Но так ли уж я виновата? Он напирал, а я отшучивалась – да, иногда излишне кокетливо, а иногда с чрезмерным озорством. Но в хитрую бестию меня превратило лишь его воображение и еще мужское самолюбие, из-за которого он не мог смириться с отказом.

Так что, закончив работу и поужинав в людской вместе с другими слугами, я вышла из замка в компании остальных горничных. Увидев Эндура на парадном крыльце, я на секунду присела в шутливом реверансе, улыбнулась и пошла дальше.

–Сколько можно строить из себя недотрогу? Может, «госпожа княгиня» думает, что слишком хороша для сына герцога? ―едко произнесла Лу, даже не пытаясь понизить голос.

–Как думаешь, сколько продлится дежурство Лу по уборным, учитывая, что она сплетничает о главной горничной в ее же присутствии? Может, до конца следующего года? ―говорю я, обращаясь к Леде.

Девушка звонко рассмеялась, и я последовала ее примеру.

–Что это там? ―Лири показывает в сторону деревни.

Мы как раз вышли за ворота, перед нами открылся вид на лес и реку, ниже по холму можно было увидеть светящиеся огоньки в окнах крестьянских домишек. На западе догорала вечерняя заря, бросая теплый отсвет на верхушки деревьев и крыш. Река в свете последних лучей заходящего солнца сияла начищенной до блеска медью.

Я не сразу увидела, на что именно показывала девушка, но, присмотревшись повнимательнее, заметила поднимающийся над одной из построек дым, а затем и пламя.

–Пожар! ―ахнула Тэя.

–Бежим скорее!

Как бы огонь не перекинулся на соседние дома! Да, их стены возведены из камня, но крыши – соломенные, да и надворные постройки, загоны для скота все деревянные.

Мы бегом кинулись вниз с холма и, подбежав к деревне, сразу увидели, какое именно здание охвачено огнем, одно из самых больших в нашем поселении – дом судьи Тобиаса.

Забежав к себе, я схватила два ведра, оставленные мной с утра во дворе, и вернулась к горящему дому судьи, присоединившись к одной из живых колонн, протянувшихся от реки к пожару. Передав пустые ведра по эстафете, я взяла наполненное и постаралась подкинуть воду как можно выше в сторону пламени. Я была первой в своей колонне, стояла близко – очень близко, и едва могла терпеть этот жар.

Вылив в огонь еще пару ведер, я поняла, что пламя ведет себя как-то странно – не шипит и не гаснет от воды, горит ровно, словно хорошо просмоленный факел.

Оно то извивалось змеей, то замирало, искры над ним, вспыхивая, образовывали спираль. Иногда из него словно вырывались горящие птицы и скачущие лошади, и тогда, мне казалось, я могла слышать шелест крыльев и конский топот.

На секунду замерев, я огляделась – неужели больше никто этого не замечает?

Но усталые люди, окружавшие меня, судя по всему, даже и не пытались приглядеться внимательнее. Мне передавали ведро за ведром, и через несколько недолгих минут я уже и сама не могла думать ни о чем, кроме боли в перетруженных руках.

Но вот огонь начал стихать и снова как-то странно – равномерно, быстро и вовсе не в ответ на наши действия. Словно он сам принял решение затухнуть. И в тот момент, когда пламя почти погасло, в его неярком свете среди деревьев я увидела… какую-то бледную, неясную тень.

Одна секунда – и она бесследно растворилась в окружающем мраке.

―Элия, положа руку на сердце, что Богам делать в нашем захолустье? Ты будто что-то увидела – я тебе верю. Но это могло быть что угодно, ―спорила со мной Лана, дочь кожевенника, моя лучшая подруга.

–Я знаю, что видела, ―проворчала я, отчаянно изрезая морковь в мелкую труху.

Деревня готовилась отмечать Середину Лета, праздник веселый, а не священный. Мы с Ланой взялись резать овощи, мужчины наполняли яму дровами, собираясь изжарить на углях целого быка.

–Ты портишь морковь, ―девушка отодвинула от меня разделочную доску. ―Знаю, влиянию элийцев чего только не приписывают, и болезни, и гибель посевов – все, якобы, их работа. Но сама подумай, зачем им все это? Да, они больше не отвечают на наши молитвы. Но, по большому счету, зачем им вредить нам? К тому же дом судьи был защищен от Богов, как и любой другой в нашей стране.

–Мы не знаем, чего они хотят. И ты сама себе противоречишь – если бы они не вредили нам, к чему нам было бы защищаться от них?

–Из предосторожности. Из суеверного страха, ―пожала плечами Лана.

–Если бы ты увидела то же, что и я, ты бы так не говорила.

Лана чрезвычайно разумная девушка – это мне в ней всегда нравилось в первую очередь. Но сейчас скептицизм с разумом затмевают в ней здравый смысл. Я не имею привычки фантазировать и преувеличивать, и она это знает.

–Вся деревня сбежалась тушить этот пожар, почему же кроме тебя никто ничего не заметил? ―приподняла брови подруга.

–Понятия не имею, до сих пор голову над этим ломаю.

Какое-то время мы молчали, продолжая наполнять гигантский таз резаными овощами.

–Вот что я хочу сказать, ―в конце концов, произнесла я, ―в действительности мы понятия не имеем, как работают круги-обереги. Элийцы не могут выбраться из круга или переступить через круг? Или не могут навредить человеку, носящему на себе круг, кольцо? Ты никогда не задумывалась, как эта «защита» работает?

–Задумывалась. Я не знаю. Но оттого в нашей стране все и расцвечено кругами вдоль и поперек. На всякий случай.

–Вот-вот. И поэтому полагаться на них… нужно, как минимум, с осторожностью. Большинство наших домов имеет цилиндрическую форму – и что же? Подожгла какая-то тварь солому на верхушке, всего и делов.

–В чем-то ты права. Но Элия, правда, зачем им поджигать дом судьи? Почему бы сразу Атенрай не разрушить, раз уж им захотелось поиграть в пироманов?

–М-м-м, крыши замка покрыты медью, а не соломой?

Лана засмеялась.

–Точно, именно это их и остановило!

Знаю, мои аргументы звучат не слишком убедительно, но все же… как-то я стану убийцей Богов, этого она не может отрицать! Может, наконец, пришел мой час, и я убью нечисть, оставившую судью Тобиаса без крыши над головой.

–А другие странные события? За последнее время их произошло немало, ―задумчиво сказала я.

–Ты о двухголовом поросенке, родившемся в свинарнике Рисы? Или об исчезнувшем загоне для скота? ―хмыкнула Лана. ―Или о Дарии, искусанном злобными фэйри?

–Да, именно, ―кивнула я, притворившись, что не заметила в ее словах насмешки.

–Двухголовые поросята рождаются, фэйри кусаются, а загон ночью наверняка разобрали ребятишки, просто шутки ради.

–Ты еще скажи, что в предсказания Дня Судьбы не веришь, ―я смотрела на нее, прищурив глаза.

–Ну, ты сравнила! Двухголового поросенка и День Судьбы! ―засмеялась Лана.

Судьба Ланы – стать учительницей, а учитывая, что именно этого она всю жизнь и хотела, ей ли не верить предсказаниям? В нашей деревенской школе она всегда была первой ученицей, а теперь занимается с младшей группой.

–Ну, так вот она я, убийца Богов, какие тебе еще нужны доказательства?

–Может, ты встретишь элийца в каком-то другом месте, не в нашей деревне,―подруга снова пожала плечами.

Ладно, этот разговор надоел мне до невозможности. Все равно мы ничего друг другу не докажем. Я снова вспомнила то странное пламя, мелькнувшую бледную тень. Разве могло все это мне только привидеться?

Нет. Конечно, нет. Я знаю, что я видела. Одного из них.

Одного из бессмертных.

Жареное мясо, хлеб, вино рекой, музыка, танцы – чем отчаяннее ты веселишься во время праздника Середины Лета, тем богаче будет урожай, по крайней мере, так говорят. Это чуть ли не единственный день в году, когда напиваться до поросячьего визга, объедаться, приставать к девкам и буянить не только не возбраняется, но наоборот, всячески поощряется.

А потому в этом празднике участвуют только совершеннолетние. Нет, юные тоже отмечают, но чуть пораньше, до наступления темноты, и поспокойнее.

Я не поверила своим глазам – за стол передо мной уселся Эндур, он оделся по-крестьянски просто и не взял с собой меча. Вот это да! Неужели он пришел сюда ради меня?