— Я сделаю всё! Всё что ты прикажешь, брат! Прости меня! Прошу!

Джимми смотрел на согнувшегося кузена, перевёл взгляд на своих сыновей, те сидели тихо, боясь попасть под раздачу. И Джимми это не нравилось. Два послушных щенка, боящихся сказать ему хоть слово против. Старый Хендерсон не был таким, он всегда стоял на своём, неважно отец был перед ним или кто — то ещё. Джимми непреклонен и упёрт, не был бы он таким — семья Хендерсон так бы и торговала всю жизнь рыбой на рынке. Странно, что тот мальчишка, Томас Роджерс, так напомнил его самого в юности. Дерзкий и наглый, он может стать большим человеком в преступном мире Токио, если, конечно, доживёт и не встретит шальную смерть. Почему Дик и Гарри не такие? Сегодняшний день разочаровал чувства старого Хендерсона.

Джимми потёр пальцами уголки уставших глаз, стоящий на коленях Лони, уже начинал раздражать своей мольбой. Старый Хендерсон присел в своё кресло и убрал в ящик пистолет, он откинулся на спинке кресла удобней.

— Докажи, что твои слова не пусты.

Лони поднял голову, он так и стоял на коленях, боясь поймать в лицо пулю.

— Что… что мне сделать, брат?

Джимми взял армейский нож с тупым лезвием и бросил к ногам бритоголового кузена.

Лони перевёл взгляд на упавшее холодное оружие и сглотнул вставший ком, он знал что ему предстоит юбицуме — ритуал отрезания пальца в знак доказательства своей преданности.

— Я, я сделаю это. — взял Лони в руку нож.

Рукоять была старой и потрёпанной, клинок совсем немного перевешивал в свою сторону, создавая дисбаланс с весом рукояти. Бритоголовый положил на пол кулак с оттопыренным мизинцем, прислонил тупое лезвие с зазубренами к коже, ему предстояло отрезать первую фалангу. Дик и Гарри отвели взгляд.

— Смотрите, как ваш двоюродный дядя исправляет свои ошибки. — ровным тоном сказал Джимми, и сыновья, всё же, повернулись.

Лони сглотнул, сжал рукоять сильнее и начал резать плоть…

— М — м–м-б — л–я…

Из кабинета раздались душетрепещущие похрипывания, спортсмены, находящиеся в спорткомплексе, замерли, в кабинете босса творилось что — то нелицеприятное, приглушённый стон Лони раздавался по всему бывшему производственному цеху…

— Ха-а… ха-а… — тяжело дышал Лони со слезами на глазах, держась за окровавленную руку. На полу лежал кусочек его пальца.

— Хорошо. — сказал Джимми и перевёл взгляд на старшего сына. — Подойди, Гарри.

Парень с осветлёнными волосами и пирсингом в носу подошёл к рабочему столу.

— Так как ты не разобрался с человеком, сломавшим ногу твоему брату, пришлось разбираться твоему дяде. За это ты будешь наказан.

— Отец…

— Бери нож, — сказал Джимми.

Паренёк с ужасом в глазах подошёл к сидящему, стонущему Лони и поднял с окровавленного пола нож.

— Режь дяде вторую фалангу.

— Что… — стоял ошарашенный Гарри.

— Джимми… — прокряхтел кузен, не ожидавший такого решения.

Старый Хендерсон смотрел холодными глазами в лицо старшего сына:

— Ты хочешь ослушаться моего приказа?

— Н-нет… — тихо сказал Гарри.

— Тогда режь, щенок! Не то я отрежу ему руку!

— Д-да…

Осветлённый блондин присел рядом с Лони:

— П-прости, дядя.

Гарри взял окровавленную руку Лони, тот не сопротивлялся, понимая — мотыльку не пролететь сквозь горящий дом.

Нож неуверенно стал резать плоть тупым лезвием…

— Мм… — зажимал губы Лони. — Быстрее, твою мать!

— Быстрее!

Гарри надавил сильнее, стараясь как можно быстрее отрезать вторую фалангу…

Крики снова раздались из кабинета босса. Бойцы, те — кто курил, достали сигареты. Многие уже поняли что происходит. Теперь, с отрезанным мизинцем, Лони будет изгоем общества, куда бы он не пошёл — все люди будут видеть его принадлежность к криминальному миру, в криминальном же мире, его подрезанный палец будет означать неисполнительность.

— Блядь — блядь — блядь… — рыдал Лони, заведённый болью.

— Дик. — произнёс Джимми, как приговор бритоголовому.

— Отец! Я не буду! — запротивился младший сын.

— Взял, сука, нож, и начал резать. — заиграл желваками старый Джимми.

Дик тут же поник, на этом его восстание против семейных укладов закончилось. Он с костылём подошёл к своему дяде и присел…

— Дик, — произнёс Джимми. — Ты тренируешься у моих лучших людей, ты позволил сломать себе ногу в тренировочном бою, и кому? Простолюдину? Никчёмышу? Ты разочаровал меня, как боец.

— Отец, этот Томас… — с опущенными глазами говорил младший. — Ему правда везло…

— Хватит! — гаркнул Джимми. — Свои оправдания можешь рассказывать своим малолетним блядям. — Джимми достал из второго ящика бутыль с виски и сделал глоток из горла.

— Ха… — вытер мужчина губы. — Завтра я вызову адепта, он излечит твой перелом, и ты, — зашипел Джимми. — Вызовешь Роджерса на бой. Естественно, когда он встанет на ноги. — Джимми шмыгнул носом. — А он, блядь, встанет. Такие собаки довольно живучи.

— Отец, я…

— Рот закрой. — прервал Дика Джимми. — Если ты проиграешь — отправишься в бойцовый интернат. Без выезда домой, я это устрою. — Хендерсон обвёл всех пустым взглядом.

— Свободны.

Джимми облокотился в кресле. Ситуация с безродным мальчишкой вывела его из себя. Ему пришлось показать сыновьям, как нужно действовать в этом жестоком мире. Старый Хендерсон смотрел видео пятничного боя, прошедшего в академии, одно дело, если бы Роджерс сломал ногу Дику случайно, но мальчишка сделал это намеренно. И если Джимми увидел намерение в действиях простолюдина, то и остальные — кто посмотрел видео, наверняка, сделают такие же выводы. И что тогда начнут говорить? Можно сломать Хендерсона и остаться безнаказанным? В таком случае их семье быстро придёт конец. Да и пацан, просил бы прощения в том переулке, возможно, Джимми и не был бы так зол, дал бы мальчишке пощёчину и сказал убираться вон. Но, отчего — то, Томас был слишком наглым и бесстрашным. Такое не свойственно детям его возраста и положения. Возможно… возможно такие люди и нужны Джимми Хендерсону? Глава «Огненной Звезды» задумался об этом, ведь он уже давно мечтал переквалифицироваться из бандита низшего звена в кого — то большего…

Во внутренний двор поместья Оридзава въехали чёрные автомобили, один из них свернул к правому крылу двух — этажного дома. Поместье клана Оридзава представлял из себя традиционный японский дом — черепичная пологая крыша, деревянное строение, стоящее на каменном фундаменте, широкое крыльцо с раздвижными дверьми и символ семьи перед входом. Внутри — отделка из редкого дерева, растущего у подножия горы Фудзи и сейчас находящегося в красной книге, идеально обработанный бамбук украшал внутренние стены, создавая гармонию вместе с плетёнными занавесами на окнах. Но не стоит обманываться классической структурой данного дома, не смотря на традиционную постройку, здесь установлена одна из лучших систем пожаротушения, тепловая сигнализация, круглосуточное видеонаблюдение с полным обхватом всей территории поместья, в придачу всему этому, в доме был голосовой помощник, связывающий всё поместье. Пожалуй, дом клана Оридзава — один из тех примеров, когда традиционная Япония живёт рука об руку с новейшими технологиями, создавая странный контраст двух времён.

Люди Юны Оридзавы вытащили с заднего сиденья бессознательного Томи и занесли в боковое крыло огромного поместья. Они осторожно положили парня на матрас в одной из комнат для гостей.

— Можете быть свободны. — сказала Норико, и охранники, склонив головы, вышли из комнаты.

— Она скоро приедет? — смотрела Юна на бессознательного юношу.

Норико уже наложила ему жгут выше и ниже перелома, чтобы остановить кровопотерю, шину при открытом переломе не накладывали.

— Сказала: ещё десять минут, госпожа. Думаю пока вам нужно посетить главный дом, госпожа Фурико беспокоится.

— Скажи я тренируюсь.

Трр! Трр!

Зазвонил уже в десятый раз телефон Томаса.

— Достань. — сказала Юна, указав на оттопыренный карман юноши.