Витя взял да и не думая прыгнул прямо в нору. И, конечно, тотчас исчез под землей. Занавес на мгновение открылся, впустил его и тут же закрылся снова.

Я почувствовал себя очень гадко, оставшись без хозяина, и тут только вспомнил напутственные слова мамы Маши, в тот момент мне польстившие: "Без тебя, Пиратка, я бы Витю ни за что не отпустила. Береги его! "

И вот тебе на, как я выполнил ее поручение!..

С остервенением, словно на самого Дракона, бросился я на красный занавес. Не задумываясь, ребята взялись за руки и последовали моему примеру, тоже прыгнули вниз, и мы все с визгом и лаем исчезли с поверхности земли.

Конечно, мы были уверены, что идем по верному пути. У нас была великая цель, мы шли за Деревом Мира. Мы еще не знали, как возвращаться, но это нас пока заботило меньше всего.

Г л а в а 4

Возвращаемся. Но куда?..

Вы просто представить себе не можете, в какой интересный и удивительный мы попали колодец! Совсем не такой, какой был у нас прошлым летом на даче. В том был вкусно пахнущий сруб, а этот был скорее похож на лифт. Пол у него стал опускаться под ногами, потом задергался, потом в просвете шахты замелькали какие-то разноцветные рисунки.

- Ой, мы, наверное, попали в калейдоскоп! - восторженно воскликнула Три Лепестка Черной Розы и тут же с удивлением остановилась на полуслове. Это были не разноцветные камушки, слагающиеся в мозаику, а циферблаты всевозможных часов.

Гурбахш, который, как вы заметили, склонен был все объяснять, тотчас же предположил, что эти часы - похищенное у людей время, то самое время, которое было потрачено на подготовку к войне вместо того, чтобы созидать мир. И, что найдя Дерево Мира, мы вернем людям время. Может быть, Гурбахш и прав.

Вдруг мы почувствовали, что пол волшебного лифта стал совсем уходить из-под ног, и это свидетельствовало о том, что мы явно опускались. Но судя по стремительно бегущим вниз стенам шахты, лифт поднимал нас все выше и выше, и через несколько мгновений мы оказались у основания большого камня. Увидели яркий, явно дневной свет и кусок самшита, примеченный мною, когда мы прыгнули в красную нору.

Шестым чувством я уловил, что мир вокруг был не тот, из которого мы прибыли, хотя он и очень похож на наш.

- Ничего не понимаю, - сказала Хайди. - Впрочем нет, понимаю. Мы вернулись...

Я протестующе залаял.

- Как же мы вернулись, - поддержал меня Ате, - когда мы прыгали в красный колодец, а этот колодец... зеленый?

И действительно, тут только мы увидели, что шахта этого колодца зеленая и похожа на поросший изумрудной травой овраг. И задернулась она, едва только мы из нее вылезли, зеленой кисеей.

- Если мы вернулись, - сказала Лайце, - то где же тогда наш Витя? Почему он не с нами, его нигде не видно, а всем известно, что провалился он сюда раньше.

Ребята стали звать своего друга. А уж как я звал его, как выл! Хотя понимал, что тут его мы не увидим.

- Мы здесь не найдем его, - серьезно сказал Гурбахш, гладя меня по шерсти. - Мы не найдем его здесь, потому что здесь его нет. Мы попали совсем не в тот мир, куда попал он, и не в тот, откуда мы прибыли. Но если вы не против, то давайте все же осмотрим окрестность. Не прыгать же снова в зеленый колодец?

- А вдруг мы не найдем дорогу назад? - резонно сказала Три Лепестка Черной Розы.

И я обиженно гавкнул. Напомнил о себе.

- У нас, во-первых, есть Пират, - сказала Хайди. - А во-вторых, у меня есть прочная шелковая нитка. Мы привяжем ее за этот вот кустик, и таким образом всегда сможем вернуться.

Так мы и сделали. Только вдруг не нашли кустика. Тот что был, рассыпался на наших глазах, а привязали нитку за какую-то корягу. И чем больше мы удалялись от нее, тем яснее становилось, что идем мы по направлению к нашему палаточному городку.

Но что это? За то время, что мы покинули пансионат, в нем произошла какая-то удивительная и необъяснимая перемена. Ате первым заметил, что на деревьях не стало листьев и они теперь выглядели словно нарисованные, а трава, которой положено быть зеленой, стала голубой. Мы все невольно задрали головы туда, где несколько минут назад, когда мы уходили, светило солнце, и с ужасом увидели, что источник света надо искать не в небе, а на земле, и даже не на земле, а в море. Море, застывшее как лед, светилось холодным зеленоватым светом, а в небе, касаясь своими отвратительными щупальцами облаков, замерло зеленое солнце, и даже красного флажка на мачте городка не было... Пожирая синие просветы неба разрасталось колоссальных размеров плотное и кажущееся липким марево.

- Что это? - воскликнул Ате.

- Что это? - вскричала Три Лепестка Черной Розы.

- В-р-р, - сказал я, и это можно было понять как угодно, потому что я и сам толком не знал, что оно означает.

Хайди, Гурбахш и Лайце в ужасе смотрели на страшную картину. В эту секунду пошел зеленый дождь. Он сбивал с дымящихся палаток крыши, и вихри крутящиеся ураганчики - разметывали по территории гордка бесчисленные мелкие вещи: шортики, блузки. Мы все оцепенели.

Новым своим порывом уже не ветер, а смерч закрутил все, что мы видели вокруг. А тут еще молнии ударили в лодочную станцию, и тысячи щепок, горящих щепок, покрыли все вокруг. Начинался большой пожар, запахло гарью, и напуганные и присмиревшие ребята, и я вместе с ними не сразу поняли, что мы, и только мы в безопасности. На крохотном островке, на котором мы стояли, в преломленных лучах, как в капле чистого кристального и мирного дождя, отражалось солнце, настоящее солнце. Мы словно находились на дне гигантской стеклянной пробирки, потому что прямо над нами было голубое и естественное небо. А под нами росла нормальная зеленая трава. Когда мы двигались, двигалась с нами и жизнь. И только осознав это, мы направились к ближайшей палатке, где еще утром жили мальчики - африканец Ате, индеец Гурбахш и мой хозяин Витя. Скуля и плача, мы вошли в палатку, прорванную смерчем и захлестнутую зеленым дождем, сквозь рваную крышу которой были видны скомканные вещи ребят. Я узнал куртку своего хозяина. И едва только мы вошли в палатку, как увидели их всех троих, мирно спавших на своих раскладушках. Часы моего хозяина, как и утром, лежали здесь же. Только они замерли. И как только тень Гурбахша упала на эти часы, они ожили. Гурбахш взял их в руки, показав Ате. Без четверти семь, - сказал Ате. - Через пятнадцать минут подъем. Куда же мы попали? Может быть, в другое измерение?