— Никто не услышит, — успокаивающе произнес я, — А если и услышат… мы и без того проклятый род. Хуже о нас думать точно не станут.
Тем временем распорядитель бала объявил начало парных танцев. Музыка изменилась, стала более плавной и медленной. Основное освещение погасло, по углам зажглись дополнительные прожекторы, заливал зал потоками мистического синего света. Гости начали разбиваться на пары.
Мария с улыбкой прильнула ко мне, глядя на меня сверкающими глазами.
— Ой, не очень я люблю эти танцы, — вздохнул я, обнимая её за талию, — Я бы предпочел сидеть на троне и наблюдать, как обычно…
— Сидеть на троне каждый хочет, — со звонким смехом ответила Мария, — Но мы такой возможности лишены. Ее нет даже у Верховных лордов… ведь на троне может восседать только сам Бог-Император. Как у тебя с танцами, Вадим?
— Умею, но не очень люблю, — честно сказал я.
— Главное, двигаться медленно плавно и неторопливо, — сказала Мария, — Дамам ни в коем случае нельзя терять цветы из волос или с платья и куски самого платья и его отделки. Это всегда указывает на несдержанные, резкие движения и недостаток аккуратности и скромности. Либо самой дамы, либо её кавалера.
— Значит, я буду двигаться медленно и аккуратно, — улыбнулся я.
Я подхватил Марию и закружил с ней в плавном танце по залу. Рядом с нами двигались другие пары. Музыка и потоки синего цвета окутывали нас колдовской атмосферой тайны и праздника.
— Алиса тоже должна быть где-то на этом балу, — задумчиво произнесла Мария, — Я уверена, что ее тоже должны были пригласить.
— Было бы весьма удачно встретиться с ней и пообщаться, — задумчиво произнес я, — А то небось нос задрала и возгордилась.
— Алиса в последнее время ведёт себя очень холодно и отстранено, — тяжко вздохнула леди Вышнегорская, — Я пишу ей периодически, но она общается очень холодно. Как будто ей стыдно поддерживать с семьёй хоть какие-то отношения.
— Я могу поговорить с ней, — я пожал плечами, — Может быть, в новой школе ей присели на уши и рассказали всякого нехорошего про нашу семью. Женщины порой бывают очень доверчивы, особенно молодые девушки.
Мария бросила укоризненный взгляд на соседние пары и горячо зашептала мне на ухо:
— Дама должна строго наблюдать, чтобы кавалер был у нее с левой стороны, как во время танцев, так и идя с ней по зале. Ни дамы, ни кавалеры во время бала перчаток не снимают, а тем более без перчаток не танцуют.
Что-то, видимо, с точки зрения этикета наши соседи нарушили. Я усмехнулся, моя рука проникла под ткань ее платья на спине и пошла вниз, все глубже, исследуя бугорки позвонков.
— Вадим! — щечки Марии Марии вспыхнули румянцем, и это была заметно даже в полумраке бального зала.
— Ты можешь остановить меня в любой момент… — шепнул я ей, — Все равно в такой темноте никто ничего не увидит…
Сладкое ощущение вседозволенности. Вокруг нас вроде бы много народа, но в тоже время мы совсем одни. В полумраке слышен лишь шелест платьев, да гомон приглашенных голосов. Мы здесь среди танцующих пар, но в тоже совершенно одни…
— Вадим… — сладко простонала Мария, — Что же мы творим… это неправильно…
— Но зато так сладко… — я легонько прихватил ее губами за мочку уха, — Будь моей, Маша…
Заиграла другая музыка, освещение с синего сменилось на зелёное. Это могло означать только одно — пришло время меняться партнёрами.
Мария улыбнулась, сладко поцеловала меня в щеку и отстранилась. Снова сбежала от меня. Как же упорно она сопротивляется. Честно, это даже забавляет. Но мне уже надоело парить в невесомости и неопределенности. Думаю, в следующий раз я буду более настойчивым.
Следующей моей партнершей по танцу оказалась девушка в ярко красном платье с красными и оранжевыми перьями. Видимо, это был закос по феникса. Из прорезей ярко-красной маски с перьями на меня смотрели глаза с ярко-красной радужкой. И целая копна ярко-красных волос водопадом уходила ей за спину.
И я, разумеется, знал, кто скрывается под этой маской. В конце концов я именно с этой девушкой и прибыл на бал.
— Эйка, — с улыбкой произнес я, прижимая её к себе, — Ты таки меня нашла. Среди такого количества людей…
— А то! — услышал я задорный голос Эйки из-под маски, — Тебе от меня так просто не скрыться, братец…
— Братец? — я удивленно приподнял бровь. Странная оговорка по Фрейду…
Глава 5. Братец
— Ой, прости, оговорилась, — Эйка захихикала, — Братан, я хотела сказать братан.
Эйка меня братаном никогда не называла. Это мы с Геннадием друг друга так иногда именовали. Наверное, наслушалась нас. Ну и как-никак бал — волнение, нервы, все дела.
Заиграла новая медленная музыка. Я положил руки Эйке на талию, и мы, медленно покачиваясь, начали двигаться вокруг своей оси. Так же делали и все люди вокруг нас.
— Вадик… Я скучала… — прошептала красноволоска, положив голову мне на плечо.
— Мы же только что разговаривали десять минут назад, — хмыкнул я. Ох уж эти девчонки. Эйка, кажется, снова ревнует меня ко всему подряд.
— Я думаю, что чуть больше… — эхом откликнулась она, — Помнишь, как ты завалил Юцера Мориль?
— Ага, та ещё кабанина была, — сказал я, — Неудивительно, что он считается сильнейшим на третьем курсе. Я думаю, что не каждый взрослый пользователь духовной силы с ним справится.
— Но сейчас ты наверняка разделаешь его без особых проблем? — с улыбкой произнесла Эйка.
— Думаю, да, — я улыбнулся ей в ответ.
— Честно, я тогда немного испугалась, — призналась она.
Я хмыкнул и успокаивающе погладил её по спине. Чтобы Эйка призналась, что она испугалась — это немного нонсенс. Но она все-таки девочка, как не крути. А девочкам иногда надо почувствовать себя слабыми.
— Ты тогда спас меня, — произнесла она, — Я этого никогда не забуду…
Тут легкие подозрения начали закрадываться мне в голову. Однако терпкий запах волос Эйки сводил меня с ума.
— Я думаю, ты немного преувеличиваешь, — сказал я, — В самом плохом случае Юцер бы просто избил меня, и я бы отправился надолго на больничную койку… Правда, с другой стороны он тогда выглядел настолько упоротым, словно был реально готов меня прикончить.
— Он всегда в таком состоянии, — вздохнула Эйка, — Ну да не важно.
Она положила мне одну руку на грудь и начала медленно поглаживать. Её пальцы слегка царапали материю моей одежды. Как будто хотели проникнуть внутрь.
— А что ты думаешь о леди Найткет? — неожиданно спросила она.
— Найткет? — я приподнял бровь, — Ну даже не знаю… Она кажется особой, весьма увлеченной своей оккультной тематикой. Не особо я такое одобряю.
— Почему? — в голосе Эйки послышалось удивление, — Это ведь так интересно!
— Магия — наука точная. Нельзя оценивать её по уровню интересности. Это даже Парацельс признает, хотя он тот ещё кадр… А когда ты не понимаешь, что ты делаешь и полагаешься на волю «Высших сил»… ни к чему хорошему тебя это не приведет.
— Но мы ведь пользуемся Духовной Интуицией, — заметила Эйка. Я с запозданием понял, что ляпнул зря про Парацельса, она же не знает, кто это такой. Но красноволоска мои слова проигнорировала. Или сделала вид, что проигнорировала, — Мы точно также обращаемся к высшим силам.
— Это немного другое, — я тряхнул головой, — Не суть важно. Леди Найткет, кажется, сильно завидует мне. Она считает себя гением. Может быть отчасти так и есть. Но до меня ей, объективно говоря, далеко.
— Вот как, — голос Эйки стал немного суше. Мне почему-то показалось, что она заметно обиделась на меня. Странно… в чем дело? — Ты считаешь, что леди Найткет не достойна твоего внимания?
— А чего ты так за неё переживаешь? — я приподнял бровь, — Думаешь, что её можно в младшие жены взять? Ну не знаю… внешне, она, конечно, очень даже хороша, но…
— Правда? — в глазах Эйки засверкало любопытство.
— Ну да… — кивнул я, — Горячая такая милфа с весьма объемной фигурой. При этом у неё всё тело… в смысле, я хотел сказать руки и шея выглядят очень молодо, словно у юной девушки.
