсь в своей комнате, а не где-то в другом месте. Папа оборудовал мне небольшую студию, чтобы я могла записывать видеодневник в своей комнате. Скоро пойду изучать местность.

25 мая 2007

Я начала пользоваться ноутбуком. И это удивительная вещь! Он как книга, только с экраном. Тут можно играть, писать, рисовать! Папа говорит, что можно подключить ентернет. Это какая-то сеть, где люди со всего мира могут писать друг другу, где можно найти любую информацию. Интересно, смогу ли я найти там Надю и Лию? Я давно уже ничего о них не слышала. Собственно говоря, со вчерашнего дня, когда мне было пятнадцать. Хотя прошло уже много лет.

Алексей Вадимович говорит, что мне необходимо каждый день изучать что-то новое, играть на разных инструментах, изучать машинопись. Моя обычная память хоть и возвращает меня в прошлое, но мышечная работает по-другому. Она все помнит. Алексей Вадимович говорит, что однажды я могу проснуться и узнать, что умею играть Баха на фоно или бегать марафон за три часа. Мне кажется, это прикольно. Интересно, играла ли я на чем-то после пятнадцати лет? Надо спросить у папы.

Алексей Вадимович говорит, что освоение навыков помогает мозгу поддерживать активность, и, возможно, это благоприятно скажется на памяти. Я не знаю, как это должно сработать, но пока я не помню ничего. Поэтому каждый день изучаю одно и то же.

Следующая заметка оказалась последней. Катя прочитала ее и долго смотрела на пожелтевшую измятую страницу, залитую высохшими слезами.

А в голове ее вертелся вопрос:

И чем же все это закончилось?

День другой, дерьмо все то же.

Стивен Кинг, «Ловец Снов»

Катя проснулась под пение птиц и потянулась. Она открыла глаза и увидела, что комната изменилась. Она настороженно поднялась на кровати и огляделась. Плакаты «Агаты Кристи» были другого формата и какие-то чересчур яркие. Домик с куклами пропал. Письменный стол-раскладушка заменил какой-то огромный стол с выдвижной доской под столешницей. Появились книжные полки. И вообще, это была не ее комната.

Катя услышала чье-то пение. Голос был похож на папин.

Она встала и в одной длинной футболке по колено вышла в коридор. Она спустилась со второго этажа по крутой лестнице. На первом этаже пахло чем-то вкусным. Из кухни доносились слова песни «Браво» – «Любите, девушки, простых романтиков». Шипело масло на сковородке. Позвякивала посуда.

Катя вошла на кухню и увидела отца, стоявшего у плиты.

– Папа?

Он обернулся.

– Звездочка проснулась! А я-то думал, почему солнце еще не встало, а уже так светло!

– Вообще-то уже во всю день, – сказала Катя смущенно.

– Я тут готовлю блины, хватай тарелку, – сказал папа.

– А мы где? – спросила она.

– Мы в отпуске.

– Так я же вроде бы… Папа? А что с тобой? Ты такой…

– Постарел? – спросил он.

Она кивнула.

– Да, доча, постарел немного. Присядь, пожалуйста, я сейчас тебе все объясню.

Она присела за круглый стеклянный стол. Через столешницу видно было голые пятки. Странно, Кате казалось, что ноги ее стали больше, да и сама она как будто выросла со вчерашнего дня.

Папа поставил на стол тарелку с блинами, несколько баночек джемов, кофейник, тарелки и чашки.

– Будешь кофе?

– Фу, – сказала Катя. – Рано мне еще пить такую гадость.

Он кивнул и присел.

– Милая, в общем, ты не помнишь, как здесь оказалась, потому что ты попала в автокатастрофу и у тебя проблемы с памятью. Амнезия.

Она открыла рот, но ничего не сказала. Потом прищурилась.

– Это прикол? – спросила она.

– Нет, к сожалению, – сказал папа. – Ты поэтому и не помнишь, как ты сюда попала и почему я такой старый. Врач сказал, что это продлится еще, может, неделю или месяц, но скоро память восстановится. Собственно, поначалу ты вообще ничего не помнила, даже меня и свое имя. А теперь ты что-нибудь помнишь?

– Да, – кивнула Катя, – я помню, как вчера легла спать. Ну в смысле, вот помню, как легла спать. Я хотела завтра в кино пойти с одним мальчиком.

Она покраснела.

– Ну вот, это очень хорошо! – сказал папа с ноткой радости. – Память начинает восстанавливаться. Думаю, месяца через два вспомнишь все стихи, что учила на литературе.

– А почему у меня нет ран? – спросила Катя, осматривая руки и ноги.

– Это произошло несколько месяцев назад, у тебя уже все зажило, – сказал папа. – На тебе всегда быстро все заживало. Ты же знаешь.

– А… а сколько вообще мне лет? – спросила Катя.

– Двадцать восемь.

– Вот это ни фига себе! – воскликнула Катя, вытаращив глаза на отца. – Так что, я, получается, полжизни просто потеряла? Я не помню, как закончила школу, куда поступала, где работала. Как же так!

– Не расстраивайся, милая, – сказал папа, – позавчера ты не знала, как тебя зовут. А сегодня ты вон уже какого-то мальчика вспомнила. Так, глядишь, завтра вспомнишь, как ходила на выпускной.

– А что, если не вспомню? – испуганно спросила она.

– Врачи говорят, что шанс успеха практически сто процентов. Главное тебе сейчас ни о чем плохом не думать и просто отдыхать. Наслаждаться отпуском, гулять в лесу, купаться в море. У нас есть деньги, тут тепло и тихо, есть несколько прикольных мест, пляжи, горы, поля. Если хочешь, можем съездить на машине в город, сходить в кино или прикупить чего-нибудь вкусненького. Ну или книгу какую-нибудь, хотя я захватил для тебя несколько книг, которые ты сама… Которые ты перед автокатастрофой заказала в магазине. Они все в твоей комнате лежат на полке. Еще есть куча фильмов на дивиди.