— Ты в порядке? Ноги болят? Я позову Хансена. — Он начал отстраняться, но я схватила его за руку.

— Ты настоящий? — спросила я тихим голосом.

Его лицо смягчилось, а хватка на моей шее усилилась.

— Да, детка, я настоящий.

— Ты пришел за мной.

Его глаза искали мои в тусклом свете.

— Я всегда приду и заберу тебя, Искорка. Независимо от того, где ты находишься, ты можешь на меня рассчитывать.

— Я скучала по тебе, — прошептала я, заполняя наступившую тишину и не сводя с него глаз.

Брок прижался лбом к моему лбу.

— Искорка, ты понятия не имеешь, как сильно я скучал по тебе.

Я прижалась губами к его губам, все причины, по которым я была против этого, исчезли в лунном свете. Брок отреагировал мгновенно. Хватка на моих волосах усилилась, когда он завладел моим ртом, я застонала, вкладывая в поцелуй месяцы желания.

Его рука переместилась мне на грудь, и я выгнула спину, огонь от его прикосновения пронзил меня. Я схватила его за футболку, пытаясь затащить на кровать, прямо на себя. Внезапно его губы оторвались от моих, и я нахмурилась в темноте, сдерживаясь, чтобы не издать протестующий стон.

— Е*ать, — прошипел он хриплым голосом.

— Да, это именно то, что мы должны сделать, — пробормотала я, пытаясь снова притянуть его губы к своим.

Брок вздохнул и сжал обе мои руки.

— Ты ранена, — просто сказал он. Его губы все еще были близко к моим, борода щекотала мой подбородок.

— Я в порядке, — возразила я, решив игнорировать тупую боль в бедрах и сосредоточиться на не такой уж тупой боли между ними.

Брок мягко отстранился от меня и быстро встал, звук отодвигаемого кресла эхом отозвался в тишине комнаты. Я наблюдала за его силуэтом, пока он расхаживал у моей кровати. Он вернулся, остановился возле меня и нежно погладил по волосам.

— Ты не в порядке. Господи, ты далеко не в порядке. Тот факт, что я должен сидеть здесь и следить, чтобы с тобой все было в порядке, — это единственное, что мешает мне отправиться в дом того больного ублюдка и заживо содрать с него шкуру, — сказал он грубым от ярости голосом.

Я сморщила нос от представшей картины.

— Ты не представляешь, сколько раз я, бл*ть, мечтал, как снова войду в тебя, Искорка, — хрипота в его голосе сменилась с ярости на желание. — Но когда я тебя трахну, хочу, чтобы ты была целой и здоровой. Потому что, поверь мне, детка, я не собираюсь нежничать.

Мой желудок сжался, и я изо всех сил старалась не ерзать от эротического обещания в его словах. Неудобные повязки на бедрах все равно удержали меня от этого действия. Любые остатки разочарования, которое я испытывала из-за его отказа в том, чего я хотела, исчезли от нежной заботы. В темноте я чувствовала себя уязвимой, если единение, которого я жаждала, было сейчас невозможно, тогда я просто нуждалась в нем. Чтобы чувствовать себя в безопасности и защищенной. Хотя бы на эту ночь. Завтра я смогу починить броню сильной, независимой женщины, которую плен искромсал в клочья.

— Ты хотя бы полежишь со мной, пока я снова не засну? — тихо попросила я.

Брок замер, а затем я почувствовала, как он поднял меня, сдвигая с такой осторожностью, что можно было подумать, я сделана из фарфора. Кровать прогнулась, когда он устроился рядом со мной, обхватив мускулистыми руками. Я аккуратно подвинулась и прижалась к нему, наслаждаясь его теплом и мускусным мужским запахом. Мы лежали в тишине.

— Это все, о чем я могла думать почти год, — прошептала я на грани сна. Его тело напряглось, но тут я уплыла в сон.

***

На следующее утро меня разбудил полный мочевой пузырь, и у меня не было времени по максимуму насладиться объятиями спящего Брока. Моя любимая часть пробуждения с ним заключалась в том, чтобы разглядывать его, пока он спит. Во сне он выглядел умиротворенным и умопомрачительно красивым.

К тому же, он еще не успевал меня разозлить, так что в такие моменты я всегда думала о нем с нежностью. Второй моей любимой частью было то, что Брок в первые мгновения пробуждения всегда набрасывался на меня. Единственное, что могло быть лучше утреннего кофе, — это оргазм.

Я осторожно высвободилась из его объятий, на сто процентов ожидая, что он проснется. Он спал как ниндзя, и в прошлом его сильная рука препятствовала любой моей попытке встать с кровати. На этот раз ничего не изменилось.

— Куда, по-твоему, ты направляешься? — спросил он хриплым голосом.

— О, знаешь, я тут подумала пробежать миль десять. Чувствую такой прилив энергии.

Рука, обнимавшая меня за талию, напряглась, что не было хорошо для моего мочевого пузыря.

— Никогда не встречал человека, чьи первые слова утром были полны сарказма, Искорка.

— Да, я особенная, — огрызнулась я. — Дай мне встать.

Я нетерпеливо оглянулась через плечо, удивленная эмоциями на лице Брока. Я не могла понять, в чем дело, и, благодаря мочевому пузырю, времени на раздумья у меня не оставалось.

— Пусти, мне нужно пописать, — потребовала я.

Брок не отпускал. Вместо этого он сел и впечатляющим, но приводящим в бешенство движением, встал с кровати, держа меня на руках.

— Что ты делаешь? — запротестовала я. — Предполагаю, ванная там. — Я указала на дверь в углу. — Думаю, что справилась бы на своих двоих.

Брок дошел до двери.

— Я не согласен. Хансен особо подчеркнул не вставать на эти великолепные ноги, пока он не скажет иначе.

Я усмехнулась, мы очутились в удивительно красивой ванной комнате с приличных размеров душевой кабинкой и ванной в углу.

— Не думаю, что пять шагов, которые потребуются, чтобы добраться до ванной, приведут к каким-либо опасным для жизни проблемам, — сухо сказала я, когда он поставил меня на пол.

— Я не собираюсь рисковать, — заявил Брок, стоя передо мной, слегка придерживая за бедра. Голубые глаза пристально смотрели на меня, и я моргнула, пытаясь игнорировать мелькавшие в них эмоции.

Я немного подождала, пока он уйдет, но он продолжал смотреть.

— Эм, ладно, ты доставил меня сюда. Теперь можешь идти.

Его руки отпустили мои бедра, и он скрестил их на груди, слегка отступив назад.

— Я никуда не уйду, — заявил он нелепо.

Вытаращив глаза, я боролась со своей насущной потребностью.

— Нет, уйдешь. Я не буду писать перед тобой.

— Я тебя трахал. Много раз. Многими способами. Я видел каждый дюйм твоего тела. Пробовал его на вкус. Мне плевать.

Я проигнорировала желание, которое возникло при его словах, что было легко, учитывая нараставшее раздражение.

— Не будь смешным. Что, по-твоему, со мной может случиться? Упаду?

Брок поднял бровь.

— По-моему, если я выйду отсюда, ты пойдешь сама, а именно это я и пытаюсь предотвратить.

Ладно, это выводило защитный инстинкт на совершенно иной уровень.

— Понятно, судя по всему, вчера ты потерял намного больше крови, чем предполагалось, и у тебя временное помешательство, — заявила я, слегка покачивая головой.

Брок не пошевелил ни единым мускулом, и я поняла, что он абсолютно серьезен.

— Что, если я пообещаю, — я мысленно поежилась, — что, сделав свои дела, не сдвинусь с места, пока ты не зайдешь, чтобы отнести меня обратно в кровать?

Я не могла поверить, что только что произнесла подобное.

Брок секунду смотрел на меня и мои дрожащие коленки, прежде чем кивнуть. Я ожидала, что он выйдет, но он в два шага оказался рядом со мной, прижавшись губами к моим губам. Я тут же забыла о своей нужде и прильнула к нему. Он отстранился слишком быстро.

— С добрым утром, детка. — Он ухмыльнулся и вышел из комнаты.

Я стояла, на секунду разинув рот, прежде чем вспомнить причину, по которой находилась в ванной. Сделав свои дела, подошла к двери и открыла ее перед разъяренным Броком. Я бы никогда не призналась, что из-за короткого путешествия у меня слегка перехватило дыхание, конечности налились свинцом, а ноги запульсировали.