— Плут, в твоих рассказах может быть изложено лекарство от недостатка расщепления души!

Портрет предполагает, что другая душа может успокоить осколок или его связь с основной душой, чтобы безумие не началось. Другой недостаток, а именно то, что осколок притягивается к своей основной душе в непосредственной близости, также устраняется. Кроме того, это может означать, что и владелец крестража, и хранитель осколка бессмертны — вместилище крестража почти неразрушимо, а ведьма или волшебник, создавшие его, будут вечно цепляться за жизнь благодаря бессмертному крестражу.

— Теперь появилось ещё больше причин рассказать твоей родственной душе о трагедии, связанной с созданием крестражей.

Гарри вздыхает, прислоняясь к книжной полке.

— Я тоже думал об этом. Может быть, он поглотил бы их сам, если бы знал, чем они ему грозят. Но если он зашёл так далеко, что создал семь, то, смею предположить, убедить его в опасности этого будет практически невозможно.

— Подумай об этом, Плут. — добрая улыбка. — Я буду с нетерпением ждать твоего решения.

***

На следующее утро за каждым шагом Гарри ещё более упрямо следует Малфой и его подхалимская труппа придурков. В воздухе витает шёпот ожидания, как будто они чего-то ждут. Гарри не знает, чего именно, и ему на самом деле всё равно. Что он точно знает, так это то, что Малфой собрал всех в гостиной для важного объявления.

Окружённый своими учениками, Гарри наблюдает, как Малфой важно стоит посреди комнаты, прочищая горло, чтобы заглушить последние тихие разговоры. С большой напыщенностью он начинает:

— Эти последние несколько месяцев были для меня большой ношей и ещё большей честью. Вы сочли меня подходящим человеком для того, чтобы представлять этот благородный и древний Дом. Вы выбрали меня, чтобы я стал Королём. За это я должен и благодарю вас.

Он делает паузу и преувеличенно гротескно кланяется, сохраняя при этом выражение лица, практически требующее благодарности за этот поступок.

— Но я думаю, что теперь мне пора уходить покинуть этот пост. — ещё одна пауза, которая искусственно создана для ожидая реакции. Он не получает её ни от кого. К его чести, он продолжает, как будто ничего не произошло. — Мне стало очевидно, что есть более достойный кандидат на эту должность, чем я. Его магическую силу мы уже видели. Его лидерские способности мы уже испытали — или, по крайней мере, некоторые из нас, — ядовитый взгляд на учеников Гарри. О, нет. Малфой действительно…? — Его научные достижения мы можем только представить, — вполне возможно, потому что Гарри никогда никому не показывал свои оценки. Но что именно пытается сделать Малфой? Но что ещё более важно, зачем он это делает? — Его связи настолько превосходят всё, что есть у любого из нас, что он может претендовать на звание Короля!

Роуэн недоверчиво переглядывается с Арвилл. Повсюду у его учеников похожие выражения.

— С тяжёлым сердцем, — продолжает Малфой, — я складываю с себя эту с трудом завоёванную и заслуженную должность, чтобы наш истинный Король мог занять моё место. Да здравствует Гарри Поттер, наш Король!

Скудные аплодисменты.

Гарри встаёт.

Аплодисменты усиливаются.

— У меня нет времени на такое ребячество.

Он проходит мимо них, за ним следуют его ученики.

В самом деле, они хотят сделать его Королём, которым он никогда не хотел быть и недвусмысленно не раз говорил им об этом? Кто-то действительно должен научить их, как правильно подлизываться к кому-то.

— Ты уверен, что это был правильный выбор? — спрашивает Мод, — Я имею в виду, я знаю, что ты не хочешь быть Королём, но что, если они почувствуют себя обиженными и выместят злость на тебе?

Гарри на секунду задумывается, не останавливаясь, пока они не добирается до комнаты, которую он выбрал для себя.

— Я думаю, что их… поведение стало бы ещё хуже, — объясняет он. — И я действительно, очень не хочу нести ответственность за Малфоя и ему подобных. Я также не думаю, что мне когда-либо было бы комфортно руководить кем-то. Не говоря уже о том, что если бы я согласился, мне приходилось бы подолгу находиться рядом с этими противными людьми.

— Я всё ещё думаю, что тебе было бы лучше стать королём, — настаивает Мод. Несколько студентов кивают вместе с ней. — Но при этом я не хочу, чтобы ты заставлял себя делать то, что тебе не нравится.

В Гарри начинают бурлить сомнения. Может быть, он принял это решение импульсивно, не обдумав его, как следует? В прошлом это всегда приводило его к долгим неделям в чулане и болям в спине. Что, если он всё испортил? Что, если Малфой и его компания действительно снова нападут на Гарри? О нет, они не стали бы нападать на Гарри напрямую, но что, если они начнут причинять вред его ученикам? Что, если Гарри просто обрёк их всех на возвращение правления Джекли, режима Кэрроу? Мод права, было бы намного безопаснее просто стать Королём и несколько месяцев, стиснуть зубы, перетерпеть свою новую должность. Может быть, если он вернётся сейчас, они примут то, что он передумал?

— Всё правильно! — Арвилл прерывает его размышления. — Не всегда нужно делать правильный выбор, и не всегда нужно избегать ошибок! Даже ты иногда можешь ошибаться, это нормально, Гарри.

— Да ладно, Гарри, — уговаривает Роуэн, — ты же не хочешь развлекать Малфоя до конца года, не так ли? Ты бы не закончил учёбу, не успел бы проводить уроки или просто отдыхать. Кроме того, не важнее ли отстаивать то, во что веришь, чем обезопасить себя? Хотя бы иногда?

Гарри думает, что это действительно несправедливо, что они используют его собственные учения против него, но с тяжёлым вздохом соглашается с ними.

Одна только мысль о том, как Малфой бегает за ним, двадцать четыре на семь, а он не в силах прогнать его… Гарри не стыдно признаться, что его немного трясёт от отвращения и раздражения при мысли об этом.

В ответ приходит чувство заботы и поддержки.

Гарри прикусывает губу, чтобы сдержать улыбку, и скверное настроение мгновенно исчезает.

Может быть, вся эта история с родственной душой будет не такой уж и ужасной.

***

К обеду Гарри уже знает, что так подзадорило подхалимов.

Ходят слухи, что Тёмный Лорд Волдеморт приедет в Хогвартс. Волнение на лицах одних профессоров и страх у других лишь подтверждают этот слух.

Профессор Брэнд задерживает Гарри после уроков.

— Ты в порядке? — спрашивает он с беспокойством.

Удивлённый, Гарри кивает.

— Просто… я не знаю, правда ли то, что говорят о твоей метке души, но в любом случае, сегодня ситуация может стать опасной. Ты, наверное, уже слышал, что… он прибудет в замок.

Гарри улыбается, тронутый беспокойством профессора.

— Все в порядке, сэр. А если и нет, то последние шесть лет я учился в Хогвартсе. Думаю, я смогу продержаться, пока не прибудет помощь.

Улыбка, которую он получает в ответ, выглядит немного вымученной, но Гарри уже оборачивается на крик Арвилл.

— Гарри… Он здесь!

И действительно, сквозь величественные деревянные ворота, ограждающие вестибюль, проходит Тёмный Лорд Волдеморт, одетый в чёрную мантию, вооружённый белой палочкой, очаровательный с лёгкой улыбкой, и опасный с огнём в глазах.

Конечно, когда он входит, Гарри не видит этого, но он ясно представляет себе Ворлоста, довольного тем, что наконец-то видит место, которое всегда считал своим домом, в своей власти, и перепуганных студентов, замирающих от страха при его виде.

Но разговаривать с ним под бдительными и сплетничающими взглядами сотен глаз Гарри не очень-то хочется, поэтому он не стыдится признаться, что прячется в библиотеке. У него в любом случае есть домашнее задание, а может и нет, но нужен ли ему предлог, чтобы поговорить с библиотечным портретом?

— Конечно, нет, Плут, но ты не можешь отрицать свою склонность сбегать от проблем, даже если они действительно так ужасны, как ты их описываешь. — сухо отмечает портрет.

Гарри кусает губу, прекрасно понимая, о чем говорит портрет, но не желая признавать этого.