Максим высоко подпрыгнул, и они с Дашей опять дали друг другу пять.

– Может получилось? – спросила воодушевленная возможным успехом Лиза.

– Конечно получилось, – сказал Максим и направился к выходу, – пошли посмотрим.

Они вышли во двор, который разительно изменился. Кругом бегали утки, куры и поросята. Москва стала походить на маленькую деревушку. Их ловко подхватило облако.

Уже поднимаясь, они увидели, как в палаты шла рассерженная женщина, в сопровождении людей-муравьев. Под ними, насколько хватало глаз, простиралась патриархальная деревенская идиллия. Но вдруг, все опять пришло в движение. И опять стал возводиться город, строиться Кремль, появились линии, идущие из Москвы и охватывающие все большую и большую территорию.

– Не получилось, – выдавил из себя Клим.

Но все и так уже это поняли. Внезапно, неизвестно откуда, появилось еще одно облако, на котором размещались люди-муравьи.

– Так кто это? – спросил Максим.

Ботис опять хотел было сказать, что это комиссия Министерства Образования, но Гунара его опередила.

– Это гости из нижнего мира.

– Зовите меня Чинтуку, – сказал главный человек-муравей. – Не хочется вас расстраивать, кажется так вы говорите, когда хотите расстроить.

Чинтуку ухмыльнулся и посмотрел на остальных своих товарищей, ожидая реакции на свою шутку, но те продолжали стоять с ничего не выражающими лицами. Тогда он продолжил.

– Изменить историю у вас не получилось.

– Почему? – спросила Даша

– Скажем так, Софии не нравится, когда ее приданному откручивают голову.

– Зачем вы вмешались? – спросил Ботис.

– Нас просто устраивает то, что происходит, поэтому мы не хотим, чтобы вы это остановили.

– Вы хотите разрушить этот мир? – спросила Гунара.

– Мы хотим воспользоваться этим разрушением.

– Это одно и то же, – заметила Даша.

– Вовсе нет, ты же не откажешься от вкусного рагу из кролика?

Пока все думали, при чем здесь кролик, облако с людьми-муравьями исчезло также неожиданно, как и появилось. А их собственное облако поднялось достаточно высоко, чтобы можно было увидеть почти все континенты, густо покрытые не только цветными линиями, но и подобием мозаики – тесными экономическими связями, основанными на разделении труда. Затем планета словно закрылась крышкой. Облако взорвалось белизной.

В желтом тумане опять появились коридоры.

– А чего ты там испугалась? – спросил Мальчик Первую Девочку.

– Ничего не испугалась.

– Мы видели, – сказала Вторая.

– Как-то неприятно стало, но только чуть-чуть. Как будто паук пополз по руке.

– Ты слишком близко приблизилась к тем муравьям.

– Давайте вернемся домой, – снова предложила Первая Девочка.

Ее подруга остановилась.

– Для тебя это важно?

– Да, мне здесь не нравится.

Вторая достала свою монетку, подбросила и ловко поймала.

– Я продолжаю идти, – объявила она, глянув на монету.

Такой способ решать вопросы почему-то показался всем достаточно убедительным, и желтые дети двинулись дальше. На стенах призрачных коридоров возникали и исчезали математические выражения.

– Это формулы? – спросила Вторая Девочка, с недоверием.

– Символы другие, но это явно формулы, – ответил Мальчик, – я уже видел похожие.

– Ты здесь первый раз, как и мы, – возмутилась его обманом Первая.

– Я был в другой галерее.

– Один?

– Да, и совсем немного.

– Тоже Кантарион помог попасть?

– Да, и нам очень повезло, что он дал обет во всем помогать ученикам.

– Он, наверное, не ожидал, – засмеялась Вторая Девочка, – что его будут просить о нарушении правил школы.

Они двигались вперед, продолжая разрывать и уничтожать мировые линии, уже совсем не обращая на них внимание.

***

После того как белое облако рассеялось, Клим оказался в коридоре своей школы. Он брел вперед, находясь еще под впечатлением от увиденного. И по своему обыкновению, юноша стал фантазировать о том, как мог бы проявить себя. И только сейчас подобрались нужные и точные слова. Воображение перенесло его обратно в палаты князя. Там он выступал очень убедительно:

– Россия со столицей в Киеве продемонстрировала свою готовность меняться, приняв православие. Россия со столицей в Москве изменится, приняв имперский опыт Золотой Орды. Следующая столица станет центром принятия опыта западноевропейского. И вам нужно будет обосновать еще одну столицу, чтобы впитать в себя опыт дальневосточной цивилизации тоже.

Так уверенно говорил Клим в палатах, пока из этих грез его не вывела Лиза, с которой они чуть не столкнулись в коридоре.

– Что это было? – задала вопрос Лиза.

– Не знаю, – честно ответил Клим, который еще не пришел в себя после видения, и даже не знал, о чем девушка спрашивает.

– Я ничего не понимаю. Я хочу домой. Мамы нет в телефоне.

– Считай, что все это – игра. И нужно победить.

– Может нам все это кажется, – спросила девушка.

– Может быть.

– Я иду домой, – решительно сказала Лиза.

Клим не видел в рассуждениях Лизы последовательности и логичности, но она никогда и не отличалась этими качествами. Галина Петровна часто иронизировала над умозаключениями своей внучки, но признавала, что та почти всегда делала правильный выбор, опираясь на совершенно непоследовательные рассуждения. Поэтому Клим не возражал.

– Антонина Васильевна, можно выйти? – громко спросила девушка.

– А кто вас держит? – ответил голос сверху.

Они пошли по направлению к главной лестнице. И когда уже подходили к ней, услышали голоса Гунары и Чинтуку, которые становились все громче и громче.

– Помоги нам, – говорил человек-муравей.

– Не заставляй меня выбирать.

– Можешь не помогать, но и не мешай событиям следовать естественным путем.

– А если моя помощь им и есть следование естественному пути?

– Это не твой мир, поэтому ничего естественного в твоих действиях ради него нет.

– Но и не твой тоже, – возразила Гунару.

– Так я с ним ничего и не делаю. И ты не делай. Тогда будет по-честному.

Клим и Лиза повернули за угол и увидели разговаривающих.

– Вот и твои новые друзья, – сказал Чинтуку.

– Не мешай мне спасать этот мир, свой я уже не спасу, – твердо произнесла Гунара, заканчивая разговор.

– Не я его разрушаю. И вместо него может возникнуть новый мир – лучший. И для тебя тоже. Подумай. Где твоя любимая логика?

Гунара, мельком взглянув на молодых людей, вышла на лестницу и стала по ней подниматься.

Чинтуку тоже посмотрел на Лизу с Климом, и произнес:

– Интересная у человечества история. А ваша Россия – самая молодая цивилизация, с синдромом младшего сына, отчаянного и не рационального, который все время пытается что-то доказать остальным членам семьи и заслужить у них признание, и который любит называть себя старшим братом. Как я понял.

Человек-муравей ухмыльнулся, но не дождавшись реакции молодых людей на свои слова, вышел на лестницу и стал по ней опускаться. Дверь за ним закрылась, щелкнули замки.

– Антонина Васильевна, открой, – сказала громко Лиза.

– Не получается, – с некоторой заминкой ответил голос сверху, и ответ очень удивил Клима.

– Пойдем через крышу тогда, – неуверенно сказал юноша.

– Да, точно. Как хорошо ты придумал – идите через крышу. Там открыто, – одобрила Антонина Васильевна.

Клим пошел по коридору, ведущему на крышу. Лиза следовала за ним, в задумчивости дергая себя за пальцы.

– А может быть это сон? – продолжала рассуждать девушка.

– Может быть.

– У тебя никогда не было ощущения, что ты видишь сон наяву?

– Нет, наверное, – улыбнулся Клим, подумав, что вопрос сформулирован очень странно.

Лиза еще раз посмотрела на контакт «Мама» в своем гаджете – там по-прежнему была фотография незнакомой женщины.

– А может быть это просто сбой в системе какой-нибудь, – предположила девушка и, немного поколебавшись, нажала кнопку вызова.