Я пихнула его, шокированная тем, насколько слабым оказался удар.

— Кого это ты называешь малышкой, юнец? Я почти уверена, что старше тебя года на три.

— Ох, простите, предпочитаете, чтобы я обращался к вам «мэм»? — поддразнил он, подмигивая.

— Ты не посмеешь, если тебе дорого твое будущее потомство, — язвительно парировала я.

Он усмехнулся.

— Приятно видеть, что похищение не лишило тебя острого язычка.

Его заявление должно было прозвучать шутливо, но в комнате повисла удушающая тишина.

Кейд подошел к моей кровати и отвел мои волосы с лица.

— Привет, дорогая.

— Привет, Кейд, — тихо поприветствовала я, дразнящий тон исчез.

— Как ты держишься? — спросил он, разглядывая меня сверху вниз, будто ожидал увидеть пулевое ранение.

— Нормально. Нужно нечто большее, чем проколотая артерия, чтобы я откинулась, — беспечно ответила я.

Лицо Кейда оставалось мрачным.

— А Гвен знает? — тихо спросила я, беспокоясь о душевном состоянии лучшей подруги. Ей нужно было заботиться о своей новорожденной малышке, не говоря уже о событиях, предшествующих рождению Беллы. Не надо ей думать об этом дерьме.

— Нет. Я знал, что не смогу помешать ей поехать сюда с нами, и не хотел, чтобы она сходила с ума от беспокойства, пока мы не вернем тебя. Я позвоню ей через пару минут.

Я не могла не улыбнуться, предвидя реакцию лучшей подруги.

— Тебя ждет адская взбучка.

Лицо Кейда ничего не выражало.

— А то я не знаю.

Я перестала размышлять об этом, уже представив, как получу свою долю проклятий от Гвен. Мне за многое придется ответить.

— Что случилось с Кларком? Предполагаю, он не слишком обрадовался вашему визиту, парни. — Вопрос на мгновение повис в воздухе.

— Ублюдок все еще дышит — он отвлек нас своей смехотворной охраной, — наконец, ответил Кейд, в отчаянии проводя рукой по волосам. — Он не являлся нашим главным приоритетом, но после того, как я увидел, что сделал этот психопат, я сожалею, что не остался, чтобы как следует познакомиться со старым хрычом. — Его голос сочился яростью.

— Спасибо, — тихо сказала я не только Кейду, но и всем мужчинам в комнате. — Я должна была поблагодарить вас сразу. Спасибо за то, что пришли за мной и спасли. Простите, что вам пришлось рисковать жизнями, чтобы разгрести дерьмо моего отца.

Лицо Кейда смягчилось.

— Тебе не нужно благодарить нас, дорогая, и даже не думай, черт возьми, извиняться. Ты — моя семья. А мы заботимся о семье. — Он говорил уверенно, и у меня на глазах выступили слезы.

— И что же теперь будет? — спросила я, рассуждая прагматично. — Предполагаю, это еще не конец. Кларк не произвел на меня впечатления человека, который просто отмахнется от этого. Клуб окажется в опасности.

У меня свело живот при мысли о том, что это повлияет на кого-то из моей приемной семьи в Амбере.

— Гребаный папаша. Клянусь Богом, я собираюсь хорошенько встряхнуть его за воротник костюма от Армани, чтобы он разобрался со всем, — страстно заявила я.

Послышались смешки Лаки и Хансена. Мне даже показалось, что я увидела, как дернулся уголок губ Булла. Кейд и Брок — единственные, кто не улыбнулся.

— Кларк, сука, труп, — страстно заявил Булл.

Кейд натянуто кивнул.

— Мы позаботимся о нем, Эми.

Во мне расцвел гнев.

— Заботиться о нем — не ваша работа. Не поймите меня неправильно, я рада, что вы завершили спасательную миссию, но это не ваша ответственность. К тому же этот мужик, похоже, занимает важное место в пищевой цепочке организованной преступности. Вы подвергнете себя опасности из-за того, что не имеет к вам никакого отношения.

Брок шагнул вперед и встал рядом с Кейдом.

— Они похитили тебя, Эми. Причинили боль. Ты принадлежишь «Сынам». Ты принадлежишь мне. Это охрененно точно имеет к нам отношение. Никто не связывается с нами. Говнюков надо проучить, чтобы не вредили тому, что принадлежит нам.

Из-за серьезности ситуации я воздержалась от закатывания глаз.

— Хорошо, мы еще вернемся к заявлению «Эми чья-то собственность», но сейчас давайте сосредоточимся на главном. Это опасно. Вы можете пострадать.

— Ни слова больше. То, что они сделали с тобой, Эймс… — Кейд выдержал паузу. — Они — трупы.

Я оценила атмосферу в комнате плюс мрачное выражение, вновь появившееся на лицах мужчин, их ухмылки исчезли. Мой взгляд на мгновение остановился на затравленном выражении лица Булла.

— Ладно, сначала мне нужно кое-что прояснить, — обратилась я к комнате. — Меня не насиловали.

Я позволила этому заявлению повиснуть в воздухе и едва могла дышать от того, что вместо кислорода вдыхала тестостерон. Эти парни были за гранью защитного инстинкта. Не то чтобы я могла их винить. В прошлом году Гвен похитила конкурирующая банда, а затем держала под прицелом, отчего у нее начались роды. К тому же, ей пришлось застрелить парня.

До нашего приезда в Амбер, старушку Булла изнасиловала и убила та же банда, что и похитила Гвен. Насилие в отношении женщин было больным местом для этих мужчин и тем, с чем нельзя мириться.

— Я знаю, вы видели запись, и могу представить, как все это выглядело. — Я сделала паузу, встретив жесткий взгляд Брока. — Но меня не насиловали. Рейф считает игру с ножом прелюдией, по-видимому, как и Кларк. Я говорю правду, единственное, что меня коснулось — это лезвие.

Я вспомнила поцелуй с Рейфом. «Это не в счет», — решила я.

— Хотя мне не нравится мысль о том, что еще случилось бы, не появись вы.

Все то же напряженное молчание последовало за моим заявлением, прежде чем Кейд его нарушил.

— Не представляешь, какое ох*енное облегчение я испытываю, слыша это, Эми, — сказал он. По выражению его лица я догадывалась. — Но это все равно не отменяет того факта, что они держали тебя в неволе шесть дней, — продолжил он сквозь стиснутые зубы. — Того факта, что они так тебя порезали… — его голос походил на шипение. — Булл прав. Они — трупы.

В этот момент говорил не муж моей лучшей подруги. Не мужчина, который души не чаял в своей двухмесячной малышке. Нет, это говорил президент мотоклуба. Причем смертельно опасный.

Глава 10

После заявления Кейда, Хансен настоял, чтобы мужчины ушли, и он смог бы меня осмотреть, несмотря на мои протесты. Когда он предложил Броку подождать снаружи, Брок бросил на него взгляд, который говорил сам за себя, и больше не было произнесено ни слова. После очередного осмотра Хансен заявил, что у меня легкое обезвоживание, а затем оставил меня в покое. В следующие несколько недель мне предстояло принимать железо и испытывать крайнюю усталость.

Здорово.

Он также сказал, что мне нужно находиться в лежачем положении, по крайней мере, сутки, чтобы помочь ранам затянуться, так как я слишком ослабла, чтобы передвигаться. При этом я мысленно застонала, я уже провела в плену целую неделю. Мне хотелось двигаться и максимально использовать вновь обретенную свободу, — порезвиться на лугах, пойти и купить сумочку от Chanel, — но, похоже, я застряла здесь минимум еще на день. Не то чтобы компания была хреновой. Брок обосновался в кресле рядом с моей кроватью. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, как бы опасно это ни было для моего сердца.

После осмотра доктора я хотела поговорить с Броком, моя почти встреча со смертью заставила некоторые вещи предстать в перспективе, но прежде чем я успела сказать хоть слово, меня одолела усталость, и я задремала.

Я резко проснулась, в панике от темноты и незнакомого окружения. Мне снилось, что Рейф нашел меня и снова режет. Я испугалась, что спасение мне приснилось, и я все еще была пленницей. Сев, я почувствовала, как меня прошибает холодный пот.

— Искорка? — голос Брока звучал настороженно, когда он включил лампу.

От резкого света я прищурилась, но, увидев озабоченное и привлекательное лицо, выдохнула.

Брок коснулся моей щеки.