Тугой узел желания собрался внизу живота.

— Я бы не возражала против такого поворота событий, — прошептала я, пытаясь расстегнуть его ремень.

Его рука сжалась, как тиски. Надув губки, я посмотрела на него.

— Я уже говорил тебе раньше, Искорка. Когда я буду трахать тебя, никакой нежности или осторожности не жди. Все будет грубо и жестко, и я буду обладать каждым твоим дюймом.

Свободной рукой он провел по моей талии, вверх, грубо стиснув грудь. Я захныкала, и его рука пошла дальше, обхватывая мою щеку.

— Но я так не поступлю, пока есть хоть малейший шанс, что я могу причинить тебе боль, — его голос звучал решительно.

— Я в порядке, — заявила я, дергая его за жилет.

Брок покачал головой.

— Нет, детка. Гребаные швы на месте, и ты едва можешь ходить. Ты бледнеешь как полотно и выглядишь изнуренной от простого похода на кухню. Ты не в порядке. — Его глаза сверкнули. — Но ты будешь. Тогда я оттрахаю тебя до беспамятства, — прорычал он, поднимая меня на руки.

— Ты используешь против меня секс? — я бросила на него хмурый взгляд.

Он направился вверх по лестнице, не сводя с меня глаз.

— Детка. Честно предупреждаю, я использую против тебя все, чтобы заставить бросить страдать херней и сделать тебя моей. Я счастлив играть грязно. — Он приподнял брови от стоящего за этим обещания.

Мой желудок сделал сальто, и в голове промелькнули тысячи порочных картинок.

Мы добрались до спальни, Брок осторожно уложил меня на кровать. Я опустилась на знакомые простыни. Брок начал раздеваться, повесив жилет на стул у туалетного столика.

— Ты остаешься? — спросила я.

Я на это надеялась. Как бы сильно независимая женщина во мне ни ненавидела это признавать, я боялась остаться одна.

Он взглянул на меня через плечо.

— Эми, пока я, бл*ть, жив, я не проведу еще одну ночь без тебя.

Внутри затрепетало от этого, но я ничего не сказала. Я испугалась мысли, что это было все, чего я тоже хотела.

Брок присоединился ко мне в постели, заключив в объятия. Погладил по плечу, не сводя с меня глаз, будто запоминал каждую мою веснушку. Странно, но под его пристальным взглядом мне совсем не было неловко. Отчасти потому, что он был таким обжигающе сексуальным, что, будь на мне трусики, они бы воспламенились. А также потому, что он был полон эмоций, нежности. Без всякой защиты, без всяких барьеров.

Я провела кончиком пальца по его впечатляющей груди, прослеживая линии одной из его красочных татуировок.

— Думаешь, у нас получится? — тихо спросила я.

Молчание длилось достаточно долго, и я не думала, что он мне ответит. Я подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Не знаю, — честно ответил он, и у меня свело живот. Его руки крепче сжали меня. — Мы будем злить друг друга, ссориться, как кошка с собакой, а ты будешь вести себя как сука. Я также буду любить тебя больше, чем кого-либо на этой гребаной планете, детка. Я сделаю для тебя все, что угодно, умру за тебя в мгновение ока. Я не могу предсказывать будущее, но собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы убедиться, что мое будущее включает тебя.

Ого. Вот это ответ.

Мы снова погрузились в уютную тишину, и мой желудок сделал сальто назад от его заявления. Брок потянулся, чтобы выключить лампу.

— Сейчас тебе нужно поспать, Искорка. Это была адская пара дней, и, похоже, я действительно усну с тобой в своих объятиях.

— Хорошо, спокойной ночи, — пробормотала я, прижимаясь к его твердому телу.

Засыпая, я поняла, что не сказала ему, что тоже люблю его, и по какой-то причине он вел себя так, будто не ожидал этого услышать.

Глава 12

— Не верю! — истерично взвизгнул Рай.

Вздрогнув, я отдернула телефон от уха. Гвен, стоя у кухонного островка, одарила меня понимающей ухмылкой.

— Рай… — попыталась я.

— Не «райкай» мне! — крикнул он. — Что там в вашей деревне происходит? Вы с Гвен просто притягиваете к себе неприятности? У вас в Chanel вшито долбаное устройство, приманивающее психов? В добавок ко всему, ты не считаешь нужным побеспокоить лучшего друга, дав знать, что только что вернулась домой после похищения!

Его голос становился все выше и выше, и я волновалась о стеклянной посуде в непосредственной близости от него.

— Ты рассказываешь мне о поездках в Лос-Анджелес за детскими шмотками. Закидываешь дюжиной фоток, когда высветлишь себе пряди. Но когда тебя вызволяют из плена, я должен услышать это от Дейва Симмонса, который узнал об этом только потому, что его горничная дружит с горничной твоей матери. И если бы твоя прислуга не оказалась такой болтливой, я бы даже не знал!

— Рай, я бы тебе сказала, — храбро вступила я в спор.

Он театрально рассмеялся.

— Да неужели? Когда? Или вы сообщаете мне только об очень плохих похищениях?

— Рай, — попробовала я снова, чувствуя себя в высшей степени дерьмово.

— Эми, ты могла пострадать, серьезно пострадать. А я бы разгуливал по Манхэттену, беспокоясь лишь о том, что для следующей работы мне придется осветлить брови, — его голос вернул себе нормальный уровень громкости.

— Ты осветлишь брови?

— Эми, — предупредил он.

— Ладно, ладно, извини. Я собиралась рассказать и тебе, и Алексу, обещаю. Просто так тяжело было вернуться и разобраться во всем, — честно призналась я.

На другом конце линии повисла пауза.

— Ты в порядке? — Вопрос звучал озабоченно, остатки гнева исчезли.

— Я в порядке, Рай, правда, — солгала я, решив не сообщать лучшему другу о почти заживших порезах на ногах. С ума сошел бы не только он, но и его парень супермачо-суперзащитник. На данный момент у меня достаточно чокнутых мачо-защитников. Мой взгляд остановился на фигуре, прислонившейся к мотоциклу на улице, но я сосредоточилась на разговоре.

— Эми, не знаю, что бы я сделал, случись с тобой что-нибудь. С нас хватит. То, что произошло с Гвен и Йеном — у нас было достаточно душераздирающих событий. Мы выполнили квоту. Так что, если ты окажешь мне услугу и не окажешься вновь похищена, а начнешь жить счастливой жизнью, которой заслуживаешь, будет чертовски здорово, — приказал он, немного больше походя на себя, но я слышала в его голосе слезы.

— Обещаю, что воздержусь от похищений, стрельбы или делах с наркоторговлей, — заявила я, надеясь сдержать обещание.

— Ладно. Но если что-то случиться, помоги тебе Боже, если ты мне скажешь.

Я закатила глаза.

— Я буду посылать тебе прямые видеотрансляции, — сухо ответила я.

— Ловлю на слове. Мне пора — детское масло уже разогрели, — прозвучало странно.

Я даже не собиралась спрашивать.

— Хорошо, люблю тебя.

— Люблю тебя, детка, поцелуй за меня Беллу.

Я посмотрела на Гвен, которая откровенно смеялась возле стойки.

— Не смешно, Гвен, — проскулила я. — Почти уверена, что его голос нанес непоправимый ущерб моей барабанной перепонке. — Я потерла ухо.

— Не завидую тебе, подруга. Я была на другом конце линии одной из тирад Рая, и, поверь мне, несколько дней в ушах слышался звон.

Я откинулась на спинку дивана, на котором в данный момент развалилась. Диван стоял рядом с примерочными в магазине, которым мы с Гвен владели в Амбере, нашем приемном городе. Дела шли хорошо, очень хорошо, несмотря на то, что здесь нам угрожала смерть от конкурирующей банды, а также похищение, и мы с Гвен оставили его на несколько месяцев, после гибели Йена.

Поэтому оказалось приятным сюрпризом, что всего через год работы мы не только достигли точки безубыточности, но и получали солидную прибыль. Не говоря уже о том, что мне очень нравилось работать здесь и проводить целый день с лучшими друзьями. Мой взгляд вернулся на улицу, к «другу», с которым я была не так счастлива тусоваться.

— Не понимаю, почему Ашер должен сидеть там, как чертов часовой, — фыркнула я, скрестив руки на груди. — И ему совершенно необязательно сидеть там с таким мрачным и крутым видом, это влияет на наш бизнес.