— Нам нужно ложиться спать, — кусая нижнюю губу, взглядом пыталась заставить Драко на неё посмотреть.

И это сработало. Он оторвал взгляд от книги и внимательно посмотрел на неё.

— Ты можешь идти первая, а я приду чуть позже, — и снова принялся за чтение.

Гермиона хотела возразить, сказать, что она тоже хочет ещё почитать, но вместо этого, громко положив книгу, пошла в спальню.

Оказавшись в его покоях, она вспомнила, как в детстве была с родителями в хвойном лесу. Именно эти оттенки её окружали. Тяжёлые бархатные шторы, такая же обивка двух кресел, тёмное практически чёрное глянцевое дерево, вероятно, покрытое лаком, и огромная кровать с балдахином.

Гермиона подошла и, присев, коснулась пальцами этого нежного бархата. Какое-то время она сидела неподвижно, а потом положила палочку на одну из прикроватных тумбочек.

Девушка услышала шаги, слышала, как он остановился.

— Почему тумбочек две?

Она слышала, как он ухмыльнулся.

— Потому что родители приготовили мне эту спальню в шестнадцать лет, а рядом был расположен кабинет. На будущее. Они всегда смотрели в будущее. Им так казалось, — он немного помолчал. — А до этого я жил в детской комнате. Она была другая и там не было двух прикованных тумбочек.

— Понятно.

И ей действительно было понятно. Малфои готовили сына в шестнадцать лет к тому, что он скоро приведёт юную мисс Малфой, которая и разделит с ним это ложе. И в этот момент Гермиона поняла, что рада, что не родилась чистокровной, а её родители никогда не говорили о том, что ей нужно будет когда-нибудь выйти замуж. Конечно, это подразумевалось, само собой. Но, в первую очередь, они хотели, чтобы она была счастлива: чтобы выбрала профессию, которая ей будет нравится, чтобы она могла посмотреть мир или что-то, чего хотелось именно ей. А семья… Ведь её нельзя создать по взмаху даже волшебной палочки, семья создаётся сердцем. Гермиона вспомнила слова своей мамы, от чего в этот момент ей стало грустно. Она вспомнила родителей, своё детство, свою светлую комнату. Но мысли в одну секунду потерялись. После того, как она почувствовала, что кровать прогнулась. Гермиона ощутила, что рядом находится он.

Драко откинул бархатное покрывало и лёг на свою половину, вторая же оставалась всё так же застелена. Гермиона встала, нагнувшись, стянула покрывало и скинула на пол.

— Это японский Бархат, Грейнджер.

На этот раз фыркнула Гермиона.

Теперь она смотрела на Драко, на его лицо и видела его взгляд, устремлённый в потолок. Убедившись в полном безразличие, медленно сняла свою одежду.

Девушка взяла рубашку, которую приготовила ещё днём. Когда вся её одежда была на полу, надела её, медленно застёгивая пуговицы.

В этот момент Драко поднял свою руку. Она увидела, что древко всё ещё было в ней. Он взмахнул палочкой и Гермиона проследила взглядом, как вся одежда медленно отправляется в одно из кресел, превращаясь в ровную стопку.

— Рубашку можно было тоже застегнуть с помощью магии, не растягивая момента.

— Никогда не забывай, что я не росла в волшебной семье, — сказав это, она встав на одно колено, чувствуя, как матрас прогибается под ней.

Девушка занесла второе над кроватью, уперевшись ладонями, и замерла в странной позе, выдохнув, села.

Драко повернулся и, посмотрев на неё, засмеялся.

— Как-то всё неуклюже, да?

— Ну знаешь, я впервые ложусь в постель с парнем…

— Да? А я думал ты опытная.

— Что? — она хлопнула по постели ладонью.

Еë возмущению не было предела. Девушка резко встала и, уперевшись одной рукой в свою талию, разгневанно посмотрела на него.

— Знаешь, то что у меня было…

— Ну, Грейнджер. Давай назови это слово!

И что-то в нутри Гермионы разорвалось, как будто тысяча маленьких петард. Она почувствовала, как её шея покрывается красными пятнами. Опустив руку она сжала ладонь в кулак, прикрыв глаза.

— Да, у меня был секс, но это не значит, что я опытная и что я вот так просто могу лечь в кровать. Я, Малфой, тоже испытываю неудобства, тоже смущаюсь тебя и это всё не так, как с Роном.

— Да, Грейнджер, это не так, как было с твоим Роном, потому что я не Рон.

— Мы были друзьями.

— А знаешь, это странно, что вы были друзьями, а потом переспали.

— Так бывает!

— Нет, у меня так не бывает. Я никогда не спал со своими друзьями.

На этой фразе у неё что-то оборвалось. Гермиона хотела развернуться и уйти. Она даже повернулась к нему спиной и сделала несколько шагов в сторону двери. Хотелось найти чёртов камин и исчезнуть.

«Я же могу просто апарировать», — пока она перебирала способ исчезновения, Драко снова заговорил.

— Прости, наверное это не лучший способ привыкания. Да и вообще, я не должен был ничего этого говорить, тем более упрекать тебя в том, что было до меня.

Резко мысли Гермионы прекратили свой бег, они остановились и что-то внутри успокоилось.

— До тебя? — она развернулась, встретившись с его взглядом. Он точно так же как и она закусил губу .

«Неужели он тоже нервничает? Ну конечно, он тоже испытывает неудобства от всей этой ситуации», — противоречиво думала Гермиона.

Девушка подошла к кровати, и чтобы не передумать быстро, легла в постель. Она положила голову на подушку и хотела что-то сказать, но почувствовала, как постель словно впитывает её. Мышцы начали расслабляться и Гермиона ощутила невесомость. Она закрыла глаза, её дыхание стало ровным.

— Ты прав, нельзя спать с друзьями. Мне казалось, что именно он был моей первой влюблённостью. Я ревновала его и думала, что это именно то чувство, которое перерастёт во что-то большее. А ещё он был из волшебной семьи, из огромной семьи, которая притягивала меня и мне казалось, что именно такой должна быть настоящая семья.

Гермионе действительно в какой-то момент казалось, что Нора стала её домом. Это чувство было первым, а потом уже она что-то испытала и к самому Рону.

Какое-то время она молчала, а потом продолжила:

— Война повлияла на всё. Постоянный страх не покидал наши сердца. Приключения — это вы их так называли, для нас это была опасность, которая постоянно напоминала, что завтра может и не быть. И тогда в день битвы случился наш поцелуй, мы просто думали, что не выживем, поэтому отдались внезапному чувству. Но война закончилась, а после неё были похороны. Было ещё много моментов, которые нас тяготили. Бесконечные суды, разбирательства, показания, а потом я приняла решение вернуться в Хогвартс, а Рон начал свою жизнь. Полтора года мы встречались только в Норе или у Гарри. У нас не было времени, чтобы узнавать друг друга, по-другому узнать. Потом я хотела, чтобы он переехал ко мне, тогда, когда у меня появился дом. Но Рон постоянно находился у себя в магазине, помогал брату и с каждым днём он отдалялся. Потому что у него появились другие возможности, слава, успех. Однажды на Новый год у нас всё произошло и как-то было всё не так… Совсем не так, как я представляла. На утро я посмотрела и оказалось, что рядом со мной лежал мой друг, с которым я переспала. Да, мы потом пытались снова, но Рон… Наверное он тоже ничего не чувствовал ко мне. Я не знаю, это было страшно. Все спрашивали про свадьбу. Нас называли женихом и невестой, в газетах постоянно мелькали эти сводки, — Гермиона почувствовала, как у неё пересыхает во рту.

Девушка тяжело задышала и немного шмыгнула носом. Она почувствовала на своём лице дыхание Драко и, открыв глаза, увидела склонённым над собой. Его пальцы коснулись её щеки и он стёр слезинки, немного остановился на коже, костяшками погладил её. Провёл пальцами по подбородку, и задержавшись на нём, не прерывая взгляда, он оторвал руку от её лица и невесомо провёл вдоль её тела. После чего положил ладонь на костяшку её бедра. От этого прикосновения Гермиона вздрогнула, но Драко руку не убрал.

— Прости, что спросил про это, — на выдохе сказал он. — Что добился этого разговора таким способом, — и он резко откинулся обратно на свою сторону.