Описанное во многом напоминает уральский фольклор, приобретший широкую известность благодаря произведениям Павла Бажова: совсем нетрудно мысленно подставить на место вылвы рудника вымышленную автором Хозяйку Медной горы или Малахитницу, Азовку-девку — ее прототип. Сходство и впрямь есть: вылва рудника, как и Азовка-девка, — в первую очередь дух-покровитель, гений места, существо, распоряжающееся потенциалом горы на свое усмотрение, способное относиться к людям как великодушно, так и замыслив зло или коварство. Но в более широком смысле вылва интереснее и сложнее, чем просто «дух рудника/шахты», и даже мифологической вылве камней приписывают свойства и деяния, которые не всегда связаны с камнями (а ведь есть и другие вылвы).

Например, существует предание о том, что непосредственно после сотворения мира, когда начали появляться на свет человеческие младенцы и детеныши разных зверей, вылва камней построила дом и велела каждой паре новоиспеченных родителей бросить свое дитя через него. Котята, щенки, медвежата, волчата и прочие опускались на все четыре лапы и дальше бегали наравне со взрослыми. А вот молодая женщина кинулась по другую сторону дома и поймала ребенка в фартук — вдруг расшибется? Вылва, которая на самом деле раздавала всем юным существам силы, в которых они нуждались, сказала: «Раз ты жалеешь свое дитя, носить тебе его на руках целый год». С той поры дети до года сами не ходят, а могло быть иначе…

В другой легенде рассказывается о том, как муж и жена построили себе дом на пустыре, где нашлась груда подходящих для строительства камней. Когда они поселились в новом доме, всякий раз, стоило женщине остаться одной, она видела незнакомца в белом, который сидел за столом и играл на скрипке. Ни муж, ни соседи его не видели, и только одна старушка сказала:

— Душа моя, вы с мужем построили дом там, где обитала вылва камней. Даже не знаю, что теперь делать — от вылвы непросто избавиться. Живет на горе Бэишорий одна старая ведунья, иди-ка ты к ней, она подскажет.

Ведунья первым делом велела женщине пойти домой и поставить на огонь новый, непользованный глиняный горшок, а потом вновь отправиться на гору Бэишорий. Все так и было сделано, и тогда ведунья промолвила:

— Как пойдешь опять домой, в Дялу-Тыкулуй из-за скалы выйдет навстречу тебе высокий мужчина в белом. Это и есть вылва камней. Он тебя спросит: «Где ты была, хозяйка?» Ни словечка ему не говори и с пути не сходи, иначе он тебя убьет.

И действительно, когда женщина приблизилась к нагромождению скал в Дялу-Тыкулуй, появился незнакомец в белом и спросил, где она побывала. Она прошла мимо с таким видом, словно ничего не увидела и не услышала. Вошла в дом. Ведунья ее предупредила, что дальше надобно снять крышку с горшка и если выскочит оттуда мышь, то прикончить ее, потому что в этой мыши спрятаны сила вылвы камней и власть над тем местом, где нынче располагался дом. Так все и вышло: выпрыгнула из горшка мышь, женщина стукнула ее скалкой да и вышибла дух. С той поры вылва ей больше не мешала.

А вот еще одна легенда про вылву рудника: жил-был один бедный шахтер. Как-то раз отправился он трудиться и был так расстроен своим несчастливым положением, что вышла к нему вылва в облике старика и отвела в некое место, где было много золота. Велела взять, сколько получится удержать в руках, отнести в банк и продать, а деньги поделить.

Шахтер поступил как велели и попытался разделить выручку пополам, но оказалось, что сумма нечетная. Он посомневался, а потом все-таки пошел к вылве со всеми деньгами, что получил. Горный старец отвел его в туннель, посреди которого зияла пропасть с чем-то вроде водоворота, пересеченная мостом. У начала моста старец велел шахтеру пересчитать деньги, и, когда тот признался, что имеется монета, которую никак не выходит поделить надвое, ответ был такой:

— Если бы ты не принес мне эту монету и не попытался честно поделить деньги, я бы сбросил тебя в водоворот. Но раз уж ты поступил правильно, забирай себе все, целиком!

Шахтерские инструменты в Музее золота (г. Брад)

Adriana Sulugiuc / Shutterstock

Поскольку в румынской мифологии нет аналога саламандры, живущей в огне, и нет других духов, которые избрали бы пламя своей средой обитания, остается лишь поведать о преисподней, населяющих ее чертях и персоне, которая всем там заправляет. Отметим для начала немаловажный факт: дьявол, владыка ада, — это не темный демиург, о котором шла речь в первой главе. С течением реальных веков и мифологических эпох образ Нефыртата преобразился, измельчал, из манихейского сделавшись христианским. Он остался врагом, но утратил способность творить, дополняя то, что воплотил в жизнь усталый и старый Фыртат; теперь его удел — преисподняя, мертвые грешники и козни в адрес живых. (Быть может, все дело в том, что два творца уже создали все, что могли создать?..)

Скараоцкий — самый причудливый из эвфемизмов дьявола, которых в румынском существует не один десяток. Без подсказки вы вряд ли заметите, откуда взялось это слово, хотя оно может показаться смутно знакомым: Скараоцкий, И-скариот-ский… Да, Иуда Искариот. При этом легенды не утверждают, что адом руководит тот самый Иуда; по одной из версий, например, Скараоцким сам Господь назвал своего слугу Никиперчу (еще одно имя дьявола, на этот раз имеющее комический оттенок), который вопреки запрету пробрался в комнату в небесных чертогах, где хранилась книга божественной премудрости, и попытался ее прочитать. Когда новоявленного предателя вышвырнули с небес, он искусил Еву, а потом, удирая от Илии-громовержца, проник в самый центр земли, где погрузил все в пламя, да там и остался.

Однако версия, согласно которой ад находится в центре земли, не единственная, которую предлагают румынские мифы и легенды. Согласно другим вариантам, он на небе, но не там, где рай или чертоги Господа, а выше или ниже; на краю земли или в самой глубокой ее части; на далеком севере, в такой глубокой яме, что если бросить в нее камень, то он будет лететь тридцать лет и три года. Иногда ад изображают похожим на колоссальную пещеру, погруженную во тьму и заполненную дымом — именно дым не дает пламени хоть как-то осветить пространство, поэтому, хоть в преисподней повсюду пламя, она остается царством тьмы. Вокруг ада — бесплодная пустошь, выжженная огнем, и где-то посреди этого унылого поля протекает Субботняя Вода, чтобы в конце концов низвергнуться в преисподнюю. Ад также уподобляли неприступной крепости — впрочем, расположенной все там же, в пещере глубоко под землей. У крепости тяжелые кованые ворота, через которые удалось войти и выйти лишь Иисусу Христу, Богоматери и святому Илии. Стерегут эти ворота самые жуткие с виду черти, а за ними в три ряда выстроились мертвецы, имитируя воинства ангелов и серафимов у входа в чертоги Всевышнего. У ворот растет мак — по легенде, он лишает воли и заставляет войти в ворота ада даже тех, у кого есть возможность этого не делать. Симион Флоря Мариан в качестве иллюстрации этого поверья приводит отрывок из буковинской дойны (лирической народной песни):

Не исключено, что эти вызывающие забвение маки проросли корнями в древние греческие поля асфоделей, по которым блуждали души, оказавшиеся недостаточно грешными и недостаточно праведными. Чудовищ у врат ада, будь они хоть как-то описаны, наверняка можно было бы отследить до монстров Аида — например, Гидры, которая сторожит порог Тартара, да и сам Тартар явно в родстве с описанной выше идеей ада как огромной ямы. Вспомним Вергилия: