Предисловие переводчика.

Эту относительно небольшую повесть было решено издать отдельно от сборников. Повесть "Вокруг вселенной" о приключениях Табби Магваера написал прекрасный американский писатель Рэймонд Кинг Каммингс, который по праву считается одним из отцов-основателей научной фантастики. Каммингс родился в Нью-Йорке в 1887 году. Он работал с Томасом Эдисоном в качестве личного помощника и технического секретаря с 1914 по 1919 год. Его карьера писателя привела к появлению около 750 романов, повестей и рассказов, в которых он также использовал псевдонимы Рэй Кинг, Габриэль Каммингс и Габриэль Уилсон.

– Это не так, – внезапно заговорил Табби со своего уединенного места в другом конце комнаты. Он взглянул на троих мужчин, которые сидели вокруг маленького столика в круге света, их игра в покер была временно приостановлена, карты и фишки сдвинуты в сторону. – Это не так уж и плохо. Только не говори мне, что это так!

– Он тебе и не говорит, – язвительно ответил один из мужчин.

– Я говорю не то, что я думаю, – защищался первый мужчина. – Я рассказываю вам, что он сказал. Звезды движутся прямо мимо Солнца, прямо к краю Космоса, только нет никакого края Космоса. Вот, что он сказал.

– Ты прав, Джейк, – согласился второй мужчина. – Это именно то, что он сказал.

Табби воинственно сверкнул глазами и обрушил свой пухлый кулак на хлипкую ручку складного кресла, в которое он был втиснут.

– Это не так. У Космоса должен быть предел, – фыркнул он. – Как Космос может продолжаться вечно? В этом нет никакого смысла.

Первый человек терпеливо продолжил:

– Он сказал, что если бы вы могли представить край Космоса, за которым ничего нет, это было бы просто еще большее пространство, не так ли?

Этот вопрос, адресованный непосредственно Табби, на мгновение сбил его с толку. Место, где Космос прекращался, и дальше ничего не было! Конечно, это было бы просто больше места. Затем, совершенно неожиданно, ему бросился в глаза изъян в этом аргументе.

– Вы неправильно поняли, – снисходительно заявил он. – Я никогда не говорил, что за краем Космоса ничего нет.

– Он прав, Джейк, – вставил второй мужчина. – Он никогда этого не говорил.

Первый человек вытаращил глаза.

– Ты предполагаешь то, чего не имеешь права предполагать, – безжалостно продолжал Табби.

Первый человек собрал свои разбросанные мысли.

– Ну, что ты сказал? – требовательно спросил он.

– Я ничего не говорил, – ответил Табби. Затем, чтобы сменить тему, он резко добавил:

– Кем был тот, кто сказал все это?

– Преподавать… Астроном, – ответил первый мужчина. – Мы слышали, как он читал лекцию на прошлой неделе.

– Он сказал, что на Луне есть люди? – продолжил Табби.

Первый мужчина, сбитый с толку внезапным упоминанием этой новой темы, угрюмо ответил:

– Нет, он ничего не говорил о том, что на Луне нет людей.

– К чему ты клонишь, Табби? – вмешался третий мужчина. – Мы говорим о Космосе, а не о людях на Луне.

Табби добродушно улыбнулся.

– Я говорю о Луне. Я читал книгу парня по имени Уэллс. В ней он говорит…

– Он не Астроном, – возразил первый человек. – Что он знает об этом?

Третий человек продолжил упорствовать.

– Придерживайся того, что ты говорил, Табби. Ты сказал, что на краю Космоса будет нечто-то – не просто больше Космоса.

– Я ничего об этом не говорил, – повторил Табби. – Но я скажу . . . . У Космоса есть край, потому что, когда вы попадете туда, вы не найдете больше места, вы обнаружите …

– Что? – агрессивно спросил первый мужчина, когда Табби заколебался.

– Ну… Ну… больше земель – вот что ты найдешь.

Табби уставился на него сквозь голубую дымку табачного дыма, которая, как пелена, висела в непроветриваемой комнате.

– Больше земель, – торжествующе повторил он. – Разве этого аргумента недостаточно? Разве тот видимый Космос не может продолжаться бесконечно?

Третий мужчина собирал карты и фишки.

– Давайте продолжим игру, – предложил он. – В этом нынешнем споре нет никакого смысла. Замолчи, Табби, ты в этом не участвуешь.

– Правильно, – сказал Табби с великодушным видом победителя. Он поудобнее переложил ноги на второй раскладной стул и удовлетворенно откинулся на спинку. – Ты не хочешь, чтобы я говорил. Я могу в мгновение ока проделать в твоем аргументе кучу дыр.

Первый человек настаивал на продолжении своего астрономического повествования, в то время как Табби лениво слушал. Именно тогда, когда он сидел там, смутно перебирая в уме разные утверждения о звездах, планетах и кометах, которые делал его друг, ему открылся его великий дар. Откровение пришло незаметно – на самом деле настолько незаметно, что сначала Табби не понял его реального значения.

– Я бы хотел, чтобы они прекратили эти разговоры и продолжили игру, – с раздражением пробормотал он себе под нос.

Казалось вполне логичным, что в этот момент Джейк решил возобновить игру в покер. Как бы то ни было, в следующий момент фишки застучали по игровому столу – наука была забыта ради более увлекательных тонкостей покера.

Табби, даже тогда не осознавший своего чудесного дара, остался наедине со своими мыслями. Невероятно большие цифры кружились в его голове… странные слова – орбиты, солнца, планеты, кометы, звезды… Звезды! Он ухватился за это, по крайней мере, как за единственное действительно знакомое слово. Это была прекрасная ночь, вспомнил он и, глядя вверх, на тусклые, закопченные стропила комнаты, он пожалел, что не был на улице.

– Хотел бы я увидеть эти звезды прямо сейчас, – пробормотал он.

И вполне естественно, что над ним появились звезды, яркие и сверкающие, раскинувшиеся, как миллионы бриллиантов на огромной синей бархатной ткани. Луна висела над группой деревьев, над яблоневым садом Билла Хокинса.

Есть некоторые очень удивительные вещи, которые происходят настолько естественно, что они не вызывают удивления. Открытие чудесного дара Табби было одним из них. Он не был удивлен, увидев звезды, а только обрадовался.

– Хотел бы я знать что-нибудь действительно достоверное об этих звездах, – задумчиво пробормотал он. И затем с внезапной горячностью:

– Хотел бы я знать все об этих звездах. Хотел бы я знать все об астрономии… хотел бы я увидеть все это своими глазами.

Он почувствовал, как чьи-то пальцы дернули его за рукав, и, повернувшись, увидел смутную фигуру человека, который стоял рядом с ним.

– Я пришел, – тихо сказал мужчина, – потому что ты послал за мной.

Он шагнул немного вперед, из тени, туда, где лунный свет падал на его лицо. Табби подумал, что никогда раньше не видел такого печального лица. Оно было вытянутым и очень худым. "Его нужно побрить", – подумал Табби и заметил, что его глаза были неестественно яркими. Над его лицом был редкий пучок жидких каштаново-белых волос, а ниже, прямо над воротником мягкой белой рубашки, выступал совершенно огромный кадык.

Взгляд Табби скользнул по худощавой, но удивительно мускулистой фигуре мужчины – с непокрытой головой, без пиджака, в белой неглиже-рубашке со свободным мягким воротником и струящимся черным галстуком-бабочкой и в очень мешковатых твидовых брюках, которые хлопали по костлявым ногам.

– Я здесь, потому что ты хотел меня видеть, – повторил мужчина. Его голос был глубоким, хриплым и невыразимо печальным.

Табби сразу почувствовал симпатию.

– Мне жаль, что ты так сожалеешь о чем-то, – сказал он утешительно. – Я не и не думал посылать за тобой. Я…

Мужчина улыбнулся мягко, трогательно. Табби зачарованно уставился на его адамово яблоко, потому что оно подпрыгивало вверх-вниз, как будто его владелец быстро глотал.