Безусловно, есть немало случаев, когда назначение антибиотиков – необходимая мера. Но не всегда это так. В Швеции частота назначения антибиотиков составляет около 38 курсов на каждые сто человек в год, и вроде бы без каких-либо пагубных последствий таких «малых доз» для жителей. (Вероятно, некоторые даже скажут, что отсутствие антибиотиков идет им на пользу.) Антибиотики не способны помочь ни на йоту при любых недомоганиях, вызванных вирусной инфекцией, – а именно они становятся наиболее частой причиной обращения к врачу в сезон простуды и гриппа. Действие антибиотиков основано на том, что они разрушают стенки бактериальных клеток, блокируют механизмы их восстановления или еще каким-либо образом вмешиваются в специфическую жизнедеятельность бактерий[23]. Прибегать к этим препаратам в расчете победить вирусную инфекцию – все равно что использовать, скажем, криптонит против летучих обезьян из страны Оз. Прием антибиотиков при вирусном заболевании может сделать наш организм более уязвимым для инфекции. Но пациенты, желая как можно быстрее избавиться от неприятных симптомов, часто сами требуют от врачей быстрого, действенного лечения, которое зачастую подразумевает антибиотики. (Противовирусные препараты тоже существуют, но лучшее средство против обычных вирусов, как правило, обильное питье и постельный режим, то есть не самые популярные методы при нашем стремительном образе жизни и привычке полагаться на лекарства.)
Любопытно, что в США частота назначения антибиотиков неравномерна по регионам. Она значительно выше в южных штатах (примерно один курс на человека в год), чем на западе страны (приблизительно шесть назначений на каждые десять человек в год). Что еще любопытнее, эти различия совпадают с географическим распространением ожирения. Разумеется, данная корреляция мало что говорит о причинах и следствиях, но фермеры не один десяток лет знают, что, если постоянно скармливать скоту небольшие дозы антибиотиков, животные быстрее набирают вес. А мы только сейчас начинаем задумываться, не стоит ли поискать похожие закономерности у нас самих.
Нам известно, что антибиотики могут вызвать опустошение в кишечнике взрослого человека. Что говорить о детях, у которых кишечная микробиота только формируется – и при этом самым деятельным образом участвует в образовании иммунной и нервной систем. Этот вопрос необычайно важен, потому что дети тоже пьют антибиотики, и очень много.
Дети в США успевают получить в среднем 20 курсов антибиотиков до своего восемнадцатилетия. Самый большой процент приходится на малышей до двух лет – примерно 1300 рецептов на каждую тысячу детей. Это без учета доз, которые многие младенцы и их матери получают в рамках общепринятой практики при родах. Какие-то микробы у детей восстанавливаются, однако специальное исследование показало, что часть бактерий в детском кишечнике не удается обнаружить даже четыре года спустя после окончания приема одного-единственного курса антибиотиков. И тем не менее около 70 % детей, обращающихся к врачу с обычными респираторными инфекциями, покидают его кабинет с рецептом на антибиотики. Хотя более 80 % этих инфекций вызваны вирусами, а не бактериями. Эти цифры говорят об угрозе, которая нависла над нашей кишечной микробиотой и над нашим здоровьем.
Ученые обнаружили, что дети, которым назначали антибиотики в первые полгода жизни или несколько раз в течение первых месяцев жизни, к двухлетнему возрасту имели больший вес, чем полагается при их росте. Кроме того, нарушенная антибиотиками кишечная микробиота могла повышать риск развития аллергии, а также влиять на поведение. По данным исследователей, если женщина принимает антибиотики до рождения ребенка – и даже до начала беременности, – это может влиять на будущих детей, поскольку эти препараты нарушают ее микробиоту, которую наследуют новорожденные.
На наших микробов влияют и многие наши решения и поступки, над которыми мы порой даже не задумываемся.
Все, что так или иначе воздействует на среду нашего кишечника, может подавлять одни виды бактерий и, напротив, способствовать размножению других. В частности, антисекреторные препараты, например ингибиторы протонной помпы и антациды, приносят временное облегчение при изжоге и кислотном рефлюксе, но, понижая кислотность в пищеварительном тракте, они заодно ослабляют его защиту против чужеродных микроорганизмов и ухудшают условия для резидентной микробиоты. Одна из причин, почему многие кишечные бактерии так полезны, именно в том и заключается, что они вырабатывают кислоту. Тем самым они понижают вокруг себя рН, затрудняя выживание потенциальных патогенов. Исследования показывают, что препараты, нейтрализующие кислоту, действительно снижают разнообразие кишечных микробов и повышают риск инфекционных заболеваний, таких как пневмония, а также дефицита витаминов и микроэлементов (потому что кислота помогает расщеплять молекулы пищи, облегчая усвоение важнейших для нас веществ).
Другие факторы, связанные с нашим образом жизни, такие как вскармливание детскими смесями, хронический стресс[24], курение[25], недостаток физической активности, тоже могут повлечь за собой неблагоприятные изменения в нашей микробиоте.
Разнообразие, разнообразие и еще раз разнообразие
Недостаток разнообразия – вот ключевое изменение в микробиоте, которое отражается на нашем здоровье.
Какую бы экосистему мы ни взяли, разнообразие всегда является важнейшим показателем ее здоровья и устойчивости. Разнотравный луг или лес со сложным составом древесных пород всегда успешнее противостоят вселению инвазивных растений и лучше справляются с изменениями среды, чем монокультурные сообщества[26]. Многочисленные исследования показывают, что люди, которые питаются традиционной пищей и живут по традиционному укладу, обладают гораздо более разнообразным составом микробов в кишечнике. Например, сообщества, обитающие в стороне от современного глобализованного мира – где-нибудь в джунглях Амазонии или на высокогорьях Танзании, – имеют на 30 % более разнообразную кишечную микробиоту, чем жители развитых стран. У представителей южноамериканского индейского племени яномами разнообразие микробиоты почти на 60 % выше, чем у среднего американца или европейца. По сути, если мы построим диаграмму разнообразия кишечной микробиоты этих жителей Южной Америки и представителей африканских народностей, а также статистически «здоровых» североамериканцев, обе группы аборигенов окажутся ближе друг к другу. Так, те из нас, кто живет в так называемых развитых странах, в каком-то смысле оказываются заметно беднее этих народов.
Тем не менее даже обедненная кишечная микробиота современного человека может похвастаться оставшимся богатством. Изучая жителей развитых стран, ученые, к своему удивлению, обнаружили, что уровни разнообразия микробиоты не соответствуют типичному распределению, при котором у большинства людей среднее количество видов бактерий, а у относительно немногочисленных групп – очень низкое или, напротив, исключительно высокое. Вместо этого кривая распределения оказалась седловидной формы, с двумя большими «лагерями» по краям – с относительно низким уровнем разнообразия и относительно высоким, причем различия между этими двумя группами достигали ошеломляющих 40 %. При этом люди, попавшие в группу с низким разнообразием микробиоты, с большой вероятностью имели лишний вес или страдали ожирением. Другие исследования показали, что у людей с воспалительными заболеваниями кишечника, например с язвенным колитом или болезнью Крона, разнообразие кишечной микробиоты примерно на 25 % ниже, чем у здоровых людей. Уменьшение разнообразия микробов связано с воспалительными процессами. Хроническое воспаление создает среду, выборочно поддерживающую сообщества микробов, которые еще больше усиливают воспаление – таким образом, возникает порочный круг, повышающий риск многих заболеваний, включая артриты, деменцию и некоторые виды рака.
