«Безмолвный день, сразив раскатом громовым…» Безмолвный день, сразив раскатом громовым, Ушел во тьму, как несколько других доселе; И некому в ночи́ сыграть на укулеле — Мечты погибли под гнетом роковым. Вздымаясь, беспокойный ветер шелестит листву. Из порочных окон дома виден Чертов сад, Как вечный, непролазный лабиринт, где взгляд, Прикованный к тебе, воистину подобен божеству. Пугает, заставляя потерять и веру, и надежду, Чтобы быть блаженным и свободным… Ввергая быть к любым явлениям голодным И жить не здесь, и не сейчас, а где-то между… Притворством не унять ту внутреннюю скверну. Но я иным путем без мужества не смею прошагать! Я лжец, что не сумел себе хотя бы раз соврать. Я тот, чей разум остается постоянным и безбренным! «У подножия гор величавых…» У подножия гор величавых Рос мальчишка один, И мечтал он отнюдь не о славе — Он стремился добраться до горных вершин. Его привлекали те виды вдали, Что возможно узреть лишь с небес. Там край земли, там ждали корабли Отважных соискателей чудес! Но не был легким путь к вершине И не был он конечным для него. Ради главной среди всех причины Он верно жаждал только одного: Забравшись на вершину гор, Широко расправить крылья за спиной. Окинуть взглядом тот простор, Что раньше был за неприступною стеной. И взмыть в лучах восхода Навстречу новым чудесам! Он улетел туда, где есть его свобода, Где сердцу мило и радостно глазам. «Где пасмурно, хмуро и грозно…» Где пасмурно, хмуро и грозно Взирал сам господь на бескрайнюю ниву Сквозь тучи, что строили козни, Желая дождем окатить те края так ретиво. Там я, заплутав, обездоленный встал, С надеждой, так скорбно и душно Молился за то, что все это познал, И за смерть, что ко мне равнодушна. «Гуляю в парке в гордой тишине…» Гуляю в парке в гордой тишине, И мне навстречу, вольностью дыша, Шагают пары в хмуром октябре, С зонтом в руке, листвой опавшею шурша. Гуляю, вдаль иду и лица наблюдаю; И каждый встречный лик мне мил. Я среди них, как изувер, блуждаю, Как будто смертный грех осуществил. Но не скажу, что пал от вечной лжи. Мне томно, но спокойно одному: Ты в руки мне мечту вложи, И я исполню, но не скажу об этом никому. Гуляю и смотрю, не перестану Наблюдать и замечать среди похожих Тех, кто бродит, ищет неустанно Одинокие сердца в толпе прохожих. «Звуки волн так монотонно…» Звуки волн так монотонно, Раз за разом выходят на брег. Это множество прибрежных фотонов Моей души сегодня оберег… Прохлада скользит по глади воды, Тревожно встречая меня на скамье. Неужто желанья настолько тверды, Что ради всего я останусь во тьме? Небо в прорехах иссиня-белесых Падает вниз на том берегу. Ставлю себе же палки в колеса, Наивно мечтая, что достать их смогу… Мрачно, полоской стелется лес, И жуткою аурой светит над ним же луна. В теле мальчишки селится бес — Бездушное сердце калечит сполна… Звезды украдкою смотрят вокруг: Нету ли где одиноких сердец, Чтобы признаться: «Я же твой друг», — Но на скамье сидит лишь мертвец… Тот берег не манит видом своим, Нету желания туда перебраться… Есть чувство, что стал навечно чужим, Но ужаснее то, что хочу здесь остаться… Мерзлая дрожь пробирает всю кожу, Делая жалким данный момент: Будто я свои чувства отчаянно гложу, Будто я в них ищу комплимент… «Изваянием мертвым я в час любовался…» Изваянием мертвым я в час любовался. Был солнечный, жаркий муар, И мир через ту пелену проявлялся — Встревожил мой взгляд сей кошмар! Каменный лик, не сводя с меня глаз, Пытался прочесть мою душу, Как будто в ней только парочка фраз, И мир мой настолько тщедушен. Тем временем я, ликуя от страха, Безмолвно стенался в пучинах груди. В тот миг, склонившись над плахой, Я не сумел разобраться – щадить иль судить? Двуличие смыслов рвало мое сердце, И части его желали сойтись. Только был я меж ними повержен, Что не смог в ту минуту спастись. «Восстань из снов терзаний бесконечных…» Восстань из снов терзаний бесконечных И избави судьбу свою от скорбной смерти — На путь взойди ты вековечный, Преподнеся свой дар в усладу всем посмертно. Пролей глубинный свет во мраке ночи На люд, что дремлет пред тобою, — Твой путь средь них бескрайне-одиночен; Твой дар рожден увлечь их за собою. Замри в первостепенной позе, И взгляд, и славу с рук своих Направив к ним отнюдь не в прозе, Но в строках складных для святых. Пронзи насквозь их души и сердца! Пусть рьяно кличут твое имя! Навеки прогремят труды творца, Всегда хранимые так нежно ими. Толпа безликих ждет благоговения И жадным тоном будто вопрошает — Даруй нам силу наслаждения; Мы примем свет, что лик твой испускает… Не смей порочить свой удел, Лишь крикам вздорным послушаясь! Подставь им дар, чтоб каждый лик воззрел Твой символ веры, пред величием стенаясь. |
