Мы молчали. Я случайно взглянул на Альтена, и на его лице появилось странное выражение.

Он резко спросил:

– Как зовут этого калеку, госпожа Мэри?

– Туг. Он известен всему городу как Туг. Только это. Я никогда не слышала никакого христианского имени.

Альтен резко поднялся на ноги.

– Калека по имени Туг?

– Да, – с удивлением подтвердила она. – Это что-нибудь значит для вас?

Альтен набросился на меня.

– Какой номер того дома на Паттон Плейс? Ты случайно не заметил?

Я заметил, и, удивляясь, сказал ему.

– Одну минуту, – сказал он. – Я хочу позвонить.

Он вернулся к нам через мгновение: его лицо было очень серьезным.

– Этот дом на Паттон Плейс принадлежит человеку по имени Туг! Я только что позвонил другу-репортеру; он помнит один случай: он подтвердил то, что я думал. Госпожа Мэри, этот Туг в ваше время когда-нибудь обращался к врачам, пытаясь восстановить свое искалеченное тело?

– Ну, конечно, он это делал. Я слышала это много раз. Но его искалеченное, деформированное тело невозможно вылечить.

Альтен остановил Ларри и меня, когда мы хотели ворваться с удивленными вопросами. Он сказал:

– Не спрашивайте меня, что это значит. Я не знаю. Но я думаю, что этот калека – этот Туг – живет как в 1777, так и в 1935 году и путешествует между ними в этой клетке для путешествий во времени. И, возможно, он и есть человек-хозяин этого робота.

Альтен сделал яростный жест.

– Но нам лучше не строить теорий; это слишком фантастично. Вот история Туга в наше время. Он пришел ко мне около трех лет назад, кажется, в 1932 году. Он предложил любую цену, если я смогу вылечить его искалеченное тело. Вся медицинская братия Нью-Йорка знала его. Он казался нормальным, но одержимым идеей, что у него должно быть тело, как у других мужчин. Подобно Фаусту, который, будучи стариком, заплатил цену своей души, чтобы стать молодым, он хотел иметь красивое тело молодого человека.

Альтен говорил горячо. Мои мысли бежали впереди его слов; я мог представить себе с огромной фантазией так много вещей. Калека, путешествующий по разным эпохам в поисках исцеления. Желая другого тела....

Альтен говорил:

– Этот парень Туг жил один в том доме на Паттон Плейс. Он был таким, как вы о нем говорите, госпожа Мэри. Отвратительно отталкивающий. Зловещая личность. Около тридцати лет. А в 1932 году он связался с девушкой, у которой самой была несколько сомнительная репутация. Танцовщица, завсегдатай ночных клубов, как их раньше называли. Ее звали Дорис Джонс или что-то в этом роде. Она, очевидно, думала, что сможет вытянуть деньги из Туга. Что бы это ни было, поднялся большой шум. Девушка заявила на него, сказав, что он напал на нее. Полиция довольно долго возилась с калекой.

Теперь мы с Ларри вспомнили некоторые подробности, хотя ни один из нас в то время не был в Нью-Йорке.

Альтен продолжал:

– Туг подрался с полицией. Впал в неистовство. Я полагаю, что они обошлись с ним довольно грубо. В магистратском суде он устроил еще одну сцену и подрался со служителями суда. В неуправляемой ярости он выкрикивал оскорбления, и его, брыкающегося, кусающегося и рычащего, вынесли из зала суда. Он угрожал какой-то дикой, странной местью всем городским чиновникам – даже самому городу.

– Приятный парень, – прокомментировал Ларри.

Но Альтен не улыбнулся.

– Магистрат мог задержать его только за неуважение к суду. У девушки не было абсолютно никаких доказательств, подтверждающих ее обвинение в нападении. В конце концов, Туг был отпущен. Неделю спустя он убил девушку. Детали не важны, но он это сделал. Полиция окружила его в собственном доме; окружила дом – тот самый, что на Паттон Плейс, – но когда они ворвались, чтобы забрать его, он необъяснимым образом исчез. Больше о нем ничего не было слышно.

Альтен продолжал смотреть на нас с мрачным, торжественным выражением лица.

– Ничего не слышал о нем до сегодняшнего вечера. И теперь мы слышим о нем. Как он исчез, когда полиция охраняла каждый выход из этого дома – ну, это очевидно, не так ли? Он отправился в другой мир Времени. Несомненно, в 1777 год.

Мэри Этвуд негромко вскрикнула.

– Я забыла, что должна предупредить вас. Туг однажды сказал мне, еще до того, как мы с отцом поссорились с ним, что он обладает таинственной силой. Он сказал, что он был самым замечательным человеком. И в будущем был мир – он упомянул 1934 или 1935 год, – который он ненавидел. Великий город, жители которого причинили ему зло, и он собирался принести им смерть. Смерть им всем! Я не обратила на него внимания. Я думала, он сошел с ума, бредит…

Маленькие часы Альтена тикали с бешеным сердцебиением сквозь очередную тишину. Огромный город вокруг нас, несмотря на то, что было два часа ночи, пульсировал от множества смешанных звуков.

Предупреждение! Была ли девушка из прошлого предупреждением о надвигающейся катастрофе на этот великий город?

Альтен расхаживал по комнате.

– Что нам делать, сообщить властям? Отвезти госпожу Мэри Этвуд в полицейское управление и сообщить им, что она приехала из 1777 года? И что, если мы не будем осторожны, произойдет нападение на Нью-Йорк?

– Нет! – вырвалось у меня. Я могу себе представить, как бы нас приняли в полицейском управлении, если бы мы это сделали! И наши фотографии в завтрашних газетах. Фотография Мэри с насмешливым заголовком, высмеивающим нас.

– Нет, – эхом отозвался Альтен. – У меня нет намерения делать это. Я не настолько глуп, – он остановился перед Мэри. – Что вы предлагаете сделать? Вы, очевидно, исключительно умная, уравновешенная девушка. Небеса знают, что вам нужно.

– Я, я хочу вернуться домой, – пробормотала она.

Острая боль пронзила меня, когда она это сказала. Сто пятьдесят лет разделяют нас. Огромная пропасть. Непреодолимый барьер.

– Этот механизм сказал, что он вернется!

– Совершенно верно, – согласился Альтен. Всех нас охватило волнение. – Именно это я и имею в виду! Может, рискнем? Попробуем? Я больше ничего не могу придумать, чтобы можно было сделать. У меня есть револьвер и два охотничьих ружья.

– Что ты имеешь в виду? – потребовал я.

– Я имею в виду, мы возьмем мою машину и поедем к дому Туга на Паттон Плейс. Прямо сейчас! И если это механическое чудовище вернется, мы схватим его!

Альтен, обычно спокойный, точный человек науки, был напряженно-яростен.

– Схватим его! Почему бы и нет? Трое из нас, вооруженных, должны быть в состоянии одолеть робота! Затем мы захватим клетку для путешествий во времени. Возможно, мы сможем управлять ей. Если нет, то, имея робота в нашем распоряжении, нам, по крайней мере, будет что показать властям, тогда не будет насмешек!

Наша неизбежная судьба заставляла нас так опрометчиво погружаться в эту тайну! Охваченные волнением и странной фантазией, мы думали, что действуем из лучших побуждений.

Через четверть часа, вооруженные, в длинном пальто и шарфе, чтобы скрыть красоту Мэри Этвуд, мы взяли машину Альтена и поехали на Паттон Плейс.

Патрульный Макгвайр, очевидно, не проходил по Паттон Плейс с тех пор, как мы ее покинули; или, по крайней мере, он не заметил разбитого окна. Дом казался таким же, как и прежде, темным, тихим, заброшенным, и разбитое подвальное окно зияло широким черным отверстием.

– Я оставлю машину на другой улице, – сказал Альтен, когда мы медленно проезжали мимо дома. – Быстро, никого не видно, вы трое выходите сюда.

Мы притаились в полутемном вестибюле, и через мгновение он присоединился к нам.

Я вцепился в руку Мэри Этвуд.

– Ты не боишься? – спросил я.

– Нет. Да, конечно, я боюсь. Но я хочу сделать то, что мы планировали. Я хочу вернуться в свой собственный мир, к моему отцу.

– Внутрь! – прошептал Альтен. – Я пойду первым. Вы двое следуйте за ней.

Теперь я могу сказать, что нам не следовало брать ее в тот дом. Так легко оглянуться назад на то, что можно было бы сделать!