Уж не обман ли это? Может, хочет заколдовать, оставить здесь навсегда? Мало ли, что у него на уме. Тем более, что я собственными глазами видела – выхода отсюда нет. Далее ни одной кочки и глубокое бездонное озеро.

На мою руку села стрекоза. Да, они порой парили здесь, над водой. Я помню, как как-то летом в дом залетела вечером стрекоза. И я спрашиваю: ма-ам, ма-ам, а что это значит.

– Это к большой любви, доченька.

Я смотрю на стрекозу, на ее красивые прозрачные узорчатые крылья и подбрасываю вверх, отпуская – она улетает.

– А ты не оставишь меня здесь? Как я отсюда выберусь? – прервала я его.

– Зачем? Сейчас, отдохнем, и я отвезу тебя на ту сторону.

– А ты тоже устал?

– Конечно, рыбу ловил. Правда, ничего не поймал сегодня – грустно добавил он.

– Почему ты решил мне помочь? – спросила его я.

– Устал от одиночества. А сейчас вот провожу время в обществе прекрасной девушки. Не каждый раз такое бывает же.

Мне жалко стало водяного. Он смотрел на меня грустными зелеными глазами.

– А зовут тебя как? – нашла я что спросить.

– Водяной. Так и зовут, – ответил он мне.

По краям лавки загорелись два огня.

Было спокойно и хорошо, как в детстве. Я любила теплыми летними вечерами перед сном посидеть иногда во дворе на скамейке при свете фонарей, пока мама не погонит домой.

Так хотелось безмятежно отдохнуть еще чуть-чуть, я оттягивала момент принятия решения двигаться дальше.

Солнце упало за верхушки деревьев. Высокие, темные очертания дремучего леса, как на картинках в сборниках старых сказок. Я знала такой густой бор, что возвышался над окрестной степью. Потом пустошь застроили домами, и окрестности потеряли свое дремучее очарование дикой природы, утонул в сельских очертаниях.

– Ладно, – говорю я, – наверное, пора.

– А может, останешься, куда ты пойдешь? Скоро ночь, там не дружелюбный лес, – заговорил вдруг водяной.

– Нет, нельзя останавливаться, – промолвила я.

– И правильно говоришь. Проведешь в этом болоте ночь, – никогда не вернешься к людям…

Водяной снова повозился в своем хозяйстве, среди коряг недалеко от лавки. Мне показалось, он что-то снял с веревки.

– Держи! – всучил он мне связку сушеной рыбы и каких-то кореньев.

– А как же ты? Ты же говоришь, ничего сегодня не поймал.

– У меня тут целое озеро, еще наловлю. Держи, все съедобное, слово водяного!

Я покраснела, но вряд ли это заметил или понял мой зеленый друг.

– Спасибо большое! – пролепетала я, положив связку в сумку.

– Вот еще хлебцы. – И он положил мне в руки две небольшие булочки.

– А это откуда? Кто печет? Хотя... знаю, вы водяные, хозяева мельниц, там мелют муку. Поля я тоже видела.

– Да нет, все проще. Это плоды хлебного рогоза. Здесь растут.

– Съедобные?

– Абсолютно!

– Слушай, давай и я тебя отблагодарю. – Я достала из сумки пару завернутых в пергамент куриных лапок, потушенных в самом начале моего пути.

– А это съедобно? – спросил водяной. – Натуральное?

– Конечно, все настоящее. Курица. Без сои. Сама жарила, сама ела, не отравилась.

– Спасибо огромное! – лицо моего нового товарища расплылось в улыбке.

Угощение он спрятал в какой-то портфель коричневого цвета, неизвестно откуда взявшийся, неизвестно куда исчезнувший.

– Ты так добра ко мне. Возьми тогда, вот еще один, особый. – Он протянул маленький кругляш. – В болотах часто что-то теряется. Этот хлебец заговорен. Если потерялось что, поможет вернуть. Например, если ты заблудилась, съешь его, и найдешься.

– А если кто-то другой?

– Предложи ему съесть.

– Так надо же сначала найти. А как?

– Не знаю. Я не подумал.

– А умершего может вернуть?

– Наверное может. Если он съест хлебец.

– А как съест?

– Не знаю. Никогда не воскрешал умерших.

– Эх, не понятно. Но все равно спасибо. – Положила я в сумку подарок.

Водяной нацепил на себя непонятно откуда взятый жилет и со словами «залезай на спину!» прыгнул в воду.

Последовала совету и крепко уцепилась в его жилетку обеими руками.

– Иго-го! Поехали! – воскликнул он.

И мы помчались.

Водяной гнал с большой скоростью, разрезая волны, брызги воды летели столбом, ветер дул мне в лицо, развевал волосы.

Везет же мне на поездки верхом!

А мы все плыли. Эх, если бы не этот водяной, не добраться мне до того берега. Озеро оказалось гораздо больше, чем могла я представить, когда прыгала по кочкам. Череда случайностей. А может, все подстроено? Орбус. Демонический Орбус.

А вверху, на темнеющем небе ярко светили Луна и Земля.

Мы подплыли к островку. На небольшом кусочке земли к подобию пирса была приякорена лодка. Я слезла с водяного на помостки. Легкий ветер нежно ласкал мои волосы. Болотник повозился в карманах и достал цепочку. Отблеск света сверкнул в его руках.

– Возьми, вот кулон, на счастье. Для любимой хранил.

– У тебя была любимая?

– Нет. Откуда тут? Все равно возьми. Путь предстоит нелегкий, ужасы и опасности могут ждать тебя. Медальон поможет открыть истину. Не сразу, конечно, должно пройти время. А мне дальше нельзя.

Садись в лодку, я разгоню, и ты причалишь к берегу. Там оставь челнок у впадения реки, течением его отгонит назад.

Я все думала, друг он или враг. Перевозчик Харон, отвозящий души умерших? Или добрый паромщик? Сомнений не осталось, он друг.

Я села в лодку.

– Крепко держись – послышалось позади.

Я обернулась. Водяной толкал ее.

Наконец, он отпустил челн, и я помчалась на тот берег.

Помахала рукой.

– Прощай, водяной! Спасибо тебе за помощь!

– Прощай, Элина, удачи!

Водяной махал мне вслед. Показалось, он смахнул с щеки слезу.

Сначала вода была темная и бездонная. Затем я увидела водоросли и коряги на дне. Но лодка плавно шла, водяной знал свое дело. Ни одна коряжина не помешала мне.

В свете Луны белели волшебные кувшинки лилии. Наконец, челнок подкатил к линии берега, как раз там, где в озеро впадал ручей.

Берег ровный и сухой. Я схожу на траву, отталкиваю лодку, и течением ручья ее относит вдаль, туда, откуда я приплыла. Где-то вдалеке озера горит огонек. Я вновь кричу: спасибо тебе, водяной! Машу ему рукой. Но вряд ли он услышит.

* * *

А времени совсем нет, и я спешу в поисках убежища, понемногу приходя в себя от столь необычного и довольно длительного способа путешествия.

Земля здесь была довольно сухой и твердой. Я шла по самому настоящему лесу! Высокие деревья отстояли далеко друг от друга.

Почти стемнело, я еле различала окрестности. Ровная полянка. Надо заночевать тут.

Первым делом я разожгла костер. Зажарила пару рыбин и поужинала. Закусила булкой с медом. Запила родниковой водой, набранной во фляжку.

Немного посидев у костра, наконец решила приняться за дело. Каждый раз хотелось погрузиться в ничегонеделание и отдаться какому-то приятному мигу, но промедление смерти подобно! – я знала это.

Занялась поиском веток. Кое-где лес был гуще, среди бурелома я нашла подходящий материал.

Место, где я разожгла огонь, казалось удачным, и я принялась возводить шалаш. Костер тушить не стала, напротив, подбросила в него хвороста. Мне нужно было освещение, и лишняя защита от неизвестных животных не помешает. Жар пламени даст уверенность, что дикие создания не подступят близко. Собранные прямые палки втыкаю в сырую землю, перекрещивая вверху. Вспомнила все свои навыки, которые применяла в детстве, играя в лесу, неподалеку от деревеньки. Будучи ребенком, из веток и жердей строила укрытия, шалаши. У меня даже был домик на дереве. Весь самый лучший опыт, который я вынесла из эти детских игр, теперь служит мне сейчас.

Наконец, когда шалаш стал довольно крепким, и остался небольшой выход, напротив которого горел костер, я стала втыкать колья вокруг будущего прибежища. Я заостряла их с обеих сторон и с усилием загоняла в землю, в надежде, что, если хищник попытается меня атаковать, наткнется на препятствие.