— Добрый день, наследник Поттер. — говорит она. В её тоне есть что-то резкое и испытывающее.
— Добрый день, мадам… леди Блэк? — Гарри не совсем уверен в том, как правильно обращаться к портрету мёртвой Леди Блэк. Чтобы компенсировать своё невежество, он старается поклониться в меру своих сил и возможностей.
Вальбурга Блэк одобрительно мычит.
— Кричер не соврал, — заявляет она, — Ты настоящий Блэк.
— Прошу прощения, — бормочет Гарри, — но как это возможно? Я должен признаться, что вырос, не зная о волшебном мире и его обычаях.
— Как бы то ни было, у тебя манеры и поведение настоящего чистокровного наследника.
— Я знаю едва ли достаточно, чтобы не вести себя оскорбительно, — не соглашается Гарри, — Я многому научился за этот учебный год и лето, но этого всё ещё недостаточно, чтобы компенсировать моё полное невежество.
Вальбурга Блэк пристально наблюдает за ним.
— Бывшая леди Блэк, — говорит она, — Это была бы правильная форма обращения к портрету умершей Леди. Но ты можешь называть меня по имени.
— Спасибо, бывшая леди Вальбурга. Меня зовут Гарри Джеймс Поттер, наследник Дома Поттеров — он снова имитирует поклон.
После историй Сириуса Блэка о его матери такой звук кажется невозможным, но Вальбурга Блэк хихикает.
— Разве ты не очарователен, маленький наследник? Ты можешь называть меня по имени, и только так.
— Для меня это большая честь, спасибо, — заикается Гарри. — Пожалуйста, окажите мне честь и называйте меня просто Гарри, Вальбурга.
Она снова смеется.
— Ты прелесть. Думаю, я буду заходить к тебе почаще.
Она так и поступает.
В конце концов, Вальбурга чаще всего приходит на пейзаж в его комнате, разговаривая с Гарри. Она учит его правильным манерам после того, как хорошенько смеётся над смесью архаичных формулировок и приветствий, не использующихся уже сто лет, вперемешку с маггловскими фразами и манерами, которую он демонстрировал прежде. Она нежно рассказывает о своей семье, а также о родственниках Гарри. Судя по всему, его дед женился на любимой тётушке Вальбурги. Это, в свою очередь, ставит его достаточно высоко в иерархии Семьи Блэк, поскольку все остальные члены семьи либо умерли, либо были женщинами, вышедшими замуж, тем самым потеряв фамилию и своё право на наследство.
Они также говорят и о более серьёзных вещах, таких как Регулус или Сириус Блэк, или о своих противоречивых взглядах на чистокровных, полукровок и магглорождённых. Последнее легко исправить; Вальбурга твёрдо верит, что те, кто не придерживается правил, традиций и культуры Волшебного Мира, должны потерять в нём своё место, и Гарри без сомнений может с этим согласиться. Касательно первой темы — это рассказ о вере в свою правоту, смешанную с грустью и сожалением. Вальбурга до сих пор считает, что была права, посоветовав своему сыну стать Пожирателем Смерти, даже если в конце концов он предал Тёмного Лорда Волдеморта и заплатил за это своей жизнью. В тот момент она приняла наилучшее возможное решение, учитывая ту информацию и знания, которые у неё были. В конце концов, она ходила в школу с Томом Марволо Реддлом; она знала, какой он. Но затем Том заблудился на своём пути и был поглощён Тёмным Лордом Волдемортом.
— Волдеморт, в конце концов, был худшей чертой Тома Реддла, — делится своими размышлениями Вальбурга с Гарри, — Такое ощущение, что лучшие его черты, те, которые заставляли людей хотеть следовать за ним, исчезли.
Гарри, в свою очередь, рассказывает ей о поведении Тёмного Лорда Волдеморта до и после его воскрешения и о возвращении его внешней красоты, о которой ходили слухи, или, по крайней мере, о его человечности, а также об улучшении его — как правильно сказать? Интеллекта? Дальновидности? У него не было ни того, ни другого до этого странного преображения. Планирование? Предвидение? Проницательность? Эти слова подойдут лучше всего.
Определённо, стоило пережить несколько худших моментов в короткой жизни Гарри, чтобы увидеть, как надежда расцветает в нарисованных глазах его друга-наставника-наперсницы.
Ситуация с Сириусом Блэком оказывается ещё сложнее, чем с Регулусом. Вальбурге нравится размышлять о том, что именно она сделала не так, чтобы её сын в итоге оказался таким. Это правда, она обучала своих детей Тёмной Магии, но начинала она с лёгких заклинаний для начинающих, которые выучили в том же возрасте и её отец, и его отец. Они не видели в этом проблемы. В любом случае, эти заклинания просто были тёмными копиями тех, которые они изучали в школе. Так что они не могли привести к… отвращению к своей семье. Возможно, она стала относиться к нему по-другому после того, как он поступил на Гриффиндор, а не на Слизерин, но Сириус всегда был трудным ребёнком, и она почти ожидала такого его распределения. Когда Сириус продолжил отрываться, ей, возможно, следовало отреагировать без холодных и язвительных комментариев в его адрес. Когда он начал близко общаться с мальчиком Поттеров и начал свою карьеру шутника, ей, наверное, следовало объяснить ему, почему такое поведение плохо, а не просто наказывать его. Вместо того, чтобы отталкивать его, когда он подружился с оборотнем, она должна была защитить его. Вместо того, чтобы надеяться, что любовь Сириуса к семье победит, она должна была вернуть его сразу после того, как он сбежал жить к Поттерам. Она должна была быть скорее буфером между хладнокровным и строгим Орионом Блэком и их пылким и жизнерадостным Сириусом, и воспротивиться откровенной неприязни, которую Орион проявлял к Сириусу после распределения последнего.
Но теперь уже было слишком поздно для таких сожалений.
Она потрясена, когда узнает, как Сириус вёл себя в последние годы. Узнав о том, что Сириус начал преследование Питера Петтигрю вместо того, чтобы позаботиться о своём недавно осиротевшем крестнике, она поражается такому поведению, но может понять его. Сириус всегда был вспыльчивым и скорым на действия, но медленно соображал. Но то, что он поступил с Гарри так же, как с ним обошёлся его отец после распределения, она никогда не считала возможным.
Возможным она считает то, что директор каким-то образом смог подавить связь Крёстного Отца. Почти все Тёмные семьи ненавидят ненавидящего Тьму директора, и большинство делает это по уважительной причине, столкнувшись с его дискриминацией и покровительством. Вальбурга продолжает долгие и исчерпывающие разглагольствования о «худшем событии, которое когда-либо случалось с Хогвартсом — и это не считая нападение на него Гриндевальда».
Короче говоря, их разговоры очень поучительны для Гарри.
На самом деле настолько поучительны, что он может остановить Сириуса Блэка с помощью нескольких хорошо подобранных слов, когда они стоят рядом, пока Уизли и Гермиона нервно собирают свои вещи и укладывают их в сундуки. Гарри ждёт у двери, готовый идти, а Сириус Блэк стоит рядом, хотя ему явно неловко, и наблюдает за ним краем глаза.
Он начинает разговор:
— Вы знаете, что Вальбурга Блэк иногда навещает меня в моей комнате?
Сириус Блэк, кажется, искренне озадачен тем, что Гарри сам начинает разговор, тем более на такую тему.
— Ахм, нет, я этого не знал. Прости за это, соха… — он неловко обрывает себя, как будто инстинктивно хотел что-то добавить.
Гарри игнорирует это.
— Мы довольно много разговаривали в последнее время. Нет никого, кроме неё, с кем я мог бы нормально поговорить.
Теперь Сириус Блэк то колеблется, то выглядит решительно.
— Я знаю, что ты не ладишь с Роном и Гермионой, Гарри, хоть и не понимаю почему. Если ты сказал это, чтобы вызвать у меня чувство вины за то, что я не часто заходил к тебе, то…
— Сначала она в основном ругала меня за мои манеры или смеялась надо мной. Знали ли Вы, что джентльмен не обязан кланяться даме, даже в Волшебном Мире? Или что простое рукопожатие считается чем-то маггловским? Вместо этого мы должны кивать друг другу — он не ждёт подтверждения своим словам от Сириуса Блэка, продолжая, — А потом мы начали говорить о более серьёзных вещах.