– Может, парочкой молний их угостить?

– Окстись, безумная! – покосился на меня компаньон. – Народ чем виноват?

И то правда. Напишу лучше Кощеюшке, расспрошу, как живет, что удумал.

Два с половиной месяца прошло, как Каз ушел. Черепа его сородичей вокруг Изольды перестали цеплять взгляд. Пейзаж как пейзаж, не хуже других. Подумываю сделать из них светильники – как в сказке, да пока не знаю, каким образом. Получить знания можно, но для этого необходимо погрузиться в себя, а мой внутренний мир сейчас место не из приятных. Там лабиринт, построенный не мной, где за каждым поворотом – чужие голоса и воспоминания, и в них так легко потеряться. О чем не мог написать летописец просто потому, что не знал: в ночь потери Бальтазара в меня влилось множество чужих жизней. Они похожи на атомные тени людей в Хиросиме: вот здесь был человек, а осталась только тень – память о нем. Эти тени что-то в жизни не успели, не смогли и хотят быть услышанными, но, начав говорить, долго не замолкают. Им только дай повод, покажи, что нуждаешься в знаниях поколений, и они зашепчут наперебой, вначале тихо, затем громче и громче. Расскажут, что такое лукоморское «солнце» и какие слова надо сказать, чтобы попросить помощи, а потом возьмут свою плату – поглотят тебя. В ночь битвы я пыталась слушать только себя, отгоняя эхо чужих, и так яростно била врагов, как будто свет молний мог разогнать древние тени, загнать их в самые дальние углы лабиринта, чтобы сидели и боялись показаться без разрешения. В какой-то момент они меня побороли, словно я раздувалась изнутри под напором силы, кричала от боли, не контролируя себя, пыталась сбросить напряжение, разбивая врагов. Ядвига спасла меня.

Не хочу сойти с ума, как Кощей, но, кажется, в воспоминаниях я слышала тот язык, на котором иногда во сне говорит кот. Риск велик, но так любопытно. Поделилась с Бальтазаром своими мыслями.

– Знаешь, Ягуся, переживешь ты без светящихся черепов, а нет – сделаем их на солнечных батареях, здесь всегда отличная погода. И мои разговоры расшифруем сами, не стоит рисковать.

Из женского черепа, кстати, вышло отличное кашпо. Я его покрыла лаком и сделала подвесным для горшка с кактусом, чтобы не разбился при наших перемещениях.

Доспехи так и лежат кучей в углу, и мои, и кота. Надо бы им сундук купить для хранения. Пальцы как-то сами потянулись к подарку Ядвиги, погладили крышку. Я закрываю глаза и чувствую шероховатость старого дерева, железа, полосами обвивающего крышку, энергию древности… Отдергиваю руку – нет, рано еще открывать.

– Долго вокруг наследства ходить будешь? – без надежды на внятный ответ спросил кот. Я пожала плечами, он промолчал – другого и не ожидал.

Чем хорошо иметь Убежище: купил в другой стране сувениров целый чемодан, а в самолет можно не тащить. Складываешь кучкой на бережку, а дома просто открываешь дверь и забираешь. Вот раковины всяких форм и размеров – пара десятков (не спрашивайте зачем, просто хочу), вот изрядное количество магнитиков, футболок, а вот сундук для доспехов. Мы совершили вылазку на местный рынок, и я купила то, что хотела.

Наверное, с сундуком я все-таки погорячилась.

Слух обо мне разошелся по отелю, добив репутацию «странной постоялицы» до уровня «какая-то сумасшедшая». Ну да, местный носильщик приволок немаленьких размеров сундук в номер на глазах у других жильцов и персонала. Подумаешь. Ну да, вчера ночью я варила снадобье для скорейшего заживления ран – кожу щиплет, все чешется, татуировка заживает. Сработало отлично: как новенькая, уже сегодня можно отправиться на корректировку.

Коротала время до вечера прогулкой по пляжу и созерцанием прекрасных видов, пока все мои спали под кондиционером, изнывая от жары в своих мехах. Ближе к закату написала Кощею. Никакой информации он мне не дал, мол, потом расскажет, как достроит. Договорились как-нибудь встретиться в Лукоморье. Все. Многословным Кощея не назвать. Ой, нет, князя Андрея, конечно.

Маркус колдовал иглой над моей кожей, корректируя рисунок, и между делом рассказывал о себе. Говорил, что приехал однажды, как я – в отпуск, и остался, открыл свое дело. Вообще его специализация – охранные знаки. Набивает амулеты, которые не потерять, за этим к нему приезжают со всех концов планеты. Нечасто, конечно, очередь не стоит, но он, как говорится, «широко известен в узких кругах».

– Сначала думал, может, тебе предложить, но, полагаю, оно без надобности. Слышал я о могущественной корпорации, промышляющей среди восточных славян.

– И что слышал?

– Несладко вам приходится, крепко держат, и сценарий жизни написан за вас. Но и бонусы тоже немаленькие. – Мастер замолчал ненадолго, убирая капли крови. – Вот взять твоего фамильяра…

– Мне больше нравится слово «компаньон» или «друг».

– Не важно. Любая ведьма руку отдаст за такого, и, мне кажется, в нем скрыто больше, чем можно увидеть. Он недавно покидал свое тело, чувствую.

– Да, Маркус, он погиб и вернулся. – Больше ничего не скажу, нечего малознакомым колдунам знать подробности.

– Он что-то приволок с той стороны. Будьте аккуратны.

– Эй, яу здесь, вы не забыли, голубки? – щелкнул зубами Бальтазар.

– Спасибо за предостережение, попробуем разобраться, – ответила я, поглядывая на кота. С виду тот же, что был, значит, прорвемся.

– Мы закончили. Думаю, больше корректировать не будем. – Колдун улыбнулся, плеснул жидкости в железную миску и поджег. Моя кровь на бумажных полотенцах вспыхнула ярко, сильно, татуировщик отступил назад. В его блестящих – черное на черном – глазах отражалось пламя. Я вздрогнула:

– Что ты делаешь?

– Сжигаю твою кровь. Для кого-то это ценный трофей.

– В прошлый раз ты тоже сжег? Не видела. – Насторожилась, но ничего угрожающего не почувствовала. Бальтазар напрягся и выпустил когти.

– Да не переживай, я с кровью не работаю – не мой профиль. Это меры предосторожности. Мало ли кто в мусоре роется.

Новая пища для размышлений: можно ли на меня воздействовать с помощью магии?

– Возьми визитку, здесь мой номер. Позвони, если захочешь прогуляться, выпить коктейль.

Взяла.

Мысли о проблемах с котом и магии крови не отпускали меня несколько дней: гуляла, ныряла с аквалангом, нежилась на пляже, но как-то неспокойно. Вот гадаю, испорчен отдых или еще не совсем?

Вечер выдался особенно нежным – знаете, такое тепло, как благодать после жары, без резкого перепада температур. В голову приходит только «освежающее». Странно употреблять это слово в отношении тепла, но так я чувствую.

Исчадие что-то с утра не в духе, просился размять лапы вечером, сходить в прибрежный ресторанчик. Солнце падало в море багровым шаром, свежайшие креветки манили ароматом, кот чавкал со своей тарелки – здесь к нам уже привыкли. Естественно, никто не подозревал, что это мой кот, думали, прибился к туристке, а она, дурочка, его кормит. Все это не важно. Сейчас волны что-то шепчут, рассказывают истории океанов и морей, вспоминают о диковинных животных и затонувших кораблях.

За соседним столиком отец с дочкой. Я уже упоминала, что здесь много наших, эти тоже не исключение. Светловолосая голубоглазая девчушка лет восьми хихикает, играя с куклой, папа смотрит в телефон, ничего необычного. И мы сидим, пока девочка не замечает Бальтазара. Мгновение – и вот она уже за нашим столиком. Показывает мне жестом, мол, можно я поглажу. Я смотрю на кота, он обреченно прижимает уши и вздыхает. Девочка осторожно гладит его по голове.

– Детка, я же просил тебя не трогать чужих животных! – напоминает отец.

– Это мой кот, и он здоров, не переживайте, – как можно спокойнее улыбаюсь я ему. – Вы откуда?

– Из Екатеринбурга.

Мы разговорились. Оказалось, вдовец, выбрался с дочкой развеяться, завтра уже улетают. Побеседовали о местном сервисе и разошлись, потом смотрю, а куколка девочки осталась на стуле. Тряпичная такая, с глазками-пуговками, самодельная. Девочка расстроится, наверное.