Я старательно говорила деловым тоном, стараясь успокоить Светика. Обычная сделка, солидная оплата. Растерянный парнишка несколько секунд смотрел мне в глаза, но когда я громко и четко повторила сумму, его взгляд прояснился, он кивнул и протянул мне руку.
Первым делом я уложила вампира посреди кровати на спину, стараясь не смотреть на его ужасные раны. Затем усадила Светика у его головы и аккуратно надрезала вену на запястье самым острым ножиком, какой смогла найти. Кровь тонкой струйкой побежала по губам вампира, я пальцами разжала челюсти и плотно прижала разрез ко рту.
Теперь оставалось только молиться вампирьим богам. Чтобы не трястись, глядя на вампира и каждую секунду прислушиваясь к его пульсу, я оставила мужчин наедине, а сама пошла сделать кофе. Нормальный латте для себя, и супер-крепкий тройной эспрессо с кучей сахара — для донора.
Когда я уже заканчивала размешивать свой кофе, до меня донесся испуганный вскрик Светика. Я рванула в комнату, и застала там картину, которая умилила меня до слез. Абсолютно зеленый нарик полулежал на кровати, пытаясь сползти еще ниже, но этому мешал вампир, крепкой рукой прижимающий руку донора к своему рту.
— Влад! Не прибей нарика, он добровольный донор!
Вампир на миг замер, оценивая состояние Светика, сделал еще несколько больших глотков, лизнул руку и отстранился. Светик упал и потерял сознание.
— Будет жить, гарантирую, — негромко произнес вампир, и как же я была счастлива слышать его голос!
Я подошла и аккуратно обняла его — вампир все еще довольно нетвердо сидел, до полного выздоровления было далеко — и прошептала ему в ухо, страстно и сладко:
— Я спасла твою кровососущую задницу, надеюсь, ты это ценишь.
— Нам надо бежать.
От этой короткой фразы на меня повеяло ужасом. Когда такой мужчина, как Влад, не боящийся никого и ничего, собирается бежать — значит, те, от кого он бежит, представляют реальную угрозу. Его жизни — и моей.
— Они наверняка проследили за мной сюда. Сколько времени прошло? — Он замер, словно прислушиваясь к чему-то, что мне недоступно. — Если их все еще нет — значит, они собирают силы. Чем дольше мы здесь — тем меньше у нас шансов уйти. Но сначала…
Вампир кивнул на Светика, приходившего в себя. Я пихнула парня в плечо, затем похлопала по щекам — тот открыл глаза. Я подошла к нему ближе и медленно произнесла:
— Деньги сейчас не бери, твоя туса их растащит мигом. Оставляю в шкафу, где всегда. Зайдешь не раньше, чем через пару дней. Понял? Кивни!
Светик кивнул, словно зачарованный. Я тоже кивнула, аккуратно подняла его и быстренько отвела до его двери, впихнув по дороге в руки стакан-непроливайку с кофе. Судя по музыке, отсутствия хозяина никто и не заметил.
Вернувшись к себе, я застала вампира за странным и довольно мерзким занятием. Вооружившись моим маленьким ножиком, он выковыривал из раны на бедре дробь. Рядом на тумбочке уже лежали несколько смятых кусочков свинца и кучка мелких серебристых шариков. Со вздохом вампир сделал последний надрез, достал дробинку и без сил растянулся на кровати, издав громкий стон.
— В спине еще дробь…
По моей собственной спине толпой пробежали ледяные мурашки. Я попятилась, выставив руки, в бесполезной попытке защититься.
— Ты должна. За это я тебе расскажу то, что тебя очевидно интересует. — Я остановилась и вскинула глаза на вампира. — Почему моя регенерация не работает.
Я выдохнула, зажмурилась и на несколько секунд замерла. Меня мутило от вида крови, а от мысли о том, чтобы резать живую плоть, сознание начинало медленно, но неумолимо уплывать, но… Каждое мое действие приближало мою цель. С каждой уступкой вампир становился все больше мне обязан.
А если он умрет — вариантов вообще не будет. Я стиснула зубы и открыла глаза.
— Рассказывай, да поинтереснее! Иначе еще в обморок свалюсь.
Вампир перекатился на живот, издав лишь приглушенный стон, и я, вооружившись ножиком, принялась за дело.
Смотреть на испещренную кровоточащими дырочками спину вампира было невыносимо, а запах крови, уже пропитавший, казалось, всю комнату, вызывал стойкую тошноту. Мелькнула мысль, что, когда все кончится, придется делать ремонт — простой уборкой не обойтись. Но я прогнала ее и сосредоточилась на движениях своих рук.
Первые надрезы выходили неловкими, лезвие отказывалось резать плоть, оставляя лишь неглубокие царапины. К тому же, я не видела толком ничего за ручейками крови…
— Нет, так не пойдет! Может, ты и привык к полевым условиям, а я — цивилизованный человек.
Я решительно встала, и буквально спустя минуту рядом с замершим в ожидании вампиром появились: бутылочки дезинфицирующей жидкости и перекиси, пинцет и длинная, толстая игла, большая пачка салфеток и напоследок — яркая лампа на гибкой ножке. Спустя еще минуту я удобно устроилась над «операционным полем»: направила лампу точно на отверстие, салфетками убрала кровь, залила перекисью, затем снова промокнула. Иглой нащупала направление отверстия и глубину, затем, сжимая зубы, просунула пинцет и крепко схватила им стальной шарик.
— Бинго! Первый есть. А ты до сих пор не начал рассказ!
— Спасибо… Ты смеялась, когда я говорил тебе, что вампиры — магические существа. Однако, это так. И магия существует. Самая разная. Как и существа, которые имеют к ней доступ. Одна из магических сил определяется людьми с древних времен как божественная. — Вампир сбился, втягивая воздух через сжатые зубы — очередная дробинка засела очень уж глубоко. — И для нас, порождений тьмы и зла, она — самая опасная. Ты уже видела ее действие на мне — ожоги, которые, впрочем, заживают лишь немногим медленнее обычных ран. И нет, — вампир будто спиной учуял мое сомнение, — это не обычная «святая вода». Далеко не каждый храм или мечеть, или костел, могут служить вместилищем святой магии. Это довольно сложная тема, просто прими, как данность. В городе таких храмов всего три, и только один сотрудничает с… скажем так, радикально-настроенными личностями. Но и тогда «святая вода» — это не страшно. Но в последнее время… Похоже, в их руки попали какие-то тайные рукописи… У них появилось новое оружие против нас. Кроме того, что свойства «святой воды» стали переносить на предметы — например, на одежду того охотника в Париже — появилось и совсем новое оружие. Прислушайся, что ты чувствуешь?
Я как раз вытащила очередную дробинку, и, подчиняясь словам вампира, я переложила ее на свою ладонь и сжала, одновременно пытаясь ощутить ее не только кожей… И почувствовала. От металла шла странная сила, она расходилась широкой волной вокруг, а кожу в местах, затронутых ею, словно слегка покалывало. Ощущение было довольно неприятным, к тому же, оно постоянно нарастало.
— Что это?
— Магия. Святая магия, которая превращает ткани вампира, которых касается, в человеческие, лишая их всякой регенерации.
Я не стала тратить время на ответ — настолько пришла в ужас от подобной перспективы. Это для вампира такие ранения — не страшнее простуды, а для человека — смертельный приговор. Так что я постаралась сосредоточиться и еще больше ускориться — промывая и доставая, вытирая кровь снова и снова — не замечая, как закусываю губы до крови, как напрягаю пальцы до боли в сухожилиях.
Я потратила несколько минут, с наслаждением смывая с рук кровь вампира, умываясь и радуясь ощущению воды, а не крови, бегущей по коже. А вернувшись в комнату обнаружила вампира с большой походной сумкой в руках. Внутри уже лежали все инструменты, которыми я пользовалась на импровизированной операции, включая лампу.
— Быстро собери все самое нужное. И давай сюда свой телефон.
Я испуганно дернулась, а перед глазами замелькали кадры многочисленных фильмов, где скрывающийся герой уничтожает мобильник. Мой же мне был очень дорог, и такой судьбы для него я не хотела. Влад снова перехватил мои мысли и усмехнулся, а затем достал с верхней полки шкафа (моего шкафа!) небольшую черную сумочку.
