Кстати, свои таланты можно передавать другим людям. Чтобы это сделать, нужно всего лишь добровольно и искренне отказаться от способности, тогда она сама покинет обладателя и останется в виде материально-огненного кольца на безымянном пальце. Когда талант в таком состоянии, его легко можно снять и передать кому-нибудь или надеть на другой палец, снова им воспользовавшись.

Как только талант в облике кольца касается руки человека, он как бы всасывается в кожу, позволяя своему новому владельцу использовать дар, в нем скрытый.

Таким образом Юля стала «повелительницей мысли», обретя способность к эмпатии.

В передаче таланта чтения мыслей непосредственно младшей сестре Эшфорд большая заслуга принадлежит Алексу. Он несколько дней долго и упорно убеждал Юлю принять его, вопреки желаниям ее самой, потому что девушка не хотела ничего слышать об ушедшей сестре.

Юля была из тех детей, которых воспитывали добротой и заботой, все детство оберегали от неприятностей и разочарований. Из-за этого девушка никогда не испытывала потерь, и теперь просто напросто не была готова к подобному повороту событий. Она не могла предположить, что что-то может пойти не так, как она хочет и представляет. Ей казалось, вся судьба со дня ее рождения расписана по дням. А оказалось, что нет. Есть еще и внешние обстоятельства, в том числе мнение и желания других людей, подчиняться которым Юля оказалась не привыкшей.

Но несмотря на новый дар, она еще никогда не чувствовала себя так плохо. Ей не хотелось ни есть, ни пить, ни читать любимые ей книги, ни работать или делать что-либо еще, она впала в глубокую депрессию, из которой ее, как ни странно, пытался вытащить Наставник.

Он делал непомерно много, даже отказался на время от других своих подопечных и добился смены комнаты для Юли. В прошлой ей все напоминало о сестре, а нынешняя оказалась соседней с комнатой Алекса. Он выводил ее на прогулки, приносил еду в номер, помогал прибираться в комнате, в общем, всеми силами изображал из себя няньку. Его можно было понять, он как никто другой понимал сейчас Юлю, ведь сам он на войне потерял много близких и товарищей.

Но так не могло продолжаться вечно, у него была работа, и она заключалась не в заботе об одном человеке. Поэтому, чтобы взбодрить Юлю и других своих подопечных он выпросил у Министерства Земвэйла разрешение на поездку всей группой в свой загородный домик у моря. Ну не совсем свой, трехэтажный коттедж его давно умерших родителей, о которых он всегда знал и никогда не забывал.

Таким образом он одним выстрелом убивал сразу нескольких зайцев.

Во-первых, давал Юле последний шанс выйти из депрессии и стать полноценным бойцом, иначе ему пришлось бы отказаться от работы с ней, передав девушку в другую более слабую группу.

Во-вторых, отвозя своих воспитанников на море, он поднимал им настроение, а морской воздух улучшал здоровье.

Ну и наконец, в-третьих, Алекс не собирался прекращать тренировки и отбор ребят для службы из-за болезни одного воспитанника. В конце отпуска ему предстояло разделить их на несколько категорий по физическим, умственным и «талантливым» качествам на первоклассных бойцов, отличных аналитиков, талантливых врачей, переводчиков и разведчиков…

Поездка обещала быть необычным опытом в жизни ребят, выросших на военной базе, но не гарантировала спокойный отдых и ровный загар.

План базы Алекса.

Экскурсионный автобус съезжает с оживленной трассы и шуршит колесами по проселочной дороге, устланной галькой. Ребята едут дикарями, прикидываясь обычными туристами, ведь Министерство разрешило маленький отпуск, но не выделило никаких средств инициативному Алексу.

Автобус мчится между деревьев, неожиданно подскакивая на кочках и колдобинах, проваливается в ямки, вымытые недавними дождями.

За просекой показался приморский поселок. Отсюда до моря было буквально несколько минут прогулки пешком.

Лесок окончательно закончился, оголив беленькие домики. Аккуратные улочки, невысокие заборы, украшенные замысловатыми барельефами.

Все здесь свидетельствует о том, что поселок построен явно для приезжих туристов. Такие летние дачи для семейного отдыха. Температура на улице превышала тридцать градусов тепла, и кондиционеры на стенах так и манили зайти внутрь.

Но для ребят приморский поселок не был конечной остановкой. Им предстояло проехать вглубь острова еще несколько километров.

– Алекс! – один из учеников, пошатываясь, внутри гремящего и прыгающего автобуса, цепляясь за спинки кресел, приблизился к Наставнику.

Алекс дремал, скрестив на груди руки и закинув назад голову. От настойчивых хлопков по плечу он встрепенулся, протер глаза, окинул воспитанника сонно-встревоженным взглядом.

– Чего тебе?

– Алекс, а мы пойдем сегодня купаться в море?

– Нет, конечно, там идти десять километров! – раздраженно огрызнулся Наставник. Стоило будить его такими глупыми вопросами?

– А можно сейчас остановиться?

– Ты глухой или совсем дурачок? – брови Алекса взлетели почти на лоб, выдавая его недоумение.

– Но посмотрите, какая красота!

Паренек махнул рукой в сторону окна, из которого можно было теперь видеть багряный закат, подсвеченный красными красками светлый песок и так редко не штормовое, а дружелюбно плещущееся море.

– Ладно, – пробурчал Алекс своему подопечному и крикнул громко водителю, – шеф, тормози!

После того, как все ребята выгрузились, Алекс посчитал лучшим решением отпустить автобус, чтобы водитель не услышал ненароком чего-нибудь лишнего от ребят, беззаботно и расслаблено плещущихся в теплых морских волнах.

Девчонки и мальчишки тут же помчались по пляжу к воде.

Алекс притормозил одного паренька, назначив его старшим и объяснив, что не будет ждать, пока все накупаются.

– Я возьму с собой пару ребят и пойду, мимо поселка, домой.

– А как же мы найдем дорогу? – удивился Тэуросс (так звали молодого человека, которого Наставник назначил старшим).

Алекс оглянулся по сторонам и, убедившись, что вблизи нет ни одного постороннего человека, ловким движением руки достал что-то из своего рюкзака, всучив Тэуроссу, заговорщически ему подмигнув и похлопав паренька по плечу.

Юля изъявила желание уйти с Алексом, не купаясь.

Однако кроме них никто больше так поступить не захотел.

Отдаляясь от пляжа, девушка не переставала думать, что же Наставник вручил Тэсс у.

Наконец она решилась спросить Алекса об этом прямо, на что получила довольно жесткий ответ, но логичное объяснение.

– Впервые вижу, чтобы депрессия память отбивала! – усмехнулся молодой человек. Он достал из кармана кислотно желтый, мягкий и текучий, как пластилин, чем-то напоминающий тесто, шарик, размером с кулак.

Алекс положил его на тыльную сторону ладони, прикоснулся к нему указательным пальцем второй руки.

Где-то в глубине шарика-компаса загорелась багровая стрелка, указав в сторону Тэуросса.

Оба компаса, и в руках паренька и в руках Алекса показывали в сторону друг друга. Таким образом весь отряд мог спокойно следовать за Наставником, даже не видя его.

Алекс отщипнул от своего шарика небольшую часть, которая тут же настроилась показывать на своего большего собрата (которого Алекс до сих пор держал в руке и который продолжал указывать по направлению резвившихся ребят, уже скрывшихся из виду).

И Юлина часть, и часть Тэуросса обращались своими стрелками в сторону компаса Алекса, а компас Алекса, в свою очередь, указывал на первый отделившийся от него кусочек, то есть на кусочек Тэуросса.

Около получаса Юля и Алекс шли в полной тишине, не желая начинать разговор.

Теперь на шее девушки красовалась миниатюрная подвеска, стрелка которой указывая в сторону рядом идущего Наставника, у которого компас был спрятан в браслете-часах.