– Рита, найди организатора свадеб.

– Хорошо, Глеб Викторович. А для кого будем организовывать свадьбу, и какой бюджет?

– Это будет моя свадьба, Риточка. Ну-ну, милая, не грусти. – Мужчина подцепил пальцами острый подбородок любовницы и поцеловал. – Наличие жены не говорит о том, что мы не будем видеться.

Опустив взгляд, он облизнулся, рассматривая тяжело вздымающиеся груди. Запустив одну руку Рите под юбку, а второй сжав набухший сосок, он резко притянул девушку к себе, потёрся пахом и потащил её на диван, специально купленный для таких целей.

Глеб Домогаров умел пользоваться шансом, как и прелестями всегда готовых девушек. Только одно омрачало его жизнь – отказ Мелании добровольно подчиниться. Резко задрав юбку и стянув кружевные трусики с секретарши, он расстегнул ширинку и вошёл, не особо заботясь о возможных неприятных ощущениях партнёрши. Сейчас ему нужно было сбросить напряжение и злость на одну упрямую блондинку.

Кончив, Глеб поднялся и привёл себя в порядок. Только после того, как Рита оделась и поправила причёску, он спросил:

– Ты же пьёшь таблетки, или что там вы ещё делаете, чтобы не забеременеть?

– Да, Глеб Викторович, – прошелестела девушка, вздрагивая от болезненных, но тем не менее приятных спазмов между ног. – Не волнуйтесь.

– Вот и ладненько. – Он приветливо улыбнулся. – Ты хорошо работаешь Рита. Надо бы выписать тебе премию.

– Спасибо, Глеб Викторович. С организатором вы встретитесь сами или это сделает ваша матушка?

– Отдаю бразды правления маман, – хохотнул мужчина, задерживая взгляд на короткой юбке. – Мне нет дела до организации этого балагана.

– Хорошо. Я могу идти?

– Иди, ласточка моя, иди. Загляни ко мне после шести. – Он подмигнул покрасневшей помощнице и взмахом руки отпустил.

Пятница

– Ник, включи новости. – Я залпом допила кофе и подхватила сумочку.

– Сейчас. – Он вышел из ванной, растирая в полотенце сосульки волос. – Ты уже уходишь? Лизу отвезти?

– Нет. – Я задержалась перед телевизором, смотря на бушевавшую стихию без звука. – Это какой канал?

– Не смотрел, – пожал Ник плечами, – а что там?

– Включи звук.

… – землетрясения магнитудой семь и девять десятых балла произошло у северо-восточного побережья Японии, сообщает местное метеорологическое агентство. Японские эксперты предупредили, что есть риск возникновения цунами. Согласно прогнозам, высота волн может достигать шести метров…

– Бедные люди, – вздохнула, отправляясь в коридор. – Вечно у них, то землетрясение, то наводнение. За Лизой приедет водитель матери, она хотела отвезти её на какую-то выставку. Договорённость со школой есть, – договаривала я, натягивая сапоги. – Ну всё, – поцеловала Ника, на секунду прильнув к горячей груди. Всё-таки он у меня потрясающий. – У тебя сегодня вечер свободен? Может, устроим дома романтический вечер? А? – подмигнув, открыла дверь и обернулась, окидывая его взглядом и словно невзначай задерживаясь на рельефных мышцах живота, и тонкой линии гладкой кожи над полотенцем.

– У меня встреча в шесть, а потом свободен. – Ник схватил меня в охапку и звонко поцеловал. – Удачных переговоров, детка.

Путь до офиса занял немногим больше часа, пришлось ехать через Ленинский, по МКАДу. И это мне ещё повезло жить в центре, а то неизвестно, сколько бы добиралась. Взгляд упал на циферблат часов: до приезда японской делегации оставалось полчаса.

Припарковавшись, вылезла из машины и быстрым шагом направилась внутрь. На входе меня задержала охрана:

– Мелания Сергеевна, вас ждут в переговорной.

– Дмитрий, – уставилась я на подтянутого мужчину, – с каких пор сообщения замдиректору передаёт охрана? Я чего-то не знаю?

Охранник вытянулся и отвёл на секунду взгляд.

Не нравится мне это.

– Дмитрий?

– Мелания Сергеевна, простите, что сую нос не в своё дело, но двадцать пять минут назад к Сергею Владленовичу приехали братья Домагоровы. И… – он замялся, подбирая слова.

– И?..

– И разговаривали они очень громко. Люду напугали. – Он встретился с моими глазами и поджал губы. – Напугали и выгнали.

– Кто выгнал? – похолодела я.

Отец никогда не позволял так обращаться с сотрудниками, да и Люда едва только институт закончила. Хорошая, способная девочка.

– Так это, Домогаров, – кивнул охранник на матовые двери справа. – Правда, я не различаю кто из них кто. Вы простите, что вмешался, но уж больно жалко отца вашего, у него и давление подскочило. Люда сказала, что скорую хотела вызвать, но её выгнали.

Папка с документами едва не вывались из рук. Покачнувшись, я схватила охранника за рукав и прошипела:

– Ты почему мне сразу об этом не сказал?!

– Так я это, – почесал он затылок, – и сказал вам, что ждут. В переговорной.

Папа!

Бросившись к кабинету, я распахнула двери и застыла, смотря, как один из Домогаровых хлопает отца по щекам.

– Пап! – кинулась к лежащему на полу отцу, в неестественно вывернутой позе, с закатившимися глазами и сине-фиолетовыми ушами.

О том, что всё плохо стало ясно, как только на глаза попалась лужа из рвоты.

– Вызывайте скорую, сейчас же! – заорала я в распахнутые настежь двери.

– Мелания, не надо, – меня подхватили под руки и насильно усадили на диван. – Сергею уже не помочь.

– Что? – Я смотрела на говорящего, но не могла осознать кто это. – Что вы говорите, у отца давление. Сейчас приедет скорая и поможет. Вы вызвали врача? – я подскочила, едва увидела входящего Дмитрия, за которым пряталась Люда.

– Д-да, Мелания Сергеевна. Но им нужно несколько минут, чтобы добраться.

– Ага, – кивнула, поправляя за спиной подушку и перекладывая папку на колени. – Конечно. Сейчас папу заберут и приведут в порядок, у нас ещё переговоры с японцами. Никак нельзя от них отказаться. Людочка, принесите, пожалуйста, воды, пить сильно хочется, – попросила я, находясь, будто в тумане.

– М-мелания Сергеевна, – расплакалась секретарша, – Мелания Сергее-внаа…

– Да-да, – я потёрла лоб. – Что там ещё, ах да. Люда, вызови Николая Петровича, в новостях сегодня сказали, что в Японии землетрясение и возможно будет цунами, пусть выделит деньги для гуманитарной помощи.

– Прекрати! – одёрнули меня.

Следом захлопнулась дверь переговорной, и перед моим носом оказалось холёное лицо одного из братьев. Он с шумом втянул воздух острым, хищным носом и прищурил глаза:

– Он мёртв, Мелания. Мне жаль.

– Я тебе не верю. – Я скосила глаза в сторону, лишь бы не встречаться взглядом с холодными глазами Домогарова. – Папа не мог умереть. Сейчас приедет скорая и всё будет как раньше.

Умом я понимала, что говорю что-то не то. Но разум отказывался принимать события за чистую монету. Не мог отец умереть, только не он.

– Глеб, да оставь ты её, не видишь, что ли, что мелкая ничего не соображает? – сказал тот что стоял поодаль, у стола, и перебирал небрежно брошенные документы.

– Заткнись, Боря, – рявкнул Глеб, пытаясь взять меня за руки.

Прикосновение холодной кожи его рук стало ушатом воды. Вздрогнув, я повела головой, пытаясь стряхнуть наваждение, но в этот момент в кабинет вошли врачи.

– Кому здесь плохо? – Строгая женщина в толстых очках и с фонендоскопом на груди, прошла к нам. – Вам, что ли? – кивнула, разглядывая моё лицо.

– Нет. – Глеб поднялся с корточек и показал рукой в сторону. – Ваш пациент здесь.

– Так. – Женщина прошла к отцу и присела, щупая пульс. – Ещё тёплый. Валя, иди сюда, заполняй бумаги, – позвала она щуплую девушку с чемоданчиком. – Родственники есть?

– Я, – ответила шёпотом.

– Фамилия, имя, отчество погибшего.

– К-какого погибшего? Это мой отец! Приведите его в порядок! Что вы сидите?! Реанимируйте! – я стонала как раненое животное. – Реанимируйте. Вы же можете. Пожалуйста.

– Так, здесь всё ясно. Валечка, дай ей успокоительное, видишь, в шоке девочка.