— Общую картину сражения, — скомандовал Андрей.

Удар по базе должен был уничтожить весь материк, но в то же время следовало оставить полноценный и достоверный муляж, чтобы враги на какое-то время поверили в уничтожение части «Буревестника». Выиграть время, а заодно выставить миротворческие силы в невыгодном свете, с прицелом на последующее разоблачение.

Увы, это был, пожалуй, предел сил «Буревестника», даже если бы они собрались все вместе, то не смогли бы остановить все прибывшие флоты, накатывавшие с неумолимостью Крушителя. Разумеется, Буревестник не собирался сдаваться, но приходилось идти на отчаянные меры, например сдавать свои настоящие базы, подставляться лично, заманивать, обманывать агентуру Хранителей, отдавая ложные приказы от их имени.

Шесть планет, финишировавшие эскадры, часть второго флота, хотя и первого хватало, чтобы силы обороны Акалона уже были близки к поражению. Отправка части сил с небольшим отрывом, создавая картину общего финиша, обманную картину, и часть бубликов-перехватчиков оторвалась от пятой планеты, пришла на выручку своим.

Скопление сил, четвертую зажимали с трех основных направлений, вбивали в поверхность, выжигали атмосферу, пожалуй, Андрей не успел бы эвакуироваться, будь он обычным живым.

— План «Двойник» — активация!

— Есть активация плана «Двойник»! — отозвалась Четвертая почти восторженно.

Большая часть сателлитов обороны и платформ уже была сбита и разлетелась пылающими обломками или валилась метеоритным дождем. Комплексы защиты превратились в озера лавы, флоты уничтожались, только в паре мест продолжалась возня, отчаянные рывки акатян и сцепление с врагами, десанты, чтобы прикрыться от обстрела, но это уже ничего не решало в общей картине сражения за планету.

Безнадежное положение, как и задумывалось.

Поверхность Акалона-4 треснула, раскрылась и ощетинилась сотнями, тысячами ракет, тут же стартовавших в небеса. Бублики разлетелись и расступились, раскрывая основную ударную силу, линкоры-бублики, обрушившие настоящий водопад сияющих дезинтегрирующих лучей, которые должны были распылить ракеты на кучу безобидных по отдельности атомов.

За мгновение до ударов Четвертая взорвала ракеты.

— Поехали! — не удержался от крика Андрей, стартуя в небеса.

Исполинская ударная волна, вырвавшая кусок атмосферы и швырнувшая его во врагов. «Игла» мчалась за гребнем этой волны, невидимая и неощутимая для врагов, кораблик трясло и швыряло, угрожало разорвать на части, и Андрей тоже был слеп и глух в этой буре атмосферы, превратившейся в смертоносный поток.

Волна ударила в объединенный щит кораблей и проломила их, как и предсказывали расчеты.

Бублики разбросало, их взрывало, пускай они и сохраняли положенную дистанцию между собой, но взрывы с боков, сверху, снизу все равно колебали их системы, портили двигатели и системы управления. Ударная волна промчалась и следом летел Андрей, стрелял и взрывал, убивал и оставался незамеченным, пока что.

— Маскировка!

«Игла» изменилась, выдвинулись голографические модули, превращая его в ромб, истребитель Бидака. В обычных условиях его разоблачили бы быстро или просто уничтожили бы маскировку парой выстрелов, но и этот момент рассчитали предварительно, «ромб» вырвался из волны и флот вторжения, уничтоженный на три четверти, не смог ему помешать.

Вираж и форсаж, демонстративный расстрел наполовину разрушенного бублика, корабль Андрея промчался дальше, соединяясь с огрызками сил защиты Акалона, которые воодушевились и рвались вперед. Акалон-4 пылал и горел, планета скрылась под облаком взрывом и из него то и дело вылетали новые ракеты и беспилотники, словно Буревестник продолжал сражаться.

Разумеется, все это делала Четвертая, которая несколько часов изучала образ действий Буревестника и их возможности, и сейчас пыталась подражать их скорости и смертоносности. Выходило слабовато, но для обмана вполне подходило, все равно через несколько суток слуги Хранителей разобрались бы, что их надули. В идеальных условиях им хватило бы нескольких часов, но Четвертая сейчас как раз трудилась над тем, чтобы испортить все условия.

Спровоцировать массированный ответный удар, настоящий геноцид планеты.

— В бой!

— Молодец!

— Присоединяйся, ударим и убьем!

Разумеется, Андрей согласился, как и предполагалось, в горячке боя никто не задумался особо, откуда тут ромб истребителя Бидака. Разворот, их набралась тут почти полноценная эскадра и они рассыпались сетью, расстреливая поврежденные бублики и тут же собрались, ударили кулаком по новоприбывшим, двум гроздьям шаров Винату, спешившим на помощь.

— Пропустить шары, ударить по цилиндрам за ними!

— Нужно снести шары и ударить ими по той эскадре с цилиндрами! — вырвалось у Андрея.

Винату ерунда, ими можно было пренебречь, но в лоб эти цилиндры цивилизации У’Квэла они не взяли бы, не хватило бы мощности. Только «игла» смогла бы проколоть, ворваться, но Андрея здесь официально не было, он якобы сражался на поверхности Акалона-4, разил врагов снизу вверх.

— Проходим ряды противника ордером «Двойная сеть»! Удар по цилиндрам! — последовал новый приказ.

Выкрик Андрея проигнорировали, ну да, бидакянин, храбрый, смелый, но не из сил защиты Акалона. Не просчет, невозможно было просчитать действия всех и каждого из кораблей в такой свалке, Четвертая выдавала рекомендации, Андрей уже сам отсеивал и прикидывал наиболее вероятные действия.

Следовало уходить, но огрызок сети камер, жалкие два процента, еще работал, и он хотел дождаться уничтожающего удара по Акалону-4, в дополнение к ударам по остальным планетам. Еще один флот уже заходил, готовясь накрыть Акалон-4, следовало всего лишь выжить пару минут, не выдать себя, получить информацию и уйти, но Андрея вдруг накрыло странным чувством, ощущением сопричастности.

Акатяне сражались, как и предполагалось, храбро, отважно, безумно, грызли врага, бились за свободу.

Точно так же могли бы биться земляне за свою систему.

— Во славу Бидака!! — взревел Андрей. — Смерть Винату!

«Игла» его сорвалась в запредельный форсаж, разом прошила силовые поля шаров, и очередь дестабилизирующих зарядов сотрясла «ножку». Шары кораблей затрясло, сталкивая друг с другом, и те, что успели вылететь, промедлили секунду, на секунду дольше, чем требовалось, и корабли начали взрываться, так как ничего не могли противопоставить скорости и мощи «иглы».

Андрей мчался в этом облаке, жалея, что не может его направить на цилиндры У’Квэла.

— Свободу не подбирают с пола, — вырвалось у него горячее, — ее вырывают из рук убитых врагов!

Разворот на месте и «игла» помчалась обратно, под хруст костяшек сжимаемых рук. Будь у него в руках руль, обязательно сломался бы, но мысленное управление как-то пережило, хотя Андрея сейчас раздирали противоречивые чувства.

Он хотел, горел, жаждал вернуться, ударить вместе с акатянами, биться до последнего за свободу их системы, даже осознавая всю бессмысленность этого действия в глобальном смысле. Биться, разить, повергать, убивать и вышвырнуть врагов прочь, освободить все Содружество от Хранителей, освободить тут всех от самих себя и этой пирамиды подчинения!

Хотел и жаждал, но разворачиваться не стал, так как помнил о миссии выше, к которой Буревестник шел двадцать лет и так и не дошел до конца. Сколько пришлось бы биться за истинную свободу Аката? Содружества? Имело ли смысл биться за них всех?

— Вот так, — вырвалось у него.

Остатки маскировки еще держались и «ромб» уходил все выше, уходя в чистое пространство, не прекращая получать информацию от камер. Так и тянуло выйти на связь с Четвертой, получить последние обрывки информации, но Андрей сдержался и тут.

Лишь вскинул руку к виску, салютуя напоследок.

Вырванный из атмосферы Акалона-4 кусок привел к сильнейшим ураганам, перетокам, и настоящая пепельная река носилась вокруг планеты, изрыгая фонтанчики ракет и беспилотников. Разрывы и зрелища лавы на земле, раскаленное жерло там, где находилась база Буревестника и куда флот У’Квэла нанес удар. Километровый в глубину кратер и атмосфера, ставшая непригодной для дыхания.