Впрочем, несложно было догадаться, с кем.

Я была почти уверена, что он живет со своей Александрой. Бесстыдницей, которая смела делить постель и кров с женатым мужчиной.

Впрочем, нет, я не ревновала. Пусть бы себе и жил у любовницы. А я бы жила одна. Но я ожидала прихода его матери, но Алана не приходила.

Может быть, она была занята? Или забыла о сыне и невестке? А, может быть, чего-то выжидала…

Я не знала, и мне приходилось гадать. Я ждала в жутком ожидании того часа, когда эта женщина ворвется в мой новый дом и устроит мне взбучку.

Отвлечься было нечем.

Раньше, когда я жила с родителями и сестрами, большая часть домашних забот была на мне. Я готовила завтраки, обеды и ужины, по выходным выпекала вкусные пироги и печенья. Уборку в доме и дворе мы делили с мамой на пополам. Младшие сестры были слишком заняты учебой, будущие медики полностью ушедшие в профессию. Мы не смели их беспокоить и обременять будничными делами.

И мне было в радость делать все то, что я делала.

Это были простые вещи, но они наполняли мою жизнь смыслом.

Я могла быть полезной.

А сейчас…

Я, как никогда, ждала первого сентября, чтобы вернуться в школу вместе с учениками, по которым успела сильно соскучиться.

Когда-то давно, почти в прошлой жизни, я надеялась привести в родные стены своего сына. Или дочь. Как получится. Но теперь, по всей видимости, мне в этом праве было отказано.

Заур так пренебрежительно бросил свои слова о враче и нежелательной беременности. Он с таким отвращением смотрел на меня на утро…

Нет. Я тоже не хотела ребенка от такого ужасного человека! Он заслуживал лучшего отца, чем Гишев! Ни за что я не стала бы рожать от такого! Уж лучше никогда не иметь его вовсе, как бы ужасно это не звучало.

Я всегда мечтала о семье. Настоящей. Как у моих родителей, которые всю жизнь друг друга любили, поддерживали и защищали. Я хотела крепкого фундамента и взаимного уважения. Хотела пылкой страсти и обожания. И троих детей, которые были бы копиями своего папы.

Но, не судьба.

Мне нужно было с этим смириться.

День сегодня выдался таким же, как и вчерашний, и позавчерашний. Еще чуть-чуть, и я бы стала путаться в них. Утро быстро перетекло в день, день лениво переполз в вечер и уже к поздней ночи раздался звонок, который почему-то сразу заставил кожу покрыться мурашками.

На часах было одиннадцать ночи.

Кто мог звонить мне в такое время?

Что-то случилось. Что-то случилось с родителями. Или сестрами. Это первое, что пришло в голову.

Что ж, я очень сильно ошиблась, и к полуночи мне было суждено все узнать.

– Подожди, Арина, пожалуйста, я ничего не понимаю! Говори помедленнее, – попросила я младшую сестру. Конечно, без толку. Арина тараторила что-то, захлебываясь слезами. При этом звонок был совершен в одиннадцать ночи и никому иному, как «нелюбимой сестре».

Что-то точно стряслось, но в рыданиях сестры я ничего не могла толком разобрать.

– Он… я… ты… пожалуйста… папа! Как же теперь…

– Арина, просто скинь мне свою геопозицию! – строго и громко произнесла я, пытаясь достучаться до истерившей сестры.

– Я… да… хорошо… я сейчас все пришлю…

Мне было страшно за нее, но сколько бы я не спрашивала, что случилось и цела ли она, Арина не отвечала, поэтому я поняла, что единственное, что я могу – поехать к ней. Сейчас же. Как можно скорее. Ведь случилось действительно что-то ужасное, раз она звонила мне посреди ночи вся в слезах.

Так я и сделала.

Скинув шелковую пижаму, в которую уже успела облачиться и запрыгну в спортивный костюм, я схватила телефон и побежала вниз – будить водителя, который жил в отдельном доме вместе с прислугой.

Судя по месту, которое Арина мне скинула, она была не очень далеко, а машин в такое время в нашем городе было совсем немного. Мы доехали быстро, впрочем, я постоянно подгоняла Лешу, водителя, выделенного Гишевыми именно мне.

Я редко просила его куда-то меня отвести, и он ошалело смотрел на меня первые несколько секунд, когда я прибежала к нему в комнату и начала тарабанить, как сумасшедшая.

Повиновавшись мне, он быстро собрался и уже через пару минут мы мчались по пустынным улицам на высокой скорости.

Однако, когда мы приехали на место, я поняла, что лучше бы мы никогда сюда не приезжали.

Лучше бы я никогда здесь не оказывалась.

– Что… что… что это… кто это… Арина?!

– Ты что?! – закричала младшая, размазывая слезы вперемешку с тушью на лице. – Ты бы еще сразу с полицией приехала! Я же просила, приезжай одна! – запричитала Арина, размахивая слезами.

На обочине дороге, к которой мы с Лешей подъехали лежало тело мужчины. Я не знала наверняка, но почему-то была почти уверена, что он мертв.

Машина, в которой, видимо, ехала моя сестра, также съехала на обочину и была брошена ею с открытой дверью. На бампере виднелись следы крови.

– Ты… ты сбила его? – прошептала я похолодев изнутри. Руки мелко затряслись, в горле встал противный ком. Меня затошнило, и я поспешно отвернулась, делая несколько шагов назад. Врезалась спиной в водителя, который придержал меня за плечи.

– Вы в порядке?

– Нет, – побелевшими губами произнесла я.

Нет, это не было для меня «порядком», и я сама была не в порядке. Это походило на какой-то жуткий, сюрреалистичный сон. Только почему-то закончиться он не спешил.

Алексей обошел меня, подошел к телу на обочине, нагнулся. Проверил пульс, затем поднял на меня взгляд и покачал головой.

Я не ошиблась.

Он был мертв.

Незнакомый мужчина, сбитый моей сестрой, был мертв.

– Алеся Владимировна, надо бы вызвать скорую и полицию… – начало было он, но тут Арина подскочила к нему.

Вид у нее был дикий. Макияж размазан, белая футболка, выглядывавшая из-под джинсовой куртки, запачкалась то ли в крови, то в земле, то ли и в том, и в другом. Волосы растрепались, несколько прядей выбились из высокого хвоста и прилипли к лицу. А глаза… глаза горели безумным огнем!

– Ты что?! Ты рехнулся?! Подставить меня хочешь?! – закричала младшая, подлетая к Леше и с силой толкая его в грудь. Он покачнулся, но удержался и только покачал головой.

– Арина, как ты вообще здесь оказалась? Как ты одна села в машину? – затараторила я. Младшей сестре шел только семнадцатый год. Она мечтала о собственном автомобиле, но родители пообещали его к восемндацатилетию, если она успешно поступит в выбранный мединститут. – Почему ты взяла папину машину, как тебе вообще это удалось?

Вопросов было много, ни на один из них у меня не было ответа.

Обычно мама и папа всегда нам доверяли. Ключи можно было взять в холле, где они их и оставляли, но никогда никто из нас не позволял себе этого сделать.

До сегодняшней ночи.

Арина бредила машиной, я хорошо это помнила. Но чтобы взять папину, без разрешения, чтобы сесть в нее и поехать куда-то, не имея прав, да еще и на ночь глядя…

Это не было похоже даже на взбалмошную Арину.

– Как это произошло?!

– Я… мы с ребятами поспорили… – Арина всхлипнула, резко меняясь в настроении. Обняв себя за плечи, сестра мелко затряслась. – Боже, что теперь с нами будет?! Меня посадят! Или нет, того хуже… папу обвинят во всем, это ведь его машина! – снова запричитала Арина.

Я закрыла рот ладошкой, чтобы сдержать невольный вскрик.

Автомобиль ведь действительно был отцовским! Папа только на днях получил пост, о котором говорила Алана и тут… такое…

– Полицию нельзя… – прохрипела я, делая шаг навстречу Алексею. – И скорую… если он уже мертв, они ничего не сделают, – продолжила я. Во рту пересохло, сердце колотилось, как бешенное, но в голове была только одна мысль.

Спасти.

Своего отца.

Свою сестру.

Свою семью.

Вот только как?

– Алеся Владимировна, Вы же понимаете, что это неправильно… – произнес Алексей. – Все может стать намного хуже, если вы попытаетесь скрыть случившееся.

– Звони, – не обратив никакого внимания на его слова, приказала я.