Прежде эту фамилию Лиза точно не слышала. Если бы он был им родней, дед не преминул бы его отметить на генеалогическом древе. Единственном темным местом на этом древе было происхождение самого Германа Медемса. Дед рос без отца, фамилию унаследовал от матери. И всегда пресекал любые разговоры на эту тему.

Подушечки пальцев словно кольнули иглы: Лиза почувствовала себя на пороге открытия.

«Вряд ли сейчас в Риге найдется человек, который бы не слышал о капитане Герберте Мелдерисе. Его подвиг стоит вровень с заслугами знаменитого американца Чарльза Линдберга! Вчера капитан Мелдерис вернулся из длительного путешествия в Гамбию, совершенного на самолете собственной конструкции. Он избрал такую цель для своего перелета, поскольку Гамбия около трех веков назад была колонией Латвии и лишь потом перешла под власть Англии. Дважды герой в одиночку пересекал смертоносную пустыню Сахара, и оба раза остался невредимым. Герберт Мелдерис пролетел над пустыней 1500 километров с посадкой в одном-единственном оазисе! “Мне просто повезло. Счастливое стечение обстоятельств!” – скромно прокомментировал свой полет господин Мелдерис, молодой здоровый мужчина атлетического сложения».

В папке лежали другие газеты и отдельные вырезки, более поздние – за июнь 1936-го. Одна из статей оказалась на русском, причем частично в дореволюционной орфографии – с ятями, но без твердых знаков на конце.

«Вчера в 3:20 дня в Шанхай прилетѣл из Циндао извѣстный латвiйскiй летчик капитан Герберт Мелдерис, совершающiй кругосвѣтный полет на аэропланѣ своей собственной конструкцiи. Как извѣстно, капитан Мелдерис не так давно посѣтил Шанхай, отправившись отсюда в Японiю. Вечером представители мѣстной латвiйской колонiи чествовали храбраго летчика».

Лиза с трудом распрямила онемевшую ногу. Даже не заметила, что отсидела. Похоже, дед занимался не только скучными цифрами. История некогда знаменитого летчика тянула на серьезную научную работу. И этот орден. Он наверняка очень ценный и – почему нет? – мог принадлежать этому голливудскому капитану.

Там еще были вырезки на английском и, кажется, на шведском. Господин Мелдерис оказался парень не промах: кто только о нем ни писал! Лиза пролистала статьи. Во всех шла речь об одном и том же: о беспримерных подвигах. То он в Африке, то в Юго-Восточной Азии, и везде его встречали «с воодушевлением». Латышские газеты упоминали, что из-под пера Мелдериса в ближайшее время выйдут две книги: путевой дневник «Мой полет в Гамбию» и художественный роман «Между землей и солнцем» про приключения летчика.

Получалось, что дарования героя не ограничивались внешностью, храбростью и инженерными способностями. Живи Лиза в тридцатые, точно влюбилась бы.

В дипломате были и другие фотографии: Герберт в кабине самолета широко улыбается перед вылетом; Герберт – на сей раз без летной униформы, но в безупречно сидящем костюме – раздает автографы восторженным читательницам; Герберт на приеме у главы государства, президента Латвии Карлиса Ульманиса.

Лиза погуглила. Более-менее внятная статья про летчика-изобретателя нашлась только в латышскоязычной «Википедии»:

«Герберт Мелдерис родился 4 (17) апреля 1900 года в городе Виндава (нем. Windau) (с 1917 года – Вентспилс) в семье слесаря Яниса Мелдериса. В 1917 году, желая избежать мобилизации в германскую армию, он покинул оккупированную немцами Виндаву и бежал в Россию. В 1919 году начал службу в армии Латвийской Республики. Был зачислен в пехотный батальон пулеметчиком. Участвовал в боях с Красной армией, получил за храбрость чин сержанта. Поступил в авиационную школу и вскоре стал одним из лучших военных летчиков Латвии. Увлекался конструированием летательных аппаратов.

Демобилизовался в 1924 году с официальной формулировкой “по собственной воле”, однако в ряде источников упоминается, что причиной была целая серия дисциплинарных проступков, в числе которых – самовольный пролет под мостом и проезд по городским улицам в самолете без крыльев. (“Вот не давали парню покоя лавры Чкалова!” – хмыкнула про себя Лиза.)

Вскоре Герберт Мелдерис вернулся на службу и в 1930 году был вторично уволен за контрабанду спиртного из Эстонии. Он скрывался от кредиторов и был объявлен банкротом. Все его имущество было распродано на аукционе, и он работал шофером и экспедитором.

Позже серьезно занялся конструированием. На самолете собственного изобретения “М-II Молниеносный” с мотором, собранным из двух двигателей “Рено”, в 1933 году Мелдерис совершил рекордный для того времени перелет в Гамбию, а в 1936 году – перелеты в Токио и в Палестину.

По возвращении в Латвию он стал национальным героем. 25 мая 1934 года (через десять дней после государственного переворота, который возглавлял Карлис Ульманис) был восстановлен в армии и повышен в звании до капитана.

Герберт Мелдерис был человеком прогрессивных взглядов и придерживался гуманистических идей, опередивших свое время. Так, в своем дневнике он писал: “В полете надо питаться тем, что есть, но когда вернусь в Ригу, то обязательно стану вегетарианцем. Противна жестокость, с которой люди уничтожают все живое, чтобы насытиться”.

С началом советской аннексии в 1940 году Мелдерис был уволен из армии, но в 1941 году был приглашен в Москву, в КБ Яковлева, где его рассчитывали привлечь к работе над созданием самолетов для Красной армии. Однако сотрудничать он отказался.

По непроверенным данным, вплоть до 1945 года Мелдерис служил в Латышском легионе. Сведений о его судьбе после окончания Второй мировой войны не обнаружено».

Лиза вдруг поняла, что страшно проголодалась. Она сходила на кухню, приготовила себе длинный бутерброд из целого багета, домашнего масла и сыра с паприкой, заварила чай в бульонной чашке. Все это вместе с сахарницей и горстью шоколадных конфет она на подносе принесла в кабинет и пристроила рядом с письменным столом. Теперь можно было сидеть хоть всю ночь.

Она откусила внушительный кусок от своего исполинского бутерброда и положила в чашку несколько пористых кубиков сахара. Погружаясь в чай, кубики желтели, теряли форму и в конце концов ложились на дно светлым холмиком.

«Вот так и Мелдерис, – подумала Лиза, – пропал, растворился, как кусок сахара в чашке. В огромной чашке войны. Весь этот милый мир с беспосадочными перелетами, приключенческими романами и конструированием самолетиков в сарае смыло кровавым кипятком, и всем стало не до умного, красивого, храброго и талантливого Герберта Мелдериса. Ничего после него не осталось: ни могилы, ни родни, чтоб за могилой ухаживать».

Лиза почувствовала такую горечь, как будто сама оказалась забытой и ненужной. Этот летчик уже представлялся ей родным если не по крови, то по авантюрному складу характера, бесстрашному отношению к жизни. И почему, кстати, не по крови? Мелдерис вполне мог быть отцом ее деда! Они ведь так похожи с Германом. Вряд ли это «простое совпадение». Особенно памятуя о той награде в холщовом мешочке, которую Лиза нашла в дипломате. Несомненно, она принадлежала Герберту Мелдерису (нагуглить, что это был орден Трех звезд, высшая государственная награда Латвии, оказалось минутным делом).

Но почему Герман никогда не говорил об этом герое-летчике? Зачем так тщательно прятал документы? Сомневался? Хотел прежде все проверить?

«Сама разберусь! С кем-то же дед делился, советовался? Во-первых, Инта. Во-вторых, коллеги. В-третьих… Ладно, пусть сначала “во-первых”…» – Лиза допила холодный чай, по вкусу похожий на сладкое мыло, и хрустнула остатками багета. Часы показывали половину шестого утра. Вряд ли Инта в такое время будет расположена к беседе.

Пришлось отправляться в свою комнату и ждать, пока старушка проснется. «Уж я-то точно заснуть не смогу!» – подумала Лиза, закрывая глаза.

Лиза проснулась, когда солнце уже вознеслось над соседской крышей и стало нестерпимо палить в лицо. С Интой она встретилась на кухне – та как раз намеревалась обедать.

– Дорогая, ты сегодня поздно встала. Плохо себя чувствуешь или провозилась допоздна с архивом?