Гризельда, раскинув объятия,Спускается, словно с небес.В крови её алое платье,Смеётся она словно бес.

-О, милый, так зябко, до дрожи!Спасает твоя лишь любовь.И этот убийца пусть тоже, Отдаст свою теплую кровь.

Король лишь влюбленно вздыхает,И с трепетом смотрит, молчит.Затем он Гризельде кивает,Старик же от боли кричит

Когда брызги крови фонтаномИз шеи прокушенной хлещут…Тьмы духи, кружась, балаганомСмеются, визжат, рукоплещут.

Тому, кто в Гризельды обличииСмог смуту вмиг в разум внести,Былого лишить враз величия,И сбить с веры, с правды пути.

Тому, кто такой пир кровавый, Себе и созданиям тьмы,Устраивать начал на славу,Себе подчиняя умы.

Венцом его подлости, злостиСтал глупый влюбленный король -Сумел дух ещё на погостеВнушить ему ложь, смирить боль.

Обличье погибшей любимойПринял он, вещая, что естьПуть к жизни возврата незримый,Путь тайный. Через кровь и месть.

И кровь, разливаясь рекою,В их жадные рты потекла,Король, одержимый женою,Винил всех, что та умерла.

Казнил, убивал, добивался,Любимая чтоб ожила…Но тьмою лишь сам напитался,И душу разъели смерть, мгла.

Инквизитор

Верный Господа Бич, его воли знамение,Инквизитор с ухмылкой на ведьму глядел.Та молила, не зная, готово давно решение,Самый страшный назначен ей будет удел.Услыхав, она бросилась в ноги, целуя,И рыдала, просила дать пару деньков” К матери на могилу сходить хоть могу я?“Лишь презительно хмыкнул- и был он таков.Ну а ночью,молился в неистовом жаре,Умоляя всю память, все чувства забрать.Как там Бог говорил? Каждой твари по паре?Ну а он что один? Где семья, отец, мать?Дом он помнил едва ли, что рано покинул.Мать – улыбку лишь, родинку, что над плечом.Об отце помнил лишь – в темной чаше тот сгинул,И как плакала мать в вечер тот- горячо горячо.Говорили селяне то ведьмы проделки из леса,Ночью Йоля, что темень- не видно не зги.Заманила, опутала, гадина, с помощью беса,..Кровь вокруг…Да топор, сани и сапоги.В пору ту ещё-Айвэн. Мальчишка, ребенок,Сказал матери, глядя в родные глаза-“Волос жизни отчаянно долог…и тонок,Но клянусь им найти я убийцу”- сказал.Дальше- светлая битва. Великое дело.Он учился, чтоб с нечистью счета свести.За отца отомстить- вот мечтаний пределы,Встретить ведьму, что встала тогда на пути.И теперь Инквизитор их видит. И видит повсюду .Столько дьявола слуг, ворожбы, тьмы вокруг.Обещает он Господу:” Боже, служить тебе буду.Стану самой карающей я из твоих рук”.Ночь приносит печали, и мысли, и тихие слёзы -Жизнь струится сквозь пальцы, чудные дела.Ведь тогда,как ушел, в злые Йоля морозыДвадцать зим назад мать сестру родила.Он, из мира уйдя, верным клятве остался-Дом не видел, семью, не растил он сеструХоть страдал. И надеждой одною спасался-В воскресенье в церкви увидеть её поутруНо ни церкви, ни дома- лишь горестно дрогиСкрипом мерным округу окрест оглашали,Увозили тела вдоль по главной дороге.Эпидемия. Спешно тела всё сжигали.“Ведьма!”. ” Происки ведьмы проклятой”-Так шептались, кто выжить успел, глядя в лес.” Ведьмы дом там!”. ” Она, верно, и виновата!”.” Помогал ей сам дьявол!”, ” Или, может, бес!”.Ведьму он притащил сам. За волосы, лихо.И пытал самолично, признаться просил.Но в слезах она губы сжимала и тихоУлыбалась. Смотреть больше не было сил.Приказал он столбы тащит, сено, солому,Приказал, чтобы ведьму тащили, сжигали живьём.Будет мир и покой тогда. Каждому дому.Бог помог укрепиться в решении своем.Только вот, когда пламя пылало, лизалоТкань, сжигая, несчастной увидел плечо….И тотчас ему плохо впервые вдруг стало,На глазах защипало…и влага течет горячо.Вынес он сестру, бросившись в пламя, и в саван,Завернул, что готовил в могилу ей…Горький конец.А она прошептала, так тихо, так радостно:” Айвен”.И ушла. В мир иной, тот, где мать и отец.

Обещание

Тильда сгорает….и ночью – все тот же сон.

Жилы он рвет, из губ исторгает стон.Точно она – веда из древних миров,Веда, чья участь- пламя больших костров.

Лея зовут её. Травы ждут, помощь, припарки,Вот только такое подчас испросит иной у знахарки,Что Тильда…Иль Лея, в гневе – рукою на дверь.А гость :” Добре. Ответ ожидай теперь!”.

Дальше – косые взгляды. Упрёки и страх.Сон все тягучее, гуще. Пламя дрожит в кострах.Тильда не верит- ненависть к ней отчего,Тебе помогла, от смерти спасла вот его.

Злобно люд смотрит, лиц хмурых серая вязь,

Слухи идут, что нечистому враз продалась.

Слухи страшны, точно режут они, больно бьют,

Рушат покой, и так долго хранимый уют.

Снятся ей серые, словно свинец, глаза,” Встретимся снова”- шепотом ей сказал.И улыбнулся, губами… Разбитыми в кровь,Теми, что сладко шептали ” моя любовь”.

Первым сгорел, слезинки не проронив,Мрачно и хмуро Тильда глядит в огни.Беснуясь в зверином экстазе ревёт народ,Веду хватает, к костру, что поменьше, ведёт.

Лишь бы достойно принять, что дано, умереть,Жуткая смерть…Больно и страшно гореть.Дева, споткнувшись, старается страх свой унять,Боль- краткий миг лишь. И новая жизнь опять.

Та, где увидит родного, любимого вновь,Нужно лишь смелою быть, нужно верить в любовь. С улыбкою гордо ведёт она нежным плечом,Шагая к огню, что ласкается так горячо…

Тильда к утру вся измучена снова встаёт,Сон распроклятый ей жизни совсем не даёт. Тщетно она вновь пытается вспомнить сюжет -Видела, может, читала? Но снова всё нет.

Тильда устало с работы плетется домой,Холод вовсю пробирает, и в воздухе пахнет зимой. Ей бы согреться, немного хоть. Ласки, тепла,Но сурова, жестока и ночь, и ноябрьская мгла.

Тильда в замке ковыряет уныло ключом,Чувствует вдруг, что становится так горячо…Вполоборота она – там мужчина, тот, новый сосед,Что въехал недавно. Улыбка, простое ” привет”.

” Здравствуйте”- мышкой пищит, стараясь скорей уйти,Мужчина, смеясь, становится вдруг на пути.Глаза – точно серая сталь. Рук надёжный причал…И тихое ” Встретились, Лея. Я ведь тебе обещал”.

Маленький Йозеф

Маленький Йозеф глядит так отчаянно в небо,В нем – стаи птиц. Что свободны. Летят высоко.Маленький Йозеф дрожит. Он давно не ел хлеба,Холодно. Мама сейчас далеко-далеко.Маленький Йозеф- он ” номер пятьсот” человечек,Мальчик. Ребенок. В концлагере место ему?Деткам ведь место – в доме родном, возле печек,Мама чтоб тихо :” Ну,дай-ка, сынок, обниму”.Маленький Йозеф такое видал за полгода,Что выбило детство из глаз, темень в них пустоты.А за забором исходит цветами природа,А за забором- мальчишечьи тают мечты.Грубо солдат в позвоночник ударит прикладом,Снова в барак возвращаться мальчишке пора.Спать, ведь так рано вставать с утра надо.Плачет беззвучно на нарах сплетясь детвора.Маму и папу, потерянный дом, свое детствоТихо оплачет каждый из них в темноте…И никуда из кошмара, из ада не деться,И с каждым днём всё ближе на шаг к пустотеКто-то из них не вернётся в барак свой с обеда,Кто-то, упав, уж не встанет вовек …никогда…Великое слово, святое для всех нас, ” Победа”Всегда ведь, увы, содержит в себе и ” беда”.Горе, страдания, муки, и зло все на светеЛишь люди приносят. Порядок ужасен такой-Запомнить должны мы- расплатятся слабые детиЗа равнодушие взрослых, за глупость заплатят собой.

Морана

Мрачен, тернист лес, лежащий в изножье скал,Витая дорога уводит под свод облаков.А вдоль неё из тех, кто погибель искалЧастокол. Да в глазницах огонь черепов.Сказано в древнем писании – Темная Дева,Чьи волосы – ворона словно крыло, аки ночь,Сможет всесильного мира владыку из чреваТебе подарить, коль волшбу сможешь ты перевозмочь.Много глупцов да отчаянных доблестных воевХотели добыть себе Деву, да только вот мИнули дни-И тишина опустилась на землю, без боя,Сгинули в морок, и в нави навечно они.Люди ж простые боялись до жути злодейку,И всё страшнее, и злее рисует молваДеву из Тьмы, ведьму, зло, чародейку.Впрочем, иным это – глупость. Простые слова.Так или эдак, но лес колдовской обходилиТропами дальними, хоть неудобно подчас,Но и в лесу ведь тогда смельчаков находили,Что встретили смертный свой, горестный, час.

Годы прошли, сказы канули в Лету,Люди забыли заветы дедов да отцов.И в одно серое хмурое рваное летоК горе через лес пошли двое. Глупцов? Храбрецов?Кресты под рубахой, мечи стали острой,Да обереги – от нежити темной, от зла.Только в заросшем лесу, среди пёстройПрироды, дорога, так странно, пригожа, уютна, светла.Вот до подножья горы уж добрались,И там нет ни нечисти, ни черепов.Молодцы, братья, немного ж, поди, растерялись-Молва значит, лжет, али морок каков?Но смело они шли вперёд, по дороге,И солнце вставало за спинами, словно бы друг,Готов что помочь, веселее ступали чтоб ноги,Да ярко, волшебно и радостно было вокруг.