После этого она накрыла голову отца полотенцем. Откуда здесь полотенце? Сев за стол, врач сдвинула очки на кончик носа и набрала номер в телефоне:

– Да. Это Рогова, нет, труп. Вызывайте ребят. – Отключившись, она вздохнула и повернулась. – Кто был с погибшим на момент смерти?

– Мы, – хором отозвались близнецы.

– Вы можете описать всё произошедшее? – Врач сложила руки перед собой и взглянула из-под очков.

В это время ко мне подошла вторая, и попыталась сделать укол. Отшатнувшись, я отбросила её руку:

– Вы в своём уме?!

– Это для вашего блага, – начала частить она, – вам нужно успокоиться.

– А я спокойна, – прошипела отодвигаясь. – Я очень спокойна, по мне, разве, не видно?

– Пожалуйста, дайте сделать укол. – Бледное, напряжённое лицо девушки исказила гримаса.

– Разбежалась. – Ужас от потери отца помог организму встряхнуться. Если я буду не в состоянии соображать, то эти двое уйдут от наказания. А я была уверена в том, что виновны именно они. – Не надо мне никаких уколов. – Я поднялась и прошла к столу. – Эти двое, Глеб и Борис Домогаровы отказались вызывать скорую, когда это пыталась сделать секретарша. Так и запишите. Это они виновны в смерти моего отца.

– Эй, полегче, детка. – Борис сломал карандаш, который держал до этого. – Успокойся.

– Успокоюсь, как только вы окажетесь за решёткой, – бросила зло. – Дмитрий слышал, как вы здесь орали, и Люда подтвердит, что ты выгнал её, когда она хотела помочь. Так что это вы виновны! Что, вообще, вы здесь забыли сегодня?!

– Мелания. – Глеб дёрнул меня за плечо, разворачивая к себе лицом. – Мы с Сергеем заключали сделку…

– Достаточно, – перебила врач. – Виновных накажут по суду. В данный момент они свидетели, а не подозреваемые. Причина смерти ещё не установлена. Вы, двое из ларца, что было до того, как покойного вырвало?

– Ну, у него голова закружилась, – бросил Борис, катая по столу сломанные куски карандаша. – Потом пожаловался на то, что трудно дышать, его вырвало и он потерял сознание.

– Он болел? – спросила меня врач.

– Были проблемы с печенью несколько лет назад, но всё прошло. До сегодняшнего дня он даже не простужался. – Я ходила взад-вперёд по переговорной, чувствуя себя загнанным зверем.

Всё пошло наперекосяк. Я знала, что отец работает с Домогаровыми над каким-то проектом, но он держал меня подальше от всего этого. А теперь мне придётся вникать и разрывать договоры.

С улицы послышалась сирена.

Нестройные шаги с ударами тяжёлых ботинок по полу подсказали, что те самые ребята уже прибыли.

– Ну вот и приехали. – Врач по фамилии Рогова поднялась и встала рядом.

С лёгким дребезжанием двери распахнулись, впуская нескольких мужчин в униформе.

– Где труп? – спросил дородный мужчина, снимая фуражку и садясь за стол.

После того как тело отца снова осмотрели, составили протокол и записали показания, близнецов отпустили, попросив задержаться меня.

– Мелания Сергеевна, – начала дознаватель, молодая женщина с выбеленными волосами и светлыми, невыразительными глазами. – Какие отношения были у вас с покойным?

– Нормальные, – выдавила я, стараясь не смотреть на синие пальцы, выглядывающие из-под простыни. – Как у всех.

– Как ваш отец вёл себя накануне? – дознаватель чиркнула в блокноте, и снова уставилась на меня.

– На работе как обычно. У него был назначен поздний обед в четыре часа, мы не виделись с тех пор, как он уехал. Я готовилась к встрече с японской делегацией. Сегодня в одиннадцать должны были состояться переговоры.

Смяв руками край юбки, посмотрела на ногти и зажмурилась. Дурной сон. Просто дурной сон.

– Мелания Сергеевна? Вы меня слышите?

– А? – Я подняла голову, стараясь сфокусировать взгляд. – Вы что-то сказали?

– У вашего отца были враги?

– Враги? Не-ет, – помотала головой. – Конкурентов много, но всё решалось в пределах сделок. – Ему никто не угрожал, если вы об этом.

– Вы уверены? – Женщина вздохнула, почесав лоб ручкой.

– Конечно, – кивнула я. – А что?

– Ничего. Спасибо, мы закончили. Пока что вы свободны, но не покидайте город. У нас ещё появятся вопросы к вам.

– Подождите! А как же братья Домогаровы? Почему их отпустили, ведь именно они отказались вызвать вовремя скорую!

– Девушка. – Дознаватель устало выдохнула. – Идёт следствие. Мы работаем.

Когда тело унесли и все разъехались, я прислонилась головой к спинке дивана. Перед глазами вспыхнуло отстранённое лицо Глеба тогда, в ресторане. Он обещал, что кто-то умрёт. Неужели, ему хватило духа убить отца? Но зачем? Какая выгода?

Пока я, сглатывала слёзы и предавалась воспоминаниям, в дверь аккуратно постучали:

– Мелания Сергеевна? – в переговорную заглянула Люда. – Можно к вам?

– Проходи, – махнула я.

– Мелания Сергеевна, – Люда села рядом и спрятала руки под бёдрами. – Меня уже допрашивали, но я не сказала этим полицейским главного, – секретарша смотрела вперёд, не поворачивая головы.

– Чего же? – Я повернула, спрятанное в ладонях лицо.

– Сергей Владленович не назначал встречи Домогаровым. Он оставил для вас записку, перед тем как всё случилось.

– Что? – ахнула я. – Почему ты не сказала об этом полиции?

– Потому что директор взял с меня слово отдать её только вам в руки. И больше никому, – она понизила голос. – И вчера у него был обед с Глебом Домогаровым. Я им столик заказывала.

– Люда.

– Да?

– Где записка?

– Вот, – она вытащила смятый листок из декольте. – Спрятала там, где никто не найдёт.

Понизив голос до шёпота и воровато оглядываясь, она передала мне записку и сделала большие глаза, будто боялась слежки.

– Людочка, ты пересмотрела детективов, – покачала я головой.

Но через несколько секунд пожалела о том, что в этом кабинете не было камер.

Мелания, прости меня. Из-за меня, девочка ты попала в огромную опасность. К сожалению, я не смог убедить Глеба, и теперь он сделает всё, чтобы добраться до тебя и Лизоньки. Теперь только твоё упрямство отделяет его от холдинга. Вчера за обедом я разорвал партнёрство. Не позволяй Домогарову до тебя добраться и никому не верь. Его шпионы могут быть кем угодно.

Дочитав, я повернула ошалевшее лицо к секретарше:

– Ты читала?

– Нет! – возмутилась она. – Как можно, Мелания Сергеевна!

– Прости, ты права, – понурила я голову. – Ступай, Люда. И передай персоналу, что на сегодня все свободны.

– А вы?

– А мне надо побыть одной. Ступай.

Когда она была уже у дверей, я окликнула:

– Люда!

– Да, Мелания Сергеевна?

– Спасибо.

– Не за что, госпожа директор.

Вздрогнув, я заплакала.

– Да!

Усталость навалилась одновременно с апатией. Мысли роились в голове как осы в погожий день над гнездом. Трубка рабочего телефона всё ещё лежала на столе, взрывая мозг короткими гудками. Звонил Глеб, требовал встречи. На мой резонный ответ – нет, зло уточнил уверена ли я в этой глупости и швырнул трубку.

Бездумно листая записную книжку, остановилась на номере финансового директора и друга отца.

– Николай Петрович, вы ещё в офисе?

– Да, как раз домой собирался, Мелания. Я сейчас зайду, ты у себя?

– Нет. У отца.

– Сейчас буду. – Грубый голос мало подходил для этого милого, с виду, человека.

Николай Петрович Разумовский был хорошим другом семьи, и сколько себя помню, всегда был на стороне отца. Но в последнее время, где-то с полгода, они как с цепи сорвались, я часто становилась невольной свидетельницей ярких баталий. За пределы собственных кабинетов это, конечно же, не выносилось, но перебежавшая между старыми друзьями чёрная кошка давно дразнила пушистым хвостом.

Однажды я слышала, как Петрович сказал отцу, что тот себя в гроб загонит «этими» проектами. И теперь, мне хотелось бы знать, о каких именно проектах шла тогда речь.