Прогрессивные бабушки подвержены застольному фоббингу. Остальные тёщи и свекрови выполняют свои многовековые функции и приносят посильный вред.

На минус втором этаже раскинулся медицинский центр, имеющий отношение к медицине. Здесь же, для удобства нездоровых людей, открыт большой аптечный киоск, который закрыт всегда.

Цивилизация глубоко проникла в подземелье: людские мобильники натужно хрустят, создавая множественные сэлфи на фоне ингаляционных устройств с шалфеем и вихревых ванн для нижних и верхних конечностей. Неработающий кассовый аппарат залёг под пальмой, восхищая фискальные органы. Подземелье – лучшее место для низменных порывов. По сравнению с прежними временами минимализма стало больше.

И, конечно же, исчезающая наша ценность – медицинские бабушки, честно работающие всю жизнь за копейки. Вежливые, ухоженные, в чистой глаженой форме, готовые всё объяснить, показать, рассказать, направить в искомое русло, всё понять и всё простить.

Соляная пещера Лейхтвейса содержит мягкие стены, как в отделении для буйных, пышет газом и музыкой несоветского композитора Поля Мориа. Здесь сухо и прохладно.

Имеются ванны без воды и бассейн с водой. Головы полуголых старушек прыгают по водной ряби, как разноцветные поплавки, отбивая у всё ещё подрастающего поколения охоту к занятиям водными видами спорта. Бабушки визжат, хлопают по воде ладошками и искренне радуются своим годам. Они учат людей стареть.

Врач-кардиолог умна, образована и внимательна. Знает толк в профессии. Старая школа. Ей по плечу ремонт двигателя Ричарда Львиное Сердце. Сразу после приёма она стройной походкой уходит хранить врачебную тайну, а ассистентка – девчонка-хохотушка – бережно заполняет санаторную карту почерком, похожим на плохую кардиограмму.

Окулист в тёмных очках, с настораживающей русское ухо фамилией «Болтон», верит всем на слово.

На улице властвуют приятные мелочи. Уйма молодых женщин с прогулочными колясками, в которых размещены дети. Дети орут в пространство, мамы орут на детей, папы орут на мам. В целом – большая дружная семья.

На выходных объявились два автобуса «с Москвы, с молокозавода». Не редкость в здешних краях. Мужчины выгружаются уже влитые – путь к здоровому отдыху на природе долог и многотруден. Дамы, уставшие от мужей, на ходу подкрашивают хитрые глазки, ловко жонглируя вместительными сумками известных рыночных брендов и уверенно семеня обувкой отечественных расцветок.

Человек, похожий на памятник Марксу, вышел из автобуса и вошёл в запой. Коллеги, похожие на классика в значительно меньшей степени, с удовольствием повторили его славный путь. Больше их никто не видел. Их захватила любовь. Они верят в любовь с чётного взгляда. Пьёт – значит, любит. Пьянство – йога наших широт.

Молочные женщины игривыми зайчиками мелькают на дискотеке, на мастер-классе в разделе «коктейли-эспрессо», где пытаются обрести знакомство с ещё посторонними, извергая хорошо спрятанную доброжелательность. Знает только рожь высокая. И пшеница твёрдых сортов.

Был в санатории и свой собственный, персональный призрак, как это и положено в старинных домах – женщина с грассирующей походкой, в футболке и чёрных велосипедных трусах, сквозь которые кокетливо проглядывала анатомия человека женского рода. Торжество демонов чебоксарского трикотажа.

Она была всегда и везде в этих постоянно-действующих трусах, появляясь из ниоткуда. От ресторана и сельского магазина до кабинета эмоциональной разгрузки для чувствительных людей. Как страховой агент. Только без наколок.

Иногда загадочная молчунья вальяжно, как художественная гимнастка, присаживалась на простывшую уличную скамейку, с целью обозреть окрестность и почитать городскую книгу. Зернистые от холода икры её начинали крупно дрожать, требуя оценок. Техника – 5,8. Артистичность 6,0.

– Мадам без зонтика?

– Без. Наличие зонтика предполагает отсутствие экипажа.

Многие так и не смогли привыкнуть к её повсеместности. Но были и другие. Жарко предаваясь досугу, они скучали по ней, испытывая радостную опустошённость.

Если что и способно отвлечь рядового гражданина от процесса восхищения женщиной-пулей и её Тур-де-Франсом, то это, конечно же, беспощадная деревенская свадьба.

Праздник ворвался к нам сквозь открытую Тверь, размахивая водкой. Как распухшая река. Как съёмочная группа фильма про индейцев в период интеллектуального застоя. Три десятка обветренных голов растеклись по асфальту, издавая гортанные звуки местного производства. Простые аналоговые люди с широчайшими рамками общительности, пьяные со вчера. Важнейшим из искусств для них всегда является вино.

Впереди с особым цинизмом чеканила шаг крупная невеста, гордая свершившимся фактом состоявшегося замужества. Шлейф её бывшего подвенечного платья покрывал значительную часть площади дорожного полотна.

За ней неумело плёлся как попало одетый свидетель таинства брака, опоясанный алой непулемётной лентой и с объёмной бутылью в сильно слабеющей руке. Он мнил себя важным шафером, подробно следя за батистовым продолжением невестиного туловища, не отрывая кругозора от напитка и исправно пополняя кровяные запасы промилле в процессе движения. Последнее давалось ему неплохо. Он отставил неуместные гальванические попытки не пить.

Но судьба не уследила за подолом. Тяжесть ноги пехотинца и стремительность походки молодой ещё жены вошли в противоречие, образовав конфликт интересов. Произошёл огорчительный заступ, как в соревнованиях по прыжкам в длину на расстояния.

С треском падающего забора невеста вышла из платья, окончательно явив людям обширную зону декольте и оставшееся тело с элементами амуниции, предназначенной для свадеб молодожёнов. Она остановилась без опаски захворать на ветру, обронив стабильность системы нервов, утончённый сомелье с удовольствием врезался в стоячий легко одетый круп и обхватил его руками, вылив содержимое бутылки в жёнины туфли.

Он уже пригрелся и готов был вздремнуть, как невестину голову ужалила мысль. Внятно молвив «Мать вашу!» и недоуменно поведя бёдрами, она переместила туфли с ног в руки и напала на никого не трогающего человека, уронив в пылу манёвра отважного компаньона, и без того с трудом сохранявшего властную вертикаль. Тот упал, круша основы развитого социализма, и разлёгся в домашней позе, сообщив лицу приятное выражение. Тщетность усилий стала очевидной. Его горизонт планирования существенно сузился.

Пьяные битвы прекращаются так же внезапно, как и возникают. Вот и центральная драка быстро замирилась. Но очаги напряжённости продолжали тлеть на юго-востоке свадьбы и левом её фланге, спровоцированные незнакомым мужчиной со слесарными навыками, получившим ожоги разной степени и потому говорившим всем гадости.

Без двух-трёх потасовок добрая провинциальная женитьба может показаться унылой. Но не наша. Наша удалась. Были танцы, караоке на конюшне, кормление енота и братание армий. Краснолицые селяне хиляли в атомном стиле, не напрягаясь думами о предстоящей путине и окончании сроков уборки урожая, гордо рея буревестниками. Смеркалось. Хотелось слушать Генделя. А на далёких путейных платформах желтели новенькие трактора…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.