Через две недели, когда всё закончилось, Гермиона поняла, что даже не взглянула на Малфоя. А он всё это время был на летучем корабле с их командой. А ведь она даже не попрощалась с капитаном и с его помощницей, просто пошла к Гарри, забыв о них, словно их не существовало. Эти люди были лишь маленькими болтиками, выполняющими определённые задачи. И Гермионе стало тошно от собственных мыслей и от той ситуации, которая возникла.

Девушка шла под длинному коридору министерства. Подойдя к кабинету Гарри, занесла кулак, чтобы постучать. И какое-то время обдумывала, что хочет сказать. Кулак завис, а девушка погрузилась в свои мысли и услышала:

— Войдите.

Девушка вошла и, закрыв дверь, посмотрела на Гарри. Он выводил что-то пером на пергаменте, был сосредоточен.

— Гарри, я хотела…

— Да, я знаю. Получил твой отчёт, но есть некоторые несостыковки, и мне бы хотелось, чтобы ты подготовила отчёт по поводу…

— Мне нужно поговорить с тобой о другом.

Рука Гарри замерла, и он, оторвав взгляд от пергамента, посмотрел на неё.

— Что-то случилось?

— Нет, кое-что случилось там, в России.

— Почему я об этом не знаю?

— Потому что это личное.

— Почему тогда ты хочешь об этом поговорить сейчас?

— Потому что ты мой друг.

Эта фраза заставила Гарри улыбнуться.

— Малфой. Что с ним?

— А что с ним?

— Почему отвечаешь на мой вопрос вопросом? Прошло уже больше двух недель. Я тогда не спросила у него ничего, ушла и не попрощалась. Мне бы хотелось знать, какая его дальнейшая миссия и вернётся ли он в Лондон?

— Он уехал через сутки, доложив о ситуации и подготовив отчёт. Отбыл тем же способом, что и прибыл. Не понимаю, почему ты интересуешься?

— Почему он там?

— Потому что это были условия Министерства, выдвинутые для Малфоев. Ряд определенных условий.

— Насколько лет?

— На три года.

— Но прошло уже больше пяти лет.

— Это его решение остаться в России. Малфой не хочет возвращаться в Лондон. Знаешь, он хороший специалист и мог бы сделать успешную карьеру в России, но он не двигается с места. Он хороший проводник, организатор — как хочешь назови. Многое ему под силу, но он продолжает трудовой путь, выбранный не им. Жаль, что прошлое не даёт ему двигаться дальше.

— Ты говоришь о нём, будто бы он никогда не был нашим врагом.

— Он и не был врагом! Он был лишь неприятным препятствием или неприятным человеком, не важно. Я не считаю его врагом, а ты?

— Я не знаю. Постоянно думаю о нём. Помню, каким он был в Хогвартсе и каким мы его знали. Эти картинки постоянно всплывают в голове, с тех пор как я вернулась из России. Между тем Малфоем и этим существует разница, но…

— Что произошло?

Гермиона хотела рассказать, что произошло у них с Луной, но резко поняла, что не имеет на это право. Луна, как и она, была в профессиональной командировке, и всё, что произошло, могло говорить о её профессиональной халатности. Гермиона резко закрыла рот и, улыбнувшись, сказала:

— Я не буду тебе рассказывать всё в малейших подробностях. Есть события, о которых тебе не стоит знать, но, поверь, всё нормально. Ты же мне доверяешь? — Гермиона заглянула в глаза Гарри и увидела, что ничего не изменилось. Выражение лица было прежним. — Я подумала, что ты был прав. Работа и работа в Аврорате — это амбиции, которые не были оправданы. Я просто привыкла быть рядом с тобой, и всё, что ты делал, делала и я. Это привычка.

— Надеюсь, что не вредная? — с улыбкой спросил Гарри.

— Нет, Гарри. Дружба не может быть вредной привычкой. Но у меня своя жизнь.

Гарри кивнул.

— Я приняла решение, что хочу переехать в Россию. Помоги мне.

Между ними повисло молчание. Гарри смотрел на свою подругу, пытаясь понять, что произошло в жизни девушки, что она сказала подобное. Он хотел взять её за руку и отвезти в Мунго, чтобы хорошо обследовать и выявить, что все её слова — это действие какого-то проклятья, заклинания, которое воздействует на мозг, но он видел, что девушка серьёзна и помутнений сознания нет. Её разум ясен как никогда.

— Это из-за него?

— Я не могу с этим бороться и не знаю, что это. Просто когда я вернулась в Лондон, ничего не произошло. Ведь я должна была быть счастлива от того, что нахожусь дома? Ведь я не должна была про него думать? Всё стало иным, — помолчав несколько минут, Гермиона встала и подошла к другу, положив ладонь на его плечо. Она сказала:

— Гарри, просто помоги.

========== Эпилог ==========

Гермиона стояла и смотрела на эту деревню, полностью покрытую снегом. Он был повсюду, и просторы его были бесконечны. От этого кристального цвета у неё слезились глаза, а щёки сковывал мороз.

Девушке нужно было время, чтобы привыкнуть к таким холодам. Глубоко вдохнув, она почувствовала, что мороз проникает внутрь. Это было странное, бодрящее ощущение. Глубоко выдохнув, она увидела собственный пар изо рта, горячий и зависший в воздухе, подобно тяжёлому облаку.

Она опустила взгляд на свои красные пальцы, которые онемели и казались деревянными. Девушка поднесла ладонь на уровень своих глаз и, сжав её, с трудом разжала. Это простое движение, которое вызвало у неё сложность в исполнении, было схоже с её чувствами, понятными с первого дня их проявления, но вызывающими такую же сложность в исполнении.

Скрип снега, от звучания которого Гермиона зажмурилась и сжала руку в кулак. Пока она слышала эти хрустящие шаги, её сердце задало бешеный ритм. Все эти звуки превращались в мелодию.

Девушка замерла, притаилась в ожидании происходящего. Шаги прекратились, и она поняла, что тот, кто шёл, остановился. Она чувствовала его взгляд на своей спине.

Гермиона улыбнулась и, повернувшись, увидела его сосредоточенное, сдержанное лицо. Ничего не выражающее. Никаких эмоций, и пристальный взгляд.

— Ну здравствуй, Малфой.

Он молчал.

— Ну что, пойдём? Ты же пришёл проводить меня.

— Не думаю, что ты забыла дорогу, — тихо сказал он.

— Таковы условия, ведь я иностранка, а ты мой проводник.

— Ты же знаешь, что это не так, — огрызнулся он. — Я не только проводник.

— Да, Гарри мне говорил, что ты универсальный сотрудник.

— Вы разговаривали обо мне с Гарри Поттером? Замечательно.

— Зря ты так. Он относится к тебе… — она замолчала.

Бровь Малфоя поднялась, и во взгляде что-то сверкнуло — искра, которая буквально на минуту загорелась и погасла.

— Как?

— Неважно.

— Нет, важно, Грейнджер. Если ты сказала слово или дала какой-то намёк, будь добра, объясни, что ты имела в виду, — он сделал шаг, и снова скрип снега.

Малфой приблизился к ней на ещё один шаг, и ещё немного стал ближе.

— Он не считает тебя врагом.

— Замечательно, ведь это всё меняет. Мне стало так легче, — он поднёс ладонь к груди и засмеялся.

Это было всего мгновение, и его лицо снова стало серьёзным.

— А кем считаешь меня ты? Зачем ты здесь, Грейнджер? — и с каждым вопросом он делал новый шаг. — Что привело тебя в эту суровую снежную страну? Работа в архиве тут отличается от работы в тёплом Министерстве Лондона. Здесь огромное пространство и неконтролируемая магия, а волшебники те ещё самодуры.

— Я этого не боюсь. Мне необходимо справиться лишь с одним самодуром.

Ещё шаг.

— Работа в Министерстве меня не удовлетворяла. Многое я хотела до войны, но после… Всё перестало мне казаться правильным. Я потеряла к этому интерес и, самое главное, потеряла радость. Да я даже не могла влюбиться, а всё, что у меня было до войны, после неё не складывалось. Мы были все раздавлены и словно другими людьми. Мы просто выросли. И оказалось, что умеем только одно — бороться с Волан-де-Мортом. Ничего другого мы просто не знали. Потом я решила, что работа в Аврарате — моё, но это тоже оказалось не так. Теперь я знаю, что это был просто путь, чтобы прийти куда-то. Туда, куда мне действительно нужно было прийти.

— Ты хочешь сказать, что это был путь сюда, в эту страну? Зачем, Грейнджер? У тебя блестящее будущее. Там ты — героиня войны, а здесь ты просто иностранка.