Виджая разочарованно смотрела на меня, хлопая глазами. Я был в замешательстве. Полковник настолько был уверен в своей догадке, что я начал сомневаться в его причастности к событиям на корабле. Мне что, теперь самому придётся доказывать невиновность?

Полковник включил браслет и произнёс:

— Сообщение генералу: «Это полковник Цинь, рейс MJGRSOOYC22900711. Прошу выслать досье на детектива, которого к нам прислали. Если его вообще присылали».

Я уже знал ответ, который он получит через час — пока я не закрыл дело Бориса Дудки, я остаюсь в российской полиции.

— Капитан, — обратился к динамику полковник, — ты можешь определить маршрут?

— Нет, полковник, у меня нет доступа к органам управления.

— Ты же капитан, вас что, не учат ориентироваться по звёздам?

— Полковник, корабли не летают из точки «А» в точку «Б» по прямой. Пока мы не совершили гравитационный манёвр вокруг Юпитера, я не могу сказать, куда мы направимся. Если нас отбросит в сторону Сатурна, с большой долей вероятности мы полетим на Нептун, чтобы получить ещё большее ускорение, а значит, мы движемся в сторону базы Оорта. Если от Юпитера мы отскочим на Уран, то трудно сказать, куда мы направимся после него. Сейчас за Ураном в том направлении больше нет крупных объектов, с помощью которых можно тормозить или разгоняться.

— И какие базы находятся в той области?

— В той области пояса Койпера есть российская база.

Полковник довольно потёр руки:

— Когда закончится манёвр через Юпитер?

— Не раньше чем через неделю.

Полковник встал из-за стола и направился в гальюн.

— Так что на счёт осмотра места гибели механика? — крикнул я ему вслед.

— Поговорим через час, когда я получу на тебя досье, шпион, — ответил он, скрывшись в коридоре.

— Детектив, — прозвучал голос капитана, — Вам сообщение от Клариссы.

Я посмотрел на женщин, и они, догадавшись, что я хочу послушать его без свидетелей, спешно покинули кухню.

— Она пишет, — капитан начала диктовать, — что их временно разместили в полицейском участке, потому что оставаться дома небезопасно из-за лесных пожаров. Пишет, что с ней всё хорошо и не нужно волноваться. Она просит, чтобы Вы следили за своим здоровьем и по возможности продолжали службу. Она очень хочет, чтобы Вы, детектив, не совершали необдуманных и эмоциональных решений. Пишет, что очень скучает по Вам, но служба важнее всего. Она Вас очень любит, детектив.

— Спасибо, капитан.

***

Виджая сидела в каюте с очень грустным выражением лица:

— Ты правда шпион?

— Конечно нет, Виджи. Мне кажется, что меня кто-то подставляет. Тот, кто захватил управление. Теперь я думаю, что нас сопровождают пираты. Наверняка они летят следом и контролируют наш полёт. Мне самому интересно, в какую сторону проложит курс автопилот после манёвра через Юпитер.

— Значит и меня тоже подставили?

— Нет, Виджи, ты тут ни при чём. Мы разбудим инженера, и он поднимет логи, где будут видны все операции на корабле — данные о твоём состоянии в криокамере и время открытия ящика с препаратами, когда я тебя спасал. Твоя попытка самоубийства — это алиби от всего. А вот у меня проблемы.

— Какие, Марик?

— Я пытался взломать управление, чтобы включить гравитацию.

— Логи покажут, что ты вводил какие-то коды?

Я опустил голову, потому что не было сил соображать — моё состояние снова стало ухудшаться. Виджая подошла ко мне и села рядом:

— Тогда мы не станем будить инженера.

— Но я должен закончить расследование, чтобы Чен перевёл меня на службу к китайцам. Тогда полковник перестанет подозревать меня в шпионаже.

— А ты сможешь раскрыть преступление без помощи инженера?

— Это зависит от того, смогу ли я осмотреть место преступления. А я не попаду в закрытый отсек, пока полковник меня подозревает в шпионаже. Это замкнутый круг.

— Пусть он сфотографирует этот чёртов щиток.

— Нет, Виджи, этого недостаточно. Мне нужно провести следственный эксперимент: мог бы механик так покалечиться самостоятельно.

— Но полковнику выгодно, чтобы это был несчастный случай!

— Да, но, чтобы отвести меня к щитку, нужно пройти через грузовой отсек с секретным оборудованием. А я по его мнению шпион. Говорю же — замкнутый круг.

Виджая потрогала мой лоб:

— Ты весь горишь, Марик!

— Мне кажется, что Радутин действует не так, как Симпатин.

— У них одно действующее вещество, просто в Радутине его меньше.

— А если колоть больше, то он быстро кончится?

— Осталось всего два пакета на четыре дозы. А если колоть больше, то две дозы. Понимаешь, Радутин не нужен на грузовом корабле, он нужен людям, которые долго живут в космосе. Повезло, что он вообще тут есть.

— Получается, я не дотяну до манёвра?

— Мы тебя заморозим.

— Значит, пока есть Радутин, можно продолжать принимать Флудип, чтобы не было синдрома отмены. Два дня, чтобы успеть закончить расследование, иначе я проснусь через полтора года на Оорте в статусе уволенного.

— Нужно заранее освободить для тебя камеру.

— Да, пора предать тело Бориса космосу.

— Поставим укол в комнате для уединения, чтобы у полковника не было вопросов.

Я лёг на койку, и Виджая ввела двойную дозу Флудипа. По венам побежал горячий ручеёк, и я наконец-то расслабился. Виджая спрятала шприц в карман:

— Что написала Кларисса?

Я принял положение сидя, свесив ноги с койки.

— Говорит, что с ней всё хорошо. На время пожара их разместили в полицейском участке. Там такая глушь — населённых пунктов поблизости нет. Но я подозреваю, что с ней не всё в порядке. Не знаю почему. Я это чувствую. Она не пишет мне напрямую. С ней что-то не то. Думаю, после прощального письма она снова попала в больницу. У неё слабое сердце. Поэтому она передаёт сообщения через кого-то. Я уверен, что она просит доктора, чтобы он отправлял сообщения от имени полиции, чтобы я не волновался.

Из носа полились сопли — сильно заболела носоглотка, как это бывает перед тем, как заплакать. Сквозь ком в горле я продолжил:

— Она просила, чтобы я закончил службу.

— Ты сильно по ней скучаешь?

— Да.

— Какого роста Кларисса?

— Чуть выше тебя, а тебе зачем это знать?

Она подошла ко мне вплотную, встав между моих свисающих с койки ног:

— Закрой глаза. Я встану на цыпочки, а ты обними меня. Представь, что обнимаешь её.

Я не стал противиться и обнял Виджаю. Руками я водил по её спине, представляя Клариссу. Трогал её лопатки, водил ладонями по талии, сжимал грудную клетку, опускал руки ниже и обводил ими её ягодицы.

— Она делала так? — произнесла Виджая на ушко, щекоча своим холодным носиком мою шею.

— Да, — ответил я шёпотом.

— А так? — она начала пальцами ерошить мою причёску.

— Продолжай…

Она неожиданно поцеловала меня в губы, и я открыл глаза:

— Так нельзя, Виджи.

— Не произноси это имя — сейчас ты с Клариссой.

Я снова закрыл глаза. Она продолжала целовать моё лицо — и губы, и нос, и брови и щёки:

— Назови меня Клариссой. Ну же!

Её шея пахла чужим ароматом. Но я продолжал вспоминать Клариссу, исследуя тело Виджаи.

— Марик, я твоя Кларисса. Назови меня по имени, — она расстегнула комбинезон, задрала находящийся под ним эластичный топ и обнажила груди.

Я прикасался к ним своим лицом, погружаясь в бессознательное состояние всё глубже и глубже:

— Кларисса, я люблю тебя…

— Я тоже тебя люблю, Марик. Я так тебя люблю…

Она взяла мою руку и запустила её в разрез комбинезона, приложив к своему животу. Одной рукой она прижимала мою голову к груди, а другой толкала мою ладонь всё ниже и ниже, приговаривая: