Снейп резко отдернул руку и отступил на шаг назад, а Гарри, словно слепой котёнок, потянулся к нему. На какое-то мгновение ему стало всё равно, что это Слизеринский Ублюдок, Упырь, гад, каких свет ни видывал, он просто хотел продлить это чувство абсолютного принятия и значимости.

— Вау, — проговорил он, приходя в себя.

Снейп кивнул.

Гарри нестерпимо хотелось потереть зудящее место на запястье, где его коснулся профессор, но это было бы ужасно неловко.

— В первый раз это было не так сильно, — удивлённо произнёс он.

— Я не думал, что будет такая реакция, — признался Снейп. — Считается, что, реакция при касании тем сильнее, чем больше антипатии между соулмейтами.

Гарри задорно рассмеялся.

— Это всё наши ночные переписки, Северус, не даём друг другу выспаться, — выдохнул он, всё ещё улыбаясь. — Хотя мне жаль, что тебе не приходится держать чернила и перо под кроватью в надежде, что я тебе напишу.

— Неужто ты держишь ради меня? — в голосе Снейпа наконец появился сарказм, и Гарри был ему рад, как родному. Спокойный, дружелюбный Снейп ломал ему всё представление о мироздании. Хотелось его вывести из себя или хотя бы узнать, почему с Гарри он не может вести себя так же.

— Ну разумеется, мой соулмейт достоин письма от руки, — признаваться в незнании заклинания Шторму отчаянно не хотелось.

Полуразрушенную комнату Визжащей хижины заливал неяркий магический свет от мерно покачивающихся в воздухе шаров, отчего длинные косые тени танцевали на полу и стенах. Гарри внезапно показалось, что между ним и Снейпом что-то происходит, и это было странно и отчасти мерзко, но… приятно.

Хотя от мысли, что у него соулмейт Снейп, всё еще хотелось взвыть и побиться головой о камень.

— Дай мне всё-таки свою руку, я не буду тебя касаться.

Гарри молча вытянул руку. Он завис буквально на несколько сантиметров выше пола, так что Снейп возвышался над ним на голову. Так было привычнее.

— Задери рукав.

— Пожалуйста, Северус, как скажешь, — ехидно произнёс Гарри, но приказ выполнил без промедления.

— Коли ты такой послушный сегодня, может, ещё и имя мне своё назовёшь?

Снейп говорил отстранённо, будто на автомате, увлечённо рассматривая длинный, кровоточащий порез на предплечье. Гарри только хмыкнул, решая не отвечать на столь риторический вопрос, ему стало дурно только от мысли, что Снейп с ним сделает, если узнает. А ведь когда-то придётся ему признаться — от этого его даже слегка замутило.

— Это тёмномагическое проклятье, — сделал вывод непризнанный колдомедик, чуть ли не носом тыкаясь в рану. Унюхал он это, что ли?

— Удивил. Твои коллеги другими не пользуются.

Снейп выпад проигнорировал. Он еще позависал над уже ноющей от долгого держания рукой и наконец выпрямился.

— Я не смогу его залечить, нужно время и мазь для заживления. У тебя такая найдётся?

— Думаю, да.

Гарри поднял голову и посмотрел на Снейпа. Тот был некрасив даже в неровном свете и с танцующими тенями, и как Гарри должен в него влюбиться? Во взгляде чёрных глаз не было теплоты, только сосущая пустота и неприступный блок бывалого менталиста.

— Мне пора. Спасибо за помощь, — мягко сказал Шторм, собираясь свинтить от неловкости, которой вдруг стало слишком много, но Снейп вдруг схватил его за запястье, кожа к коже. По телу вновь пронеслась до умопомрачения приятная волна, и Гарри не смог даже шевельнуться, погружённый в ощущения.

— Мерлин, — поражённо выдохнул он, — так всегда будет?

Снейп выглядел не менее ошеломлённым, когда Гарри нашёл в себе силы снова посмотреть на него.

— Надеюсь, что нет. Это было бы крайне неудобно.

— Ага, — Гарри кивнул. Снейп не отпускал. — И… хм, почему ты меня остановил?

Лицо Снейпа претерпевало поразительные изменения — на нем отразилось смущение (не без раздражения, конечно, но это базовая эмоция, так что не в счет), если Гарри не подводило зрение, а оно у него было, по правде сказать, дерьмовым. И всё же — небывалое чувство в репертуаре злобного профессора зельеварения.

— Поттер.

«Опять Поттер?!» — возмущённо подумал Гарри, почти до крови прикусывая язык, чтобы не заорать на Снейпа вслух. Нервная система с этим чёртовым зельеваром уже трещала по швам.

— Одна фамилия даёт мало информации, Северус, — максимально мягко откликнулся Гарри, повторяя про себя как мантру: «Гермиона убьет, держи себя в руках, завалишь же экзамены без неё, придурок».

Снейпа — за неимением лучшего слова — ломало. Он стоял, жёстко держа Шторма за запястье, а по его лицу то и дело проходила рябь непонятных эмоций. Наконец, он смог из себя выжать:

— Этот малолетний недоумок, кажется, затевает очередную авантюру. И я… несколько обеспокоен, как далеко может завести его упрямство и безрассудство. Возможно, ему не даёт покоя твоя слава. Так что я… — Снейп задохнулся на слове и в гробовой тишине (Гарри находился в состоянии глубокого шока) спустя долгую паузу продолжил: — прошу присмотреть за ним. Разумеется, я делаю всё, чтобы занять его свободное время и уберечь от неприятностей, но он бывает необычайно настырным, если дело касается нарушения правил.

Гарри молчал. Он даже не знал, что ошеломило его сильнее: то, что Снейп до сих пор считает его жадным до славы, или то, что эти бесконечные нудные отработки — не более чем попытка позаботиться о его безопасности.

— Ого, — искренне выдохнул он. — Северус, я не ожидал. Нет, это очень мило с твоей стороны, но, насколько я знаю от своих источников, Поттер наслаждается тем, что внимание к его персоне ослабло. Разумеется, если он попадёт в опасность и я об этом узнаю, я сделаю буквально всё, чтобы его спасти.

Снейп облегчённо кивнул и выпустил запястье Шторма из своей железной хватки.

— Я буду твоим должником.

— Какие глупости! Спасение Золотого Мальчика для меня — вопрос жизни и смерти, — честно ответил Поттер, до боли улыбаясь от комичности ситуации. Когда Снейп узнает правду — он труп. Точно труп. А если так, почему бы не продолжить столь волнительную тему? — И кстати о нём. Как у вас отношения? Наладились?

Снейп скривился.

— Не твоё дело.

— Моё!

— С какой стати?

Шторм, слегка отошедший от битвы (не без помощи зелий Снейпа), почувствовал прилив сил и ехидства. Он принял любимую позу, скрестив ноги и зависая в полутора метрах над полом, благо его больше никто не держал.

— Может, я ревную?

— Я даже не знаю, что сказать на подобную чушь.

— О! Я смог лишить дара речи самого Северуса Снейпа, Волдеморт теперь должен пасть ниц перед моим могуществом! — закричал Гарри, кувыркаясь в воздухе в некоем подобии победного танца.

Снейп его кульбитов, к сожалению (хоть и ожидаемо), не оценил. Он на пробу бросил в него Петрификус, не особо целясь, и Шторм посчитал за лучшее вернуться в вертикальное положение, пока его не самый спокойный соулмейт не проклял его всерьёз. Хотя хихикать он не перестал.

— Ну же, Северус, — с улыбкой произнёс он, — я волнуюсь за тебя. И ещё немного за Поттера. Но за тебя, несомненно, сильнее. В прошлый раз ты был… мм… очень подавлен тем, что счёл его привлекательным. Но у тебя не было меня. Есть какие-то хорошие новости?

Снейп ехидно поднял бровь.

— И это всё равно не твоё дело.

— Пф-ф, ну и мучайся сам, — Гарри раздражённо закусил губу. Как бы из Снейпа выцепить полезную информацию?

Пока он напряжённо думал, зельевар устало вздохнул и сложил руки на груди в уже хорошо знакомой защитной позе. Шторм отмер и пристально на него посмотрел, вдруг почуяв слабину. На скулах Снейпа заходили желваки. Он?..

— Стало хуже, — спустя вечность вдруг отрывисто произнёс он. — После наших с тобой встреч или разговоров я немного отвлекаюсь, но одно его присутствие сводит меня с ума. Мне иногда страшно, что я могу… с ним…

Шторм резко выпрямил ноги и за мгновение сократил разделяющее их расстояние.

— Эй, эй! Послушай. Ты ничего никогда без его согласия с ним не сделаешь, ясно? — он положил руку ему на плечо, пытаясь отвлечь от мрачных мыслей. Гарри знал, что он чертовски виноват перед этим мужчиной. — Подожди немного, ладно? Я… мы победим Лорда, и я откроюсь тебе, честно. Ты меня, скорее всего, убить захочешь, но мне плевать. Ты больше не будешь мучиться с этим. А пока… если ты хочешь… мы можем иногда видеться? Чтобы ты чаще отвлекался? А Поттер… может, тебе стоит узнать его получше? Я полностью уверен, что моя слава ему до лампочки, а ты его плохо понимаешь.