Я хотел кинуться к дяде, обнять, и я уже сдвинулся с места, но резко передумал. Я точно не знаю, что у Джима на уме, а все мои домыслы могут оказаться лишь фантазиями. Всё же я вскочил и неловко встал над Мориарти. Тот, к моему удивлению, поднялся следом.

— Почему бы тебе наконец-то не перестать быть их шлюхой?

Таких слов я точно не ожидал, поэтому уставился на злодея-консультанта с нескрываемым недоумением.

— Тебя засунули в этот крысятник насильно, тебя удерживали там, заставляли подчиняться, обязали служить им. — Джим говорил серьёзно. Значит, он действительно так считал. — Но обязан ли ты это делать? И вот ты решился сбежать и сбежал. Ты им ничего не должен, Эдвард. Это они должны тебе. — низкий голос Джима насторожил меня, а блеск его глаз обернулся холодным пламенем. — Они должны бояться тебя, потому что волк, которого держали в неволе обязательно отгрызёт руку хозяину, если его спустить с цепи.

Вообще, с точки зрения науки или принципов жизни, волк мог и привыкнуть к человеку. Я этого не сказал. Мне не хотелось спорить с Мориарти. Я стоял, чуть опустив голову. Но он был всё же прав. Да? Мне надо перестать винить себя?

Пальцы дяди коснулись моего лба. Немного болит. Я поднял голову и понял, что Джим стоит ко мне слишком близко. Голова тут же опустела, а во рту пересохло. Я был готов даже забыть ту историю с той девушкой, лишь бы он не отводил от меня взгляд. Но тут дядя ухватился пальцами за пластырь и резко сорвал его. Сначала от шока я ничего не почувствовал, а продолжал стоять с широко распахнутыми глазами. Но затем пришла жуткая боль. Такая жуткая, что я даже не смог закричать. Я не мог прикоснуться к ноющему месту, не мог ничего сделать.

— Запомни эту боль. — сказал Мориарти, кидая окровавленный пластырь на пол. — И воспоминай каждый раз, когда что-то или кто-то приказывает тебе остановиться. Ты уже слишком высоко взлетел, чтобы оглядываться.

Что? Разве не об обратном вчера говорил Джим? Я его не понимаю…

Я припал к стене, смотря куда-то перед собой. Глаза слезились, а ноги стали подкашиваться; дрожащая рука зависла в нескольких сантиметрах от раны. Я закрыл глаза и почувствовал, как по щекам потекли слёзы. Я рухнул на пол. Тьма подступала, а я пытался её развеять. Джим опустился на корточки около меня.

— Ты слабый, Эдвард. — прошептал он.

— Потому что я более человек, в отличии от тебя. — процедил я сквозь зубы и открыл глаза. Мориарти улыбался.

— Ну-ну, — он провёл тыльной стороной пальцев по моей щеке, вытирая слёзы. Затем провёл пальцем чуть выше брови. Я зашипел. На кончике его пальца оказалась капля крови. Он смотрел на неё, а потом отправил этот палец в рот. Я снова застыл в ступоре. Улыбка на губах дяди стала шире. — чувствую этот вкус. Наша кровь всегда горячее и ядовитее.

Я отвёл взгляд. Несмотря на этот выпад, Джим помог мне подняться. Я скрылся в доме, так ничего ему и не сказав.

========== Глава 19. ==========

Утро. Как же хорошо. Солнце светит в глаза и приятно греет. Мне даже на секунду показалось, что я проснулся в каком-нибудь уютном маленьком домике в беззаботный выходной, а рядом лежит лабрадор. Эта реальность мне никогда не станет доступной.

Душ продлил моё спокойное и мягкое состояние, пока я не оказался около зеркала. Шрам побледнел, но эта расщелина пылала цветом ада. Практически ровная линия над левым глазом сантиметра так три. Здорово. Я отвернулся.

Внизу Моран, который встаёт раньше всех, заваривает кофе. Я же заварил себе «Earl grey». Не то чтобы я принял во внимание совет Джима касательно кофе.

Прямиком за мной спустился босс. Весь такой ухоженный и амбициозный.

— С добрым утром, мои дорогие-е-е-е! — пропел он.

— Сегодня какой-то особенный день? — спросил, усмехнувшись, Моран. — Столько радости, словно всё британское правительство потеряло одежду прямо во время выборов.

— Очень смешно, Себби, но нет. — отмахнулся Джим.

— Себби? — начиная улыбаться, удивился я.

Моран нахмурил свои светлые брови. Джим лишь поиграл своими идеально тонкими и чёрными.

— И как ещё ты его называешь? — решил потешиться я.

Джим игриво посмотрел на меня.

— Нет, Джим, не надо! — запаниковал Моран.

— Басти. — выдал Джим и сел на стул.

Моран закрыл лицо руками.

— Ну что ты-ы-ы? — пропел с сочувствием Джим.

— Как мило. — хмыкнул я.

— Команда на пять с плюсом. — пробурчал Моран.

Мы с Джимом потопали к машине после еды. Снова в город? Снова на то здание? Джим мне ничего не объяснил, а как всегда использовал брови и глаза, чтобы напустить интригу. Меня беспокоил наш вчерашний разговор… Я покосился на дядю, думая о всех последствиях, если я всё-таки подавлю ту часть, что против криминальных делишек. Будущее не казалось мне светлым в девяноста девяти случаях из ста. Хотя что за понятия «светлый» и «тёмный»? В МИ6 они так же размыты, как и в любом другом месте. Одна проблема: у меня такое чувство, что нужно умереть, чтобы переродиться в создание подобное моему дяде.

Джим медленно повернул голову ко мне, словно прочёл мои мысли. И он улыбнулся. Я поднял бровь настолько высоко насколько смог, пытаясь отбиться от этой непонятной улыбки. Безуспешно. Тогда я решил воспользоваться ртом:

— Что ты собираешься делать? Твои ближайшие планы.

Мориарти принял моё приглашение к разговору, закинув руку на спинку сидений и повернув ко мне свой корпус.

— А ты хочешь участвовать?

Думаю, ответ «Хочу попробовать» его не удовлетворит, так что придётся начать душить светлую сторону прямо сейчас.

— Хочу. — главное — уверенность в голосе и зрительный контакт.

Лицо Джима вновь исказила улыбка, но он опустил глаза. На каком-то подсознательном уровне я понял, что он не верит мне. Чёрт.

— Хорошо.

Но он сказал «хорошо». И это «хорошо» мне не понравилось, поэтому я инстинктивно сглотнул.

— Я готов. — продолжил пытаться я. — Я докажу тебе это, Джим. И ты будешь смотреть на меня, не отрывая глаз, потому что в противном случае ты умрёшь. Вот настолько я тебя удивлю. — конечно я не сказал это вслух. Делать громкие заявления я научился пока только у себя в голове.

Тем временем Джим о чём-то думал. Я бы многое отдал, чтобы залезть к нему в голову. Как он думает?

— Я не скажу тебе, что я собираюсь сделать. — вдруг подал голос преступник. — Я хочу, чтобы ты сам пришёл к этому.

Снова? Господи…

— Ты хочешь, чтобы я с нуля воспроизвёл твои разрушительные планы? — мне начало казаться, что ничего у меня не выйдет.

Впервые я не уверен в себе. И уж тем более не самоуверен.

— Ну почему же с нуля? — хитро улыбнулся Мориарти. Он засунул руку в карман и достал по очереди три вещи: какую-то фигурку, брелок с шариком и пряничного человечка. — Выбери.

Я уставился на эти предметы с великим недоумением. Джим специально таскал их с собой, чтобы всё выглядело как в кино? А может он знал, что я снова заговорю на эту тему именно сейчас… Когда я присмотрелся, то понял, что фигурка изображала волка, на котором сверху лежала шкура овцы, а шарик оказался маленькой моделью Земли. Я поднял глаза на дядю.

— И что они значат?

Улыбка Мориарти свидетельствовала о том, что он наслаждался происходящим. Его брови весело поднялись вверх.

— Сделай выбор, Эдвард. И будешь думать об одном из моих проектов.

Я снова опустил глаза на предложенные вещицы. Это его проекты, значит? Или всё бессмысленно, потому что он меня снова проверяет? Я сжал челюсти от негодования. Вдруг в моей голове проскользнула мысль: скинуть к чёрту все эти безделушки и, схватив Джима за эту ладонь, притянуть к себе.

— Я выбираю тебя. — это должно было его удивить.

И мне этого хотелось. Но я не знал, как он отреагирует. Ждёт от меня решения касаемо этих штуковин, значит, ожидает от меня чего-то конкретного. А мне хочется, чтобы ему понравилось. Поэтому я откинул соблазнительные мысли и стал думать насчёт фигурки. Волк в овечьей шкуре. Само по себе это символично, поэтому привлекает меня. Однако в то же время чувство вины усиливается. Загадочный пряничный человечек. Что бы это могло значить? У меня ни одной идеи. Земной шар… весь мир у него на ладони. Я усмехнулся про себя. Мои амбиции должны соответствовать действиям, если я хочу поразить дядю. Я потянулся рукой к брелку и, специально как можно ощутимее коснувшись кожи Джима, поддел безымянным пальцем кольцо и надел его на палец.