– Прекрасно себяу чувствую, хозяуйка! – Кот возбужденно бил по металлическим бокам толстым хвостом. Вырядился в доспехи, как на парад, со словами: «Что я, зряу помирал?» И меня подбивал, но я не хочу. Пафос какой-то невыносимый. Мне нечего доказывать в этих стенах, я за помощью пришла, а не с официальным визитом, и одета буднично: джинсы, ботинки и футболка с черепом, моя любимая. Думаю заказать рисунок с рогатыми черепами – правдивее будет. А Исчадие пусть хвастается, это его право, да и есть чем, на самом-то деле.

– Ждешь не дождешься всем показать, как ты хорош и как сильны твои лапищи? – я почесала его между ушами.

Удивительное дело – татуировки изменялись пропорционально любой его форме. На одном ухе молния, на другом – метла, такие четкие, прорисованные.

– Конечно! Яу теперь лучший выпускник, пусть знают, кого выучили. Шлем мне надень.

– Слушаюсь, ваше котейшество, – поклонилась и нахлобучила ему защиту по самые усы.

Изольда остановилась перед большими, почти вровень с избой, стальными воротами. На мой взгляд, они выбиваются из общей картины, где фигурные столбы, облицованные желтым декоративным кирпичом, и металлические звенья решетки из кованого железа с крупным растительным орнаментом. Ну, хозяин – барин. Перед путешествием немного поговорила с Бальтазаром про Академию, он рассказал, что снаружи оно – как главное здание версальского комплекса, а внутри практически ничем его не напоминает, только зеркальная галерея точь-в-точь. Поверила коту на слово, поскольку во Франции не бывала, только на картинках в сети рассматривала эту красоту. Однажды буду в толпе туристов и с фотоаппаратом, тогда и сравню.

Высокие ели за забором зашатались – это лешие-охранники прибыли к воротам. Здоровые, больше моих подручных. Интересно, эти тоже мне подчиняются?

– Даже не думай, хозяуйка, – прочел мои мысли кот. – Это не твои ручные егеря, хотя яу знаю, чем их можно подкупить.

– И чем же?

– Сладкое и спиртное.

– Так что ж ты мне не рассказал это, когда мы с Бююрчи бодались? – возмутилась я.

– Так ты справилась, как следует хозяуйке лесов, они силу уважают, – фыркнул кот. – Продукты еще переводить на них! Была у нас тут история с лешими, откупались от них провизией. Шантажисты вонючие.

Хотела узнать подробности, но егеря распахнули ворота и вышли к нам. Уф! Вот это гиганты, старые и недоброжелательные. Узловатые ветви рук, неправильной формы лужицы красных неоновых глаз, мощные стволы-тела. И – сногсшибающий аромат, от которого пропало желание дышать.

– Кто такая? – донесся шелест.

– Баба Яга с визитом к директору Ворлиану, мне назначено! – крикнула я в ответ.

– Транспорт оставь, нельзя топтать парк, – приказным тоном.

Вот пни трухлявые невежливые!

БТР Изольда возмущенно хлопнула створками окон, но все же опустилась вниз и улеглась. Не знаю, как дом может выказывать эмоции, но четко чувствовала ее «не очень-то и хотелось» буквально от каждой досточки. Пешком топать через обширный парк я не собиралась, потому полетела на ступе. Исчадие мерцал то там, то сям далеко впереди, а я не торопилась, разглядывая местность. Тут тебе и фигурно выстриженные кусты, и лабиринт из живых растений, и фонтаны. Фонтаны, кстати, как на картинках: трехъярусные и с обилием фигур, самый большой бил очень высоко. Не могу похвастаться знаниями о достопримечательности, в которой сама не бывала, но и правда похоже на фонтаны Версаля. Отдельно стоит небольшой домик нежно-розового цвета, почему-то с решетками на окнах.

Мы прибыли к парадному входу, в дворик п-образной формы, выложенный черно-белой мраморной плиткой. В дверях нас поджидал директор собственной персоной. Не смогла сдержать улыбку: директор директором, но для меня это добрый дядя Миша, хоть как его назови. Смотрю на него и слышу, как шуршит метла по асфальту.

– Янина, Бальтазар, добро пожаловать! – поприветствовал нас Ворлиан и махнул рукой в приглашающем жесте. Оставила ступу, бок о бок с компаньоном переступила порог и замерла с открытым ртом, глядя на зал с теряющимся в вышине потолком и беломраморной лестницей, что расходится в стороны двумя широкими красивыми крыльями и вновь соединяется у верхней площадки. Белый мрамор перил, серый мрамор ступеней, роскошная позолота гипсовой лепнины – все вызывает восхищение. На верхней площадке – монолитные колонны из серого камня, наверняка тоже мрамор, а между ними – статуи котов. Красиво, элегантно, светло. По такой лестнице хорошо подниматься в легких туфельках и платье с кринолином. Я опустила взгляд на свои тяжелые и не слишком чистые ботинки, джинсы с дизайнерским рваньем. Стало неловко.

– Пройдемте в мой кабинет, потолкуем, – улыбнулся директор. – Потом можно организовать экскурсию, гости у нас бывают нечасто. А Бальтазар давно ко мне на ковер не попадал. Дорогу хоть помнишь?

– Яу думаю, что вы по мне скучаете, директор.

Компаньон добродушно оскалил клыки, Ворлиан улыбнулся.

Мы поднимались по парадной лестнице вслед за директором, я видела людей в синей униформе, видела котов и слышала разговоры:

– Это он?

– Да, тот самый 645-в, Исчадие.

– Какой огромный!

Бальтазар тихо ступал массивными лапами по ковровой дорожке лестницы и делал вид, что ничего не слышит. Но его выдавал гордо задранный трубой хвост и подергивание усов.

– Тебя обсуждают, – шепнула я компаньону.

– Ну что поделать, яу легенда, – скромно потупил глаза кот.

– А это Баба Яга, – шептали другие. – Такая же, как на фотографии.

Директор бодро, несмотря на довольно грузное тело, поднимался все выше по ступеням, по пути рассказывая какую-то ерунду про урожай в местной деревне. Потом мы свернули в коридор. Я была благодарна за пустую беседу, когда можно просто кивать и угукать. Мое внимание поглотили интерьеры, портреты людей и котов на стенах, изысканная мебель, вазы, зеркала, старинное оружие. В коридоре свой неповторимый музейный запах, но не древности и разрухи, как в Музее магии у кикиморы Марфы Видогостовны, а такой благородный, выдержанный временем. Надо бы все же вернуться в тот музей и пополнить коллекцию, взглянуть на все экспонаты новым взглядом. От Ядвиги ступа осталась, пару метел можно подарить. Надеюсь, они больше никому не понадобятся.

Запертые двери комнат разжигали любопытство, хотелось открывать и заглядывать. Доспехи Бальтазара негромко лязгали, добавляя атмосферы происходящему. Можно пофантазировать на тему придворной дамы и ее охраны. Я не сдержалась и хихикнула себе под нос. Ворлиан оглянулся с недоумением, кот промолчал, только ухом повел.

– Ну вот мы и пришли! – директор распахнул одну из дверей. – Проходите.

В кабинете жарко натоплено, что странно для лета. Интерьер выдержан в том же стиле, что и коридор: лепнина, резные деревянные элементы, в одном углу блестящие доспехи не скажу какой страны и эпохи – не разбираюсь, красивые. Мебель вся округлых форм, обита бордовым бархатом, на мой взгляд, очень помпезно, но мы ведь во дворце. Массивный лакированный стол директора – словно центр тяжести всего кабинета. Я села на стул, кот устроился рядом. Директор подбросил в камин еще дров и потер руки у огня.

– Постоянно мерзну, – пояснил он, как будто извиняясь. – Итак, что привело вас ко мне, какая проблема?

– Дядь Миш, – начала я и прикусила язык. – Тьфу ты, Ворлиан, здесь можно говорить открыто, нас не подслушивают?

– Нет, сейчас все хорошо, приказ о невмешательстве давно отозвали, помогать тебе запрета нет, Янина.

– Отлично. У нас проблема. Бальтазар разговаривает во сне на неизвестном языке. – Я достала из кармана блокнотик с записями и подтолкнула его по столу к сидящему напротив директору. – Как смогла, записала. Также записала на телефон, дам послушать. А еще познакомилась с одним колдуном на отдыхе, он говорит, мой друг притащил что-то с той стороны. Мол, вернулся ко мне с пришельцем, и у него две тени.

– У пришельца?

– Да нет же, у Бальтазара.

Директор уткнулся в мои записи, поскреб в затылке: