Чрезвычайные происшествия начались около 1 часа ночи в ночь с 8 на 9 июня 1935 года. Я шел по Паттон Плейс в Нью-Йорке со своим другом Ларри Грегори. Меня зовут Джордж Рэнкин. Мои дела и Ларри – это детали, совершенно несущественные для этого повествования. Мы были друзьями в колледже. Мы оба работали в Нью-Йорке и делили квартиру на этой Паттон Плейс – короткой кривой, малоизвестной улице с не особенно впечатляющими жилыми зданиями, расположенной недалеко от района, известного как Гринвич Виллидж, где высокие офисные здания деловых районов вплотную примыкают к ней.

Этой ночью в час ночи здесь было пустынно. Такси стояло на углу. Его шофер оставил его там и, очевидно, отправился в ближайшую закусочную. Уличного освещения, как всегда, было недостаточно. Ночь была душной и темной, со свинцовым небом и удушающей влажностью, предвещавшей грозу. В этот час в домах по большей части не горел свет. Среди них время от времени попадались многоквартирные дома, но в основном это были низкие, ветхие постройки из кирпича и камня.

Мы были еще в трех кварталах от нашей квартиры, когда без предупреждения начались события, которые должны были ввергнуть нас и весь город в катастрофу. Мы стояли на пороге тайны, странной и непривычной, но мы этого не знали. Таинственные порталы раскачивались, чтобы поглотить нас. И, сами того не подозревая, мы вошли в них.

Ларри говорил:

– Жаль, что нет грозы, чтобы очистить воздух. Что за черт, Джордж, ты это слышал?

Мы стояли и слушали. Раздался сдавленный, приглушенный крик. Мы были на середине квартала. В поле зрения не было ни пешехода, ни какого-либо транспортного средства, кроме брошенного такси на углу.

– Женщина, – сказал он. – Это доносится из этого дома?

Мы стояли перед трехэтажным кирпичным зданием. Все его окна были темными. Там было парадное крыльцо в несколько ступенек и вход в подвал. Все окна были закрыты, и помещение выглядело пустым.

– Не из него, Ларри, – ответил я. – Он закрыт на лето…

Но я не сказал больше, мы услышали крик снова. И на этот раз это прозвучало не как крик, а как женский голос, желающий привлечь наше внимание.

– Джордж! Посмотри туда! – воскликнул Ларри.

Свет уличного фонаря освещал вход в подвал, а за одним из темных окон к стеклу было прижато лицо девушки.

Ларри стоял, вцепившись в меня, затем потащил меня вперед и вниз по ступенькам. В первой подвальной комнате была девушка. Позади нее была темнота, но мы могли видеть ее белое испуганное лицо близко к стеклу. Она постучала по стеклу, и в наступившей тишине мы услышали ее приглушенный голос:

– Выпустите меня! О, дайте мне выйти!

Дверь в подвал была заперта на железную калитку. Я погремел ей.

– Нет способа попасть внутрь, – сказал я, а затем резко остановился от удивления. – Какого дьявола?

Я присоединился к Ларри у окна. Девушка была всего в нескольких дюймах от нас. У нее было бледное, испуганное лицо; широко раскрытые, полные ужаса глаза. Даже при первом взгляде я был поражен ее красотой. И вздрогнул; в ней было что-то странное. Белое атласное платье с низким вырезом открывало ее белоснежные плечи; ее голову венчала копна белоснежных волос, свисающие белые локоны обрамляли ее бледную неземную красоту. Она позвала снова.

– Что с вами? – спросил Ларри. – Вы там одна? Что случилось?

Она попятилась от окна; мы могли видеть ее только как белую кляксу в темноте подвала.

Я крикнул:

– Вы нас слышите? Что случилось?

Затем она снова закричала. Тихий крик, но в нем был бесконечный ужас. И снова она была у окна.

– Вы не причините мне вреда? Позвольте мне… о, пожалуйста, позвольте мне выйти!

Ее кулаки колотили по оконному стеклу.

Что бы я сделал, я не знаю. Помню, я задавался вопросом, будет ли полицейский на нашем углу в конце квартала; он очень редко бывал там. Я слышал, как Ларри сказал:

– Что за черт! – Я вытащу ее отсюда. Джордж, принеси мне тот кирпич.... А теперь отойди, девочка, я собираюсь разбить окно.

Но девушка продолжала прижиматься лицом к стеклу. Я никогда не видел таких испуганных глаз. Напугана чем-то позади нее в доме; и в равной степени напугана нами.

Я позвал ее:

– Подойдите к двери. Вы не можете подойти к двери и открыть ее? – Я указал на дверь в подвал. – Откройте ее! Вы меня слышите?

– Да, я слышу вас, и вы говорите на моем языке. Но вы… вы не причините мне вреда? Где я нахожусь? Это… это был мой дом минуту назад. Я жила здесь.

Сумасшедшая! Это мелькнуло у меня в голове. Безумная девушка, запертая в этом пустом доме. Я схватил Ларри и сказал ему:

– Успокойся, в этом есть что-то странное. Мы не можем разбивать окна. Давай…

– Откройте дверь, – крикнул он девушке.

– Я не могу.

– Почему? Она заперта изнутри?

– Я не знаю. Потому что, о, скорее! Если он… если это случится снова…!

Мы видели, как она обернулась, чтобы посмотреть назад.

Ларри требовательно спросил:

– Вы там одна?

– Да, сейчас. Но, о! Минуту назад он был здесь!

– Тогда подойдите к двери.

– Я не могу. Я не знаю, где это. Это такое странное и темное место. И все же совсем недавно это был мой дом.

Сумасшедшая! И мне показалось, что у нее был очень странный акцент. Возможно, иностранка.

Внезапно ее охватил безумный страх. Ее кулаки били по оконному стеклу почти с такой силой, что оно разбилось бы вдребезги.

– Нам лучше вытащить ее, – согласился я. – Разбей его, Ларри.

– Да, – он помахал девушке. – Отойдите. Я разобью стекло. Уйдите, чтобы вам не причинили вреда.

Девушка отступила в полумрак.

– Аккуратно с рукой, – предупредил я. Ларри снял пальто и завернул в него руку с кирпичом. Я оглянулся назад. Улица по-прежнему была пуста. Небольшая суматоха, которую мы подняли, не привлекла никакого внимания.

Девушка снова закричала, когда Ларри разбил стекло.

– Тише, – крикнул я ей. – Успокойтесь. Мы не причиним вам вреда.

Осколки стекла посыпались внутрь, и Ларри принялся колотить по створке, пока все не очистилось. Прямоугольное отверстие было довольно большим. Мы могли видеть тусклую подвальную комнату с обветшалой мебелью: дверь, ведущую в заднюю комнату; девушку рядом – белая фигура, наблюдающая за нами.

Казалось, больше никого не было.

– Давайте, – сказал я. – Вы можете вылезть здесь.

Но она попятилась. Я наполовину влез в окно и перекинул ноги через подоконник. Ларри последовал за мной, и мы вместе двинулись на девушку, которая съежилась перед нами.

Потом вдруг она побежала нам навстречу, и у меня возникло внезапное чувство, что она не сумасшедшая. Ее страх перед нами был омрачен ужасом перед чем-то еще в этом темном, заброшенном доме. Ужас передался Ларри и мне. Здесь что-то жуткое.

– Давай, – пробормотал Ларри. – Давай вытащим ее отсюда.

У меня действительно не было никакого желания расследовать что-либо дальше. Девушка позволила нам помочь ей вылезти через окно. Я стоял на ступенях, держа ее за руки. Ее платье было из развевающегося белого атласа с единственной красной розой на груди; ее белоснежные руки и плечи были обнажены; белые волосы были высоко собраны на маленькой головке. На ее лице, все еще испуганном, виднелись приоткрытые красные губы; маленькая круглая черная родинка украшала одну из ее напудренных щек. У меня мелькнула мысль, что это была девушка в маскарадном костюме. Она была в белом парике!

Я стоял с девушкой, не зная, что делать. Я держал ее мягкие теплые руки; ее аромат окутал меня.

– Что вы хотите, чтобы мы сделали? – тихо спросил я. – Макгвайр, полицейский этого квартала, может в любой момент пройти мимо. – Нас могут арестовать! Что с вами? вы не можете объяснить? Вы ранены?

Она смотрела на меня так, словно я был призраком или каким-то странным животным.