– Д-да…

– Я у тебя буду первым? – будто бы на всякий случай уточнил Заур.

– Да, – снова прохрипела я в ответ, закрывая глаза.

Стыдно. Это было стыдно – отвечать на такие вопросы.

Но он требовал ответов.

И мне пришлось их дать.

– Умница, моя маленькая Алеся… какая же ты прелестная… наверняка ты узенькая… и так вкусно пахнешь, – Заур развел руками мои ноги в стороны и устроился между ними. Ткань трусиков он отодвинул в сторону и теперь водил пальцами по мокрой промежности.

– Нет, – запротестовала я, пытаясь свести колени вместе. Понимая, к чему клонит мой супруг.

Мне было очень интересно попробовать, какого это. Подруги нахваливали сие дело. Но одновременно с этим мне было чертовски стыдно. Еще чуть-чуть и я, вполне возможно, воспламенилась бы от стыда. Наверное, поэтому я прикрыла глаза и отвернулась.

Не было сил смотреть в бесстыжие черные глаза своего мужа.

– Тебе понравится, – прохрипел он, опускаясь вниз.

Поцелуями прошелся по бедрам, оставляя царапины щетиной, выводя мокрым языком витиеватые узоры на животе, дошел до самого заветного места. Туда, где все стянуло в тугой узел и горело огнем.

И взорвалось в тот миг, когда чужие губы коснулись чувствительной поверхности.

Я выгнулась дугой, грозясь сломать себе несколько позвонков. Настолько ярко и неожиданно это оказалось.

Неожиданно приятно.

Не знаю наверняка, сколько продолжалась эта сладкая пытка. Когда она началась? Сколько продлилась? При всем желании я не смогла бы ответить на эти вопросы.

Потерявшись в чувствах, запутавшись в собственном удовольствии, вскоре я позабыла обо всем.

О проблемах в браке, о любовнице мужа, об унижениях, через которые меня заставляли проходить с первого дня моего замужества.

Остались только раскаленные до предела участки тела, остался электрический ток, который то и дело прошивал все тело насквозь, заставляя принимать его самые разнообразные позы. Остались только пошлые звуки, которые в тишине комнаты разносились так громко, что еще чуть-чуть и заложило бы уши.

Остались только грязные речи моего супруга, который жаждал сделать меня своей.

Быстрее. Как можно быстрее.

Я не ожидала, что следом за тягучим удовольствием резко на смену резко придет боль. Такая, будто бы низ живота и сам живот разорвало на части.

Я вскрикнула, инстинктивно дернулась назад, попытавшись свести ноги вместе, но безуспешно.

Мне не дали этого сделать. Не дали закрыться и спасти свою честь.

Сильные руки удержали меня на месте. Чужое тело намертво прижало к поверхности кровати, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр.

Я предприняла еще одну попытку высвободиться, но ответом стала еще большая боль, хотя мне казалось, что это уже невозможно. Итог вышел обратным, вместо того, чтобы уйти от чужих прикосновений, я лишь сильнее раскрылась для них.

На глаза навернулись слезы, которые тут же покатились вниз по щекам.

Заур вошел и начал двигаться во мне.

Быстро. Жестко. Не церемонясь ни на мгновенье. Заботясь только о своем удовлетворении.

От первоначального блаженства и неги очень скоро не осталось ни следа.

Остались только острая, режущая боль и ощущение жжения, которое распространялось все дальше и выше.

Еще чуть-чуть, и я сгорела бы целиком.

Окончательно.

Меня выжигали изнутри.

Но в тот момент, когда я уже подумала, что этой пытке не будет конца, она, наконец-то, прекратилась.

Я услышала низкий стон мужа, слова, которые было не разобрать, а затем почувствовала внутри себя разливающуюся горячую жидкость.

Спустя несколько мгновений он высвободил меня из своих объятий и перекатился набок, почти мгновенно заснув.

Мне же осталось только лежать и продолжать плакать, желая, чтобы боль как можно скорее ушла.

Я думала, что кошмар закончился ночью, но я очень сильно ошиблась.

Впрочем, это стало входить в привычку.

Я проснулась немногим ранее своего супруга и, видимо, своими тихими стонами боли и возней разбудила и его.

Знаете, что?

Он оказался удивлен.

Заур посмотрел на меня со смесью ужаса, непонимания и даже больше – осуждения.

– Какого… – Дальше он зашептал что-то неразборчивое на своем родном языке. Лихорадочно озираясь по сторонам, он, по всей видимости, отказывался понимать, что вчера вечером произошло то, что произошло.

Мы переспали.

Впервые со времени заключения брака.

Случайно.

По пьяни.

– Черт, черт, черт, – зашипел Гишев, в бессилии ударяя руками по ни в чем неповинному покрывалу. Схватив его за края, Заур сбросил его на пол и принялся быстро собирать одежду, разбросанную по полу.

Я же осталась сидеть на кровати, натянув на себя простыню едва не до самого горла.

– Почему ты так себя ведешь? – сорвалось у меня с языка раньше, чем я успела осознать, что и кому говорю.

– Ты дурная? – стало резким ответом. Заур повернулся ко мне и застыл, оглядывая с каким-то презрением в глазах. Он был уже почти одет, оставалось только надеть футболку, которую он держал, зажатой в руках.

– Зачем ты так говоришь? – тихо спросила я, пытаясь не разрыдаться. Было больно. А еще неприятно. От всего.

В физическом плане, потому что вчера мой муж особо со мной не церемонился. В моральном, потому что каждым своим словом, каждым действием с самого первого дня нашего брака, мой супруг меня унижал и втаптывал в грязь.

– У меня. Есть. Другая. Ты что, совсем что ли? У тебя нет никакого самоуважения? – прошипел Заур, бросая футболку на пол, подходя к кровати, на которой я сжалась, пытаясь спрятаться от гнева Гишева.

– Другая… есть… – кивнула я сквозь слезы. – Но женат ты на мне. Живешь со мной. И… спишь тоже со мной. Вчера ты…

Договорить мне не удалось. Меня остановила пощечина.

Жгучая. Неожиданная. Обидная.

Не столько сильная, сколько унизительная.

Я вскрикнула и прижала руку к горящей щеке.

– Слушай сюда и запоминай, – пуще прежнего прошипел Заур, хватая меня за волосы и притягивая к себе. – Играй с моей матерью, сколько захочешь, я знаю, у вас там какие-то свои договоренности. Ты что-то получаешь за брак со мной, я уверен. Но не пытайся манипулировать мной! Я с первого дня не скрывал, что ты мне и даром не нужна. Что у меня есть другая женщина. Что я люблю эту самую женщину. Если бы у тебя была хоть капля самоуважения, ты бы ушла сразу же. В ту минуту, как узнала, что я не свободен. Но, видимо, у тебя нет ни совести, ни чести. Что ж, это твой выбор. Но даже не пытайся, – Заур больно натянул мои волосы, и я была вынуждена вскрикнуть и упереть руки ему в грудь в бесполезной попытке оттолкнуть. – Не пытайся залезть в мое сердце, в мою душу, в мою жизнь и в мою постель. То, что было вчера – это в первый и в последний раз. И только попробуй преподнести мне сюрприз в виде ребенка, закопаю. – Он брезгливо оттолкнул меня от себя, закончив свой отвратительный монолог. – Сходи к врачу, пусть даст тебе какие-нибудь таблетки. Мне ребенок от тебя не нужен. – С этими словами он сделал несколько шагов назад. А затем подобрал свою футболку с пола, небрежно схватил телефон, оставленный на прикроватной тумбочке и быстрыми шагами скрылся из нашей спальне, оставив меня совсем одну.

Я думала, что хуже быть уже не может.

Но каждый день в доме Гишевых преподносил мне сюрприз.

И оказывалось, что очень даже может.

Что еще со мной не произошло в этом проклятом месте?

Как еще мой муж и его мать могли меня унизить в будущем?

Я не хотела знать ответа на свои вопросы.

Потому что от них мне стало бы страшно, я уверена.

Свернувшись калачиков и все еще продолжая держаться за щеку, я зарыдала в голос.

С той ночи, как мы переспали, я больше не видела своего мужа.

Заур снова пропал и пошел уже седьмой день моего полного неведенья, где он и с кем.