Ну, так что, Марш? снова придвинулся к ней Брендон, положив обе руки на ее груди, нащупал соски, принявшись крутить их точно рычажки для смены радиостанций. Марша поморщилась от боли, но взглянув на блаженство, что читалось на лице парня, решила, что потерпит ради дела. Она принялась постанывать, слегка откинувшись назад. И тут глухой стук по капоту прервал их уединение.
Что за хрень? взвился Брендон, подскочив,- Отец меня убьёт за тачку, мать твою!
Перегнувшись через сиденье, он включил фары. В их свете перед машиной показался темный силуэт.
Это ещё что за мудила?! выругался Брендон, выходя из машины – Эй, слышь, ты мне тачку испортил!- орал он, идя вперёд. Марша, спешно пересев на самую середину сиденья, чтобы лучше видеть, что происходит, на всякий случай выкинула в приоткрытую дверь остаток косяка – кто знает, может этот тип – полицейский, а так- ” ничего не знаю, сэр, мы просто отдыхали с моим бойфрендом”.
Но ” тип” оказался отнюдь не полицейским- какой-то дебил, в до тошноты заезженном хэллоинском костюме трупака. Надо признать, грим весьма недурственный- куски плоти, свисающие со щек, выпавший глаз, висящий на тонком красном сосуде, гной из жутких ран на лице, пара жёлтых гнилых зубов ( И как он это сделал? Реально, будто остальных зубов нет). Дополняла образ истлевшая одежда да висящий обрубок руки, с запекшейся кровью.
“Ну, точно! “- сообразила вдруг Марша, этот тип припёрся просить резинки. Та часть леса, немногим дальше кладбища, была популярна у парочек, что решали уединиться в отцовских, чаще всего, машинах. Денег на мотель у них не было, да и без документов вряд ли можно снять номер, а здесь и удобно, и никакой патруль не найдёт. А уж, тем более, предки.
Хмыкнув, Марша полезла в сумочку, что лежала на полу, за резинками, но тут же замерла- стоп, а как объяснить Брендону, что ” хорошая девочка Марш” таскает с собой пару пачек презервативов?
Но объяснять не пришлось ничего- дикий, полный ужаса крик раздался впереди. Брендон? Марша, больно ударившись головой, подскочила вверх, и замерла, не в силах пошевелиться – прям на капоте лежало обезглавленное тело самого красивого квотербека старшей школы. Из рваной раны на шее толчками хлестала кровь, заливая капот. Но самое жуткое- с каким-то флегматичным выражением на лице, если его можно было так назвать, мертвец поедал голову Брендона, силясь откусить как можно больше нежной плоти. Та кровавыми ошметками шмякалась о капот, проваливаясь в дыру на его подбородке. Чудовище с мерзким хлюпаньем высосало по очереди каждый глаз Брендона, а затем, замерев, точно принюхалось- и мертвый взгляд его единственного мутного глаза устремился прямо в салон, где в теплой луже собственной мочи сидела Марша.
Отбросив с тихим рыком обглоданную голову Брендона, чудовище двинулось к салону автомобиля, задев при этом тело парня. Оно соскользнуло вниз, оставив после себя кровавую дорожку на капоте.
Марша сидела, вспоминая, как мама распекал ее за то, что девушка не желает учиться водить машину. Марша в ответ только недовольно возражала, что ведь машины у них и нет. Смысл в правах в таком случае? А сейчас бы это очень пригодилось. Даже если не уехать, то, хотя бы, закрыть и заблокировать двери- она даже этого не знает! Где эта херова кнопка блокировки?!
Правда, это было бы в том случае, если бы Марш могла пошевелиться …
Мертвец, забираясь в салон, принёс с собой жуткий запах гнили и разложения. Серые крылья его носа раздувались, точно он втягивал воздух, что-то почуяв. Наконец, он выкинул вперёд руку с всего четырьмя пальцами, крепко ухватив девушку за ногу, и с силой дёрнул на себя. Марша упала на спину, ещё раз приложились затылком, на этот раз уже о боковую дверь. Наклонив мерзкую голову прямо к ее промежности, существо утробно зарычало. А затем принялось срывать с нее одежду. Марша не сопротивлялась, точно безвольная кукла позволяя двигать, поворачивать себя. Ужас овладел ею так, что она словно бы со стороны наблюдала за всем происходящим. И лишь когда мерзкое лицо приблизилось к её влажной от собственных соков и мочи промежности, и вгрызаясь, стало пожирать нежную плоть, Марша завизжала, принявшись бить руками по ненавистной голове. Чудовище же, продолжая свой кровавый пир, урчало от удовольствия, никак не реагируя на град ударов. И лишь когда она задела его единственный глаз, что тут же запал внутрь, в образовавшийся на гнилостном лице жуткий провал, чудовище чуть привстало, подтянувшись на обрубке руки вверх, разинуло свой почти беззубый рот, полный крови и липких кусочков мяса с ее вагины, и в диком поцелуе стало пожирать её губы, удерживая голову меж своих культей. А его большой член, с раздувшийся синюшной головкой и струпьями вдоль ствола, вошёл в её девственную вагину, разрывая нежную плоть, лишая плевы, которую Марша так мечтала подарить тому, единственному…Впрочем, через несколько мгновений это было уже неважно …Зачем девственность кучке кровавых останков на заднем сиденье старого бьюика?
Эмили, Эмиили? Джун, прикрывая глаза ладошкой от беспощадных солнечных лучей, ходила вокруг дома- Майк, ее здесь нет!- с отчаянием бросила в сторону дома, прислонившись спиной к стене. Так, нужно немного успокоиться. Выдох-вдох- выдох. И вспомнить все места, где когда-либо находили двухгодовалую беглянку Эм. Подвал, кошачий домик, корзина с грязным бельем, домик …О, Господи! Не может быть! Джун сорвалась с места, бросившись на задний двор, к домику на дереве.
Спустя минуту она уже стояла на газоне и качала на руках малышку Эмили, что заливаясь радостным смехом тянула ручки вверх, к деревянной лестнице ко входу в домик.
-Нашлась пропажа, -на крыльцо вышла Стейси, мама Майкла. Она с недовольной миной покачала головой, ничего не добавив. Но в ее взгляде явно читалось ‘ и на такой неумехе женился мой расчудесный сын!’.
“Чертова старая стерва”- подумала Джун, но вслух сказала-Да, всё в порядке Стейси. Пойдем в дом, нужно ещё дочистить тыквы, скоро Пейшенс вернётся, а она так просила в этом году самой вырезать рожицы.
Напоминание о любимой внучке подействовало как нельзя лучше- Стейси, шаркая тапками, засеменила обратно в дом. И Джун, вздохнув, направилась следом.
Какой-то шум, донесшийся со стороны старого кладбища, заставил замереть, обернувшись, и пару минут Джун вглядывалась в горизонт. Неужто и правда застройщик, что грозился выкупить часть земли, где находилось и кладбище, и возвести на этом месте целый коттеджный посёлок, да ещё и дорогу проложить, осуществил свои планы? Вряд ли- городской совет из кумушек до Белого дома доплывет с плакатами на волне народного возмущения. Или этот гул от того, что кладбище к празднику облагораживают: убирают траву, сжигая её и мусор неподалеку? Резкий порыв ветра донёс неприятный гнилостный аромат, подтвердив ее мысли. Джун поспешила в дом, несмотря на протесты Эмили.
Спустя некоторое время вся женская часть семьи Донован сидела в гостиной перед большим старым покрывалом, на котором лежало несколько тыкв, и намечала будущие рожицы. Маленькая Эмили играла с украшениями из шкатулки Джун, выданной, чтобы не капризничала. Раздался стук в дверь.
-Хмм, неужели кто-то так рано начал ходить по домам? – удивлённо подняла брови Джун, вставая. Она прошла к большой вазе с конфетами, заготовленными на вечер – Пейшенс, ты пойдешь?- спросила она, но дочка, увлеченно вырезающая канцелярским ножом отверстие в тыкве, отрицательно покачала головой.
Джун открыла дверь и опешила-кажется, половина их городка сегодня пришла к ним. Да ещё не только дети – и взрослые стояли позади нескольких ребятишек. Костюмы жуткие, но однотипные – все сплошь как один зловещие мертвецы. ” Стоп, а это не Симмонсы?”- прищурилась Джун, стараясь разглядеть знакомые черты сквозь сложный грим. Гости подошли ближе, отчаянно пытаясь выдать себя за мертвых. Рычали, приволакивали ноги, щерили рты с гнилыми желтыми зубами. Джун обдало водной омерзительного запаха тлена и разложения – тогда-то она и начала впервые что-то подозревать. Правда, это никак не помогло- в ту же секунду самый маленький труп, лет пяти, не больше, точно зверь прыгнул на нее, выставив вперёд руки и ноги, и опрокинул на крыльцо. Другие, почуяв железный аромат свежей крови, полезли сверху, отталкивая друг друга, рыча, пытаясь добраться до свежей плоти.
