С Невиллом… Что ж, каким бы добрым и дружелюбным ни был Невилл, с ним невозможно обсуждать тонкости древнего заклинания или проходить с ним арифметические уравнения длиной в три страницы. Если речь заходит об учёбе, Гарри скорее учитель, чем нетерпеливый ученик, и жаркие дискуссии возникают не вокруг того, что лучше: заклинание Света или Тьмы в гипотетической ситуации, а о том, будет ли достаточно реалистичной форма, которую принял Боггарт Невилла — хмурый профессор Снейп — чтобы вырубить реального профессора Снейпа и заменить его на урок или два.
С библиотечным портретом, с другой стороны, Гарри никогда бы не стал обсуждать свои чувства по поводу смерти родителей, по крайней мере, не так, как с Невиллом. Он подходит к библиотечному портрету и уверяется, что то, что он чувствует, рационально, даже разумно. Он приходит к Невиллу, и ему говорят, приемлемы ли его чувства с моральной точки зрения. Библиотечный портрет был один в своей картине, даже без другого портрета, который мог бы составить ему компанию, мог только читать и читать, продолжая делать это так долго, что он забыл, что решение не каждой проблемы может быть найдено в книге и что не каждая проблема вообще нуждается в решении. Когда Гарри плохо себя чувствует из-за своих эмоций, Невилл уверяет его, что это нормально, слушает его и подбадривает. Библиотечный портрет рассказывает ему обо всех местах и периодах времени, когда такие чувства были нормальными и где их не было, и даёт советы. Оба подхода хороши, думает Гарри, но иногда один ему нужен больше, чем другой.
До сих пор у него было два человека, к которым он мог обратиться за советом.
Но сейчас…
И всё же, не слишком ли Гарри ханжеский и старомодный? Не то чтобы Невилл окончательно его предал. Он раскрыл только некоторые секреты, в основном то, на что намекает поведение Гарри. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он понятия не имел о волшебном мире до того, как попал в Хогвартс. Не так очевидно то, как сильно Гарри ненавидит возвращаться в семью Дурслей, но если бы люди были достаточно внимательны, они бы увидели и поняли и это тоже.
Но то, что Невилл рассказал всё это Сьюзен Боунс… не было предательством, уж точно сам Невилл это предательством не считал и уж точно в Волшебном Мире или даже в мире магглов это предательством не считалось, но казалось, что Невилл открыл рот, чтобы поделиться его секретами, и запечатлел поцелуй Иуды на щеке Гарри, губы его мягкие, нерешительные и неосознанные, но всё равно чувствуются на коже.
Так что Гарри не должен чувствовать себя таким… таким преданным, таким обманутым, как будто с него сорвали панцирь. Он не может не задаться вопросом, что случилось бы, если бы он рассказал, кто его родственная душа. Рассказал бы Невилл и об этом Сьюзен Боунс, если бы она его спросила? Пошёл бы он к аврорам? К директору? В прессу? Раскрыл бы он его самый опасный секрет ради денег, ради славы, ради общего блага?
Но нет, Гарри несправедлив. Невилл хороший друг, он знает это. Возможно, за последние несколько недель они и мало общались, но это произошло по вине Гарри. Он просто притворится, что никогда не слышал, как Невилл обсуждал его, и вернётся к их совместному времяпрепровождению.
И он попытается забыть о своей родственной душе — Тёмном Лорде Волдеморте.
Он предпочтёт дружбу ложным обещаниям неопределённой безопасности.
***
Вскоре после этого состоится Святочный Бал. Студенты обязаны научиться танцевать. Гарри находится в паре с профессором МакГонагалл. К сожалению, это означает, что он выставляет себя дураком, пытаясь учиться. К счастью, это означает, что она часто оказывается слишком занята, пытаясь вбить правильный порядок шагов в головы безнадёжных студентов вокруг неё, чтобы танцевать с Гарри. В основном он стоит в стороне и развлекается, наблюдая, как студенты спотыкаются о что-то, отдалённо напоминающее ритм песен.
Рон и Гермиона особенно неуклюжи, оба явно новички в танцах. Они продолжают смотреть себе под ноги и поэтому врезаются в других таких же новичков. Каждый раз, когда это происходит, Гермиона яростно краснеет, а Рон хмурится и отчитывает другую пару за то, что они танцуют слишком плохо и задевают их, даже если причиной столкновения были его неверные шаги и неудачно выбранная траектория. Малфой, с другой стороны, почти плывёт по танцполу, очевидно, он за свою жизнь взял много уроков танцев. Пэнси Паркинсон, его партнёрша, высоко задирает нос, наслаждаясь чувством своего превосходства, и смотрит на новичков свысока. Гарри должен признать, что Невилл и Сьюзен Боунс — милая пара. Своей спокойной уверенностью она настолько приглушает застенчивость Невилла, что он не слишком плохо себя чувствует, даже если они в основном просто обнимаются и раскачиваются в такт музыки.
Гарри также развлекается, наблюдая, как ученики становятся всё более и более обеспокоенными по мере приближения даты бала. Они возятся со своей одеждой. Они пытаются найти партнёршу. Студенты младших курсов пристают к своим старшим братьям и сестрам, чтобы те пригласили их, чтобы они тоже могли принять участие в предстоящем мероприятии. Даже общежитие Слизерина теряет свой привычный покой. Другими словами: студенты сходят с ума. Хихикающие и краснеющие девушки сидят со всех сторон, надеясь, что их пригласят на танцы. Мальчики ходят небольшими группками, пытаясь набраться смелости, чтобы пригласить кого-нибудь. Мальчики подбадривают друг друга, чтобы поговорить с красивыми француженками. По крайней мере, это происходит до тех пор, пока они не узнают, что большинство из них имеют в своей крови кровь вейл, после чего слизеринцы воротят носы от их «грязной крови».
Невилл мило краснеет, когда просит у Гарри помощи в поиске подходящего букета, чтобы пригласить Сьюзен на бал. Когда она говорит «да», улыбаясь растениям, взятым из теплицы — с разрешения профессора Спраут, разумеется — Невилл чуть не лопается от радости… пока не вспоминает, что у него нет официальной мантии. Под руководством Гарри он пишет письмо своей бабушке, прося отправить ему несколько журналов для выбора костюмов. Невилл с волнением рассказывает Гарри, что он ещё не рассказал бабушке, кто именно его родственная душа, потому что хотел сначала сам познакомиться со Сьюзен Боунс без того, чтобы его бабушка повлияла на его мнение о ней, говоря о том, насколько выгодным было бы объединение их семей, поэтому он боится, что она решила, что кто-то обманул его, заставив поверить, что он его родственная душа. «Когда я рассказал ей, она ответила: это действительность так? А что, если она…».
Гарри улыбается и помогает Невиллу сделать несколько тонких намёков на личность его родственной души, которых будет недостаточно для того, чтобы его бабушка узнала, кто это, но более чем достаточно, чтобы убедить её, что это Чистокровная ведьма, твёрдо стоящая на Светлой стороне — потому что даже если все эти семьи Света утверждают, что кровь не имеет значения… ну, их генеалогическое древо говорит само за себя.
Три дня спустя Гарри развлекает заплаканный Невилл, внимательно осматривающий красивую одежду, которую прислала ему бабушка. Парадная одежда сложнее, чем обычная, но Гарри приходит подготовленным с Толстым Монахом, который был скромным слугой благородной семьи, прежде чем отречься от светского мира, поэтому он точно знает, как одеть кого-то в ещё даже более сложные одежды. С его помощью Гарри и Невилл заканчивают одевать Невилла в мантию за какие-то полчаса.
— Когда она увидит тебя, — поддразнивает Гарри, — держу пари, Сьюзен Боунс расплачется, потому что ты прекрасно выглядишь.
Невилл краснеет и улыбается, довольный собой и своей внешностью. Днём позже Сьюзен просит посмотреть на Невилла в мантии, чтобы подобрать подходящее платье. Излишне говорить, что она тоже оказывается довольна внешним видом Невилла.
В тот вечер Гарри уединяется в библиотеке после того, как около трёх часов наблюдал за тем, как Малфой одевается, переодевается, делает себе прическу, красится, смывает макияж, переодевается и делает другую укладку. Комедия набирает новый оборот, когда он, одетый на двенадцать из десяти, стоит рядом с Пэнси Паркинсон, которая выглядит, как мопс, и ему приказывают надеть другую мантию, поскольку она не соответствует её платью и образу.