Гарри задумался, потягивая чай, чтобы выиграть время. На самом деле есть только одно вероятное объяснение.

— Наверное, это из-за ритуала, — говорит он, морщась, когда на его пересохших губах открывается порез — Связь Во… моей родственной души, со мной подавлена. Он ничего не может получить от меня, ни чувств, ни видений. В то же время связь не разрывается так, как если бы я был мертв, поэтому он снова и снова тянется к пустоте, но терпит неудачу при каждой попытке. Это забирает всю его энергию. Чувствуя это, моя магия пытается помочь ему, давая ему необходимую силу, которую он немедленно использует, чтобы попытаться отследить ее до меня, что невозможно и стоит ему ещё большей энергии, что заставляет меня посылать больше, и так по кругу. Добавь к этому, что он постоянно меня ищет, и что он не самый вменяемый и без всего этого стресса и последствий ритуала…

— Чем я могу помочь тебе, щеночек? Скажи мне, и я сделаю это.

Гарри встречается с решительным взглядом Сириуса и понимает, что тот не шутит.

— Тебе нужно поработать над Молли Уизли, рассказать ей про моё плохое самочувствие или что-то в этом роде, чтобы она заставила Аластора Грюма отменить ритуал. Затем вы должны приказать Критчеру рассказать Беллатрисе Лестрейндж секрет этого дома.

На лице Сириуса расцветает понимание, но он только кивает, готовый пожертвовать своими друзьями и убеждениями ради своего крестника. Он уходит, не сказав больше ни слова.

Такова сила этих уз, выкованных родителями в младенчестве и сохраняющихся всю жизнь.

Гарри может только надеяться, что он будет таким же хорошим крестным отцом для Пака, как Сириус для него.

Что происходит дальше, Гарри знает только по крикам, которые иногда доносятся до него. Молли Уизли кричит на Аластора Грюма. Затем наступает очередь Сириуса. Наконец, Грюм кричит в ответ. В конце концов, они все кричат ​​одновременно, один пытается превзойти других по громкости. Их крики становятся всё громче и громче.

Что-то заставляет их ненадолго остановиться, после чего Молли Уизли и Сириус становятся в два раза свирепее в отстаивании своей позиции.

Ах. Аластор Грюм, должно быть, признался.

— Отлично! — наконец ревет он — Отлично! Я отменю его! Но клянусь, если это приведет их прямо сюда, это будет на вашей совести!

— Ты имеешь в виду, что если его родственная душа разозлилась из-за того, что он вот-вот сойдет с ума из-за незаконного ритуала, проведенного против него без его разрешения, и придет искать возмездия, ты будешь совершенно невиновен? — Сириус почти лает в ответ.

После еще одного раунда неразборчивых криков, отчетливая пара шагов спешит прочь. Через несколько мгновений в комнату врывается Сириус, чтобы сообщить Гарри:

— Он все исправит. Это займет у него около тридцати минут. — он колеблется на мгновение — Что мне делать после того, как я отошлю Критчера? Должен ли я… должен ли я спрятаться?

Гарри тоже на секунду колеблется.

— Это было бы к лучшему, но… ты сможешь сделать это? Ты знаешь, что будет дальше. Сможешь ли ты стоять в стороне и просто позволить этому происходить?

Сириус резко бледнеет, но отвечает на вопросы.

— Они были моими друзьями до того, как бросили меня гнить в Азкабане, а потом заперли здесь. Нет, нет, постой, не оскорбляй никого, ма!

Вальбурга реагирует с изяществом, которого от нее стоило ожидать.

— Я не знаю, где я ошиблась с твоим воспитание, сопляк! Теперь упакуй и запечатай библиотеку. Давай, у нас не так много времени! Эти книги слишком ценны, чтобы их уничтожать! Никакого безделья!

Сириус салютует с притворно-серьезным лицом и искоркой озорства в глазах, хотя они и не такие яркие, как обычно, отягощенные выдающимся предательством, которое он вот вот совершит.

— Да, мэм! Немедленно, мэм! Сию минуту, мэм!

Вальбурга непонимающе смотрит, как Сириус выходит из комнаты под воображаемую мелодию марша у себя в голове.

Гарри задается вопросом, откуда взялась эта идея перейти к фарсу в такой серьезной ситуации.

Вскоре Вальбурга берет себя в руки и поворачивается к Гарри.

— Прежде чем ты уйдешь, Гарри, я хотел сказать… Я сожалею о том, что произошло в этих стенах. Мне больно, что дом моей Семьи принес тебе столько горя.

— Не извиняйтесь за это! Вы не имели к этому никакого отношения. Вы и Кричер, а также Сириус были самыми лучшим во время моего пребывания здесь — Гарри улыбается, чтобы успокоить ее. Уже чувствуя себя лучше, он решительно встает. Это побочный эффект отмены ритуала? Появляются первые намеки на чувства, исходящее от Ворлоста, чувства, которые Гарри связывает с тем, что Ворлост получает от него эмоции и реагирует на них. Или это только галлюцинаций, которые начались у Ворлоста? Такие уже бывали, в таких случаях он торжествовал секунду, думая, что почувствовал что-то от Гарри, только чтобы снова и снова разочаровываться, ловя себя на самообмане?

Это не имеет значения.

— Ты меня почти не слушаешь, — без презрения и обиды говорит Вальбурга. Гарри краснеет от смущения и заставляет себя сосредоточиться. Однако Вальбурга отмахивается от его внимательного взгляда — Все в порядке. У тебя есть дела поважнее, чем слушать старую покойницу. Иди и делай то, что нужно. Мы поговорим в следующий раз, когда ты придёшь в этот дом.

С комом в горле Гарри кивает.

Ни один из них не упоминает, что это вполне может быть последний раз, когда Гарри находится на площади Гриммо. Если этот дом по-прежнему будет штаб-квартирой Ордена, Гарри, вероятно, будет заперт, если его снова приведут сюда. Если будет битва, возможно, либо поместье, либо оригинальный портрет Вальбурги будут уничтожены. Если все пройдет хорошо и война закончится, у Гарри может не быть возможности вернуться еще долго, если он вообще хоть когда-нибудь сможет сделать это.

Тем не менее, он упаковывает те немногие вещи, которые он оставил вне своего чемодана, и поистине безумное количество книг, которые Вальбурга заставляет его взять. Сириус, будучи противником Темной Магии, ничего не имеет против. Когда Гарри осторожно сообщил ему, что Вальбурга хочет подарить ему половину библиотеки Блэков, он лишь объясняет:

— Это к лучшему. Ты сможешь использовать их, и они не будут просто лежать без дела. Несмотря на все, что я знаю, темная магия очень похожа на светлую магию, я просто не могу заставить себя использовать ее. Она была использована, чтобы совершить так много злых дел, Гарри, чтобы принести столько зла миру. Из-за этого погибло так много моих друзей, что я даже смотреть на эти книги не могу, не вздрагивая при этом от отвращения. Видишь, какой я жалкий?

Когда его сухой смех сменился слезливыми рыданиями, Гарри прижимает его к себе и молча обещает себе сделать все возможное, чтобы уберечь Сириуса от жестокостей войны.

Теперь, вспомнив об этом, Гарри разыскивает Сириуса, который упаковывает более или менее безобидные книги, оставленные семьёй Блэк, в основном о самой семье или сухие тексты о законе, этикете и бизнесе, большинство из которых устарели уже как минимум на пятьдесят лет.

Без перехода Гарри выпаливает:

— Тебе следует уехать из страны.

Сириус останавливается, убирая потрепанный экземпляр путеводителя по идеальному чистописанию.

— Зачем?

— В этом есть смысл, — говорит Гарри, с энтузиазмом увеличивая громкость по мере того, как идеи приходят ему в голову — Ты ненавидишь войну и насилие. Ты ненавидишь Пожирателей Смерти за их деяния во время войны и за то, во что они верят. Ты ненавидишь Орден за то, что он не помогли тебе, когда ты больше всего в них нуждаетесь, и запирали тебя, когда все, что тебе было нужно, это свобода. Ты все равно не сможешь быть свободным в Великобритании. Так что тебе стоит просто уехать. Отправляйся в путешествие и посмотри мир. Ты говорил мне, что раньше любил путешествовать.

— Но я всегда путешествовал с… с Джеймсом, Питером и Ремусом!

— Тогда бери профессора Люпина и отправляйтесь вместе! И даже если он не захочет ехать, ты встретишь в поездке новых людей. Что тебя здесь держит?